Глава 57. Лилия С дедом увидеться пришлось. Хотя бы потому, что другим способом избавиться от Алексея не представлялось возможным. Глядя на дом деда я думала — у меня такого никогда не будет. Дом угнетал. Он был огромным, исторической постройки, три этажа, два крыла. Горгульи с крыши смотрели на меня осуждающе, припёрлась тут, без роду и племени, бедная родственница. За наследством приперлась, конечно же. — А нафиг вы мне сдались , — прошептала горгульям я. И язык показала, чтобы до них точно дошло. Мы как раз дом выбирали и я сделала пометку — никаких горгулий. Не выше двух этажей. Никакой старины. Нет, старина была хороша, если она своя. Родовой дом — что может быть лучше? Стены пропитанные историей семьи. Но покупать дом с чужой историей мне не хотелось. Может, вообще построить самим? Конечно, сейчас дети улетают из гнезда, оставляя родителей куковать одних, не быть может, когда нас не станет, Роза приведет в дом свою семью. Или другие дети, те, которых я рожу. — Он может вас принять, — склонилась в поклоне служанка в униформе. Дом наводил дрожь. Дед тоже, несмотря на то, что болезнь его почти иссушила. Он казался невесомым, а его кожа была тонка, как пергамент. При виде меня он попытался улыбнуться. — Пришла, — прошелестел он. — Пришла, — согласилась я. Айдан поздоровался и вышел, оставляя нас наедине. Что говорить деду я не знала, да у него и не было сил разговаривать. Сидели мы так час. Весь этот час я думала, взять его за руку или нет. Все же взяла. Рука была лёгкой, кожа в крапинку покрыта пигментными пятнами. Он тихонько сжал мое руку и я едва почувствовала это движение, настолько он был слаб. — На мать похожа, — сказал дед. — Такая же упрямая. На столике у кровати стояла фотография матери. Там она такая веселая. Счастливая. Так странно видеть на ней короткую юбку. А на шее — то самое ожерелье, небольшая часть моего приданого. Следующим вечером, во время визита к деду я его надела. — Сохранила, — попытался улыбнуться дед. — На восемнадцать лет ей дарил этот комплект… Я не любила его. Я не простила его. Не глядя на то, как мучительно медленно он уходит хотелось плакать. Деда не стало через пять дней. А я стала баснословно богатой. Настолько, что даже представить сложно. А еще непонятно, куда эти деньги тратить, у меня мыслей нет вообще. Айдан поймал какую это идею фикс с кучей сумкой, может у него комплекс? За мужа я испугалась и купила три сумки, вроде успокоился. К Розе мы ездили, но возвращаться из лагеря до конца смены она отказалась — ей там понравилось. Оказывается, ей было интересно с детьми. На следующий год уже школа, к детям привыкать нужно, и я осторожно предложила отдать ее в садик. Все же, ей уже не три годика, когда ее истощенную от матери забрали, иммунитет должен был восстановиться. — Будем сами строить дом, — огорошила я Айдана. — Пусть будет совсем наш. — Заметано. Но жить весь этот год, что идет стройка, я в твоей студии не буду. Меня пугает, что я знаю имена твоих соседей и все из привычки,даже то, что сосед справа сидя на унитазе любит напевать, хотя даже ни разу их не видел. Я засмеялась. Для дома мы выбрали участок не удаленный от города — нам еще Розу в школу возить и на работу ездить. Дом будет стоять на холме, глядя на вьющуюся внизу реку и берёзовый лес. И участок будет гораздо больше прежнего, сад разобьем. Первым делом выкопаю и перевезу свои розы, они тоже уже кусочек истории. Когда обратно в город ехали, увидела на рекламном баннере призыв собрать деньги для ребёнка больного раком. Тут же решила — переведу, денег у меня много. Больше, чем можно потратить. А может даже сама свой фонд создам, хотя бы буду уверена, что деньги по назначению дойдут, до ребёнка. И работать в нем стану, сидеть дома мне уже не хотелось, а в супермаркете мне работать никто не даст. Так и сделаю, решила я. И муж мне поможет. Айдан, что сидел в машине за рулем удостоился моей благосклонной улыбки. И вовсе он не монстр, подумала я. Хотя правильно делают, что распускают такие нелепые слухи, пусть моего мужа лучше боятся, чем заглядываются на него. А по поводу супермаркета…было утро, магазин только открылся. Мы с Айданом работали в тандеме. Он подносил коробки, я шустро расставляла их содержимое по стеллажам. Муж пытался сбежать с работы бросив ее, как только я вернулась в его постель, но я не позволила. Любое дело нужно доводить до конца, а трудоустроена я официально, так что написала заявление на увольнение. Мне назначили отработку две недели, сегодня как раз последний день. — Блять, — выругался Айдан. — Так и знал, жопой чуял, что без подобных сцен не обойдётся. Я положила мясную нарезку, которую держала в руках, в холодильник и оглянулась. По проходу к нам приближался дядя Айдана. В руках корзинка, видимо заглянул за покупками и конечно же, сюда. Дошел до нас, поравнялся, посмотрел на мужа, потом на меня. — Клоуны! — сердито сказал он. Покачал головой и пошёл дальше. Мы с Айданом переглянулись и засмеялись. Эпилог. Дом мы достроили через год небольшим — в августе, когда пересаженные мной розы цвели буйным цветом. Дом был именно таким, как мне мечталось. Большой, просторный, но не до абсурдности. Светлый, с красивой террасой, на которой я буду пить чай по вечерам. Первым, конечно же, впустили кота. Теперь он был похож на настоящего зверя — черный, большой, лоснящийся, он весил шесть килограмм. — У соседей пес, — озабоченно сказал муж, имея ввиду карликового пуделя, которого и сам Зверь без труда бы на дерево загнал. — Пойду скажу, если посмеет нашего кота гонять, я им собаку собственноручно кастрирую. Голыми руками. Простонародно выражаясь, за яйца подвешу. Притирались кот и Айдан друг к другу долго — сколько мужниной обуви было испорчено, не счесть. Но к счастью, победила дружба и теперь они нежно друг к другу привязаны. Через две недели, в самом конце лета мы так же внесли в дом нашу дочь. Розовощекая, громкая, гордые три триста веса и пятьдесят один сантиметр роста. Волосы — светлый пушок. Мне казалось, она похожа на мою мать. — Мы обязаны назвать ее Астрой, — на полном серьёзе предложил Айдан. Но цветочную традицию я решила прервать и дочь назвала Авророй. Сильное имя для сильной девочки. Пол мы не узнавали принципиально, Роза всю беременность волновалась, что мы родим ей братика, которого категорически не хотела. Теперь наша без пяти минут школьница была счастлива. — Следующий точно будет сын, — заявил мой муж. Он ошибся. Через два года я родила еще одну дочь. Еще через три — снова дочку. Несмотря на то, что изрядно подросшая Роза уже намекала, что теперь она и против брата ничего не имеет. Но судьбу я решила не испытывать и рожать перестала — увлеклась работой, даже няню нанять пришлось, чего я раньше категорически не принимала. — Бракодел, — потешался Алексей. Избавиться от Алексея так и не удалось — теперь они вместе с моим мужем работали. — Ювелир, — парировал Айдан. Не обижался, каждую дочь трепетно любил и на судьбу не роптал. Однако наш наследник имел на жизнь собственные виды и забеременела я в тридцать четыре — когда рожать и мыслей не было, и девочки вроде уже подросли, легче стало. Аборт делать я бы никогда не решилась, и не в вере дело. Если уж этот ребёнок несмотря на контрацепцию решил появиться на свет, кто я такая, чтобы ему перечить? Так у нас появился долгожданный сын. Айдан от гордости чуть не лопнул и по-моему о появлении у нас наследника сообщил всему человечеству, причём каждому отдельному человеку лично. Зверь и так был стар, но именно в год рождения сына сдал сильнее всего. Больше спал, выбирая укромные тёплые местечки в доме. Каждого младенца он встречал и для сына не сделал исключение — несмотря на старость вспрыгнул в кровать, ребёнка обнюхал и вылизал. Его не стало в тот же год, ближе к Рождеству. Потерю ощутили все, даже Роза ревела, хотя она уже пару лет, как жила отдельно, и даже жениха уже имела. Заметил пропажу и маленький Давид — ползал по дому, заглядывая под мебель и пытаясь кота отыскать. Я плакала неделю. Я знала, что даже когда слёзы останутся позади, я все равно ещё долго буду грустить, а помнить всегда — Зверь был полноценным членом семьи. А через неделю Айдан принёс щенка. Тростого, мохнатого, ушастого. Щенок кряхтел, отчаянно боялся нового места и напрудил лужу в коридоре. Конечно же, в зону затопления попали брошенные мужем тапки. — Да что за традиция хренова? — воскликнул муж. И добавил еще пару крепких выражений, пользуясь тем, что девочки еще были в школе, а Давид спал. — Не ругайся, — подняла я с пола щенка. — Нечего было разбрасывать. И прижала к себе щенка. Тот тяжёлый, тёплый, уткнулся мне в волосы носом и засопел обиженно — он тоже теперь кусочек нашей истории.