«А с Ленкой я, наверно, ошиблась, не надо было сегодня к ней парня на помощь посылать, как бы Валера Тараканов вечером здесь скандал не затеял, – подумала она. – Жаль, что вышибалы до сих пор у нас нет. Не дай бог Таракан приревнует, опять милицию придется вызывать. А потом на шару мусоров опять придется поить». Но дальше размышлений дело у директорши не пошло. Как обычно, понадеялась она на русский авось. Во второй половине дня поток посетителей, желающих приобщиться к кавказской кухне, увеличился. В баре тоже потихоньку прибавлялся народ. За столиками курили все, дым волнами поднимался к потолку. Жужжавший в форточке вентилятор создавал только шум, пользы от него особо не было. Мне это жутко не нравилось, но глупых вопросов о вентиляторе я не задавал. Насколько я понял, Гена Виноградов не задумывался о своем здоровье, хотя сам тоже не курил и к тому же пока еще тренировался. И вообще, после изучения меню и калькуляции коктейлей я понял, что никому до бара дела не было и сейчас он представляет собой золотое дно, стоит только приложить к нему руки. Первым делом я включил в сеть кофемашину, ею не пользовались с открытия, ожидая мастера. Но что такое кофеварка шестидесятых годов для продвинутого пользователя вроде меня. А вот зерновой кофе был великолепным, арабским мокко. Когда по бару разнесся его аромат, у стойки сразу нарисовалась небольшая очередь. Если бы не я, Сафонова сегодня точно оказалась бы в пролете. Мне оставалось только ржать про себя, когда увидел, как она наливает водку в мерный стаканчик ровно по черточке, соответственно калькуляции и составу коктейля. А потом дрожащей рукой добавляет пару кусочков льда, льда ей, видите ли, жалко! Ха-ха! Для меня, хоть я до этого и не работал в торговле, было ясно, что такая дотошность приведет к тому, что вечером при внутренней ревизии у нее получится приличная недостача, которую придется возмещать из своего кармана, или разбавлять коньяк водкой, а водку водой, чтобы не платить самому. Но такой зубр, как Наталья Петровна, просечет эту комбинацию на раз-два. А уж о дополнительных доходах можно даже не мечтать. Поэтому пришлось встать за стойку самому и заняться приготовлением коктейлей. О насадках на бутылки здесь никто не знал, поэтому разливать напитки приходилось осторожно. «Блин! Первым делом, надо где-то насадки раздобыть, – думал я. – Потом вентилятор нормальный потолочный. И с музыкой что-то решать. Скорее заменить этого монстра. Потом пластинки, ленту магнитофонную нормальную, лавсановую прикупить. Черт, наверно, придется ехать в Питер». После четырех часов двери шашлычной были закрыты, и в них была выставлена табличка «Мест нет». У дверей сидела баба Настя и сразу закрывала двери за выходящими людьми. Для шестидесятых годов да и для следующих двадцати это было в порядке вещей. Хочешь в ресторан – заказывай место заранее, иначе будешь стоять часами у дверей в надежде, что освободится пара мест. – У нас что, нет вышибалы? – между делом успел удивиться я. – Вечером же тут полный бардак будет. Но тут меня отвлекла от работы Наталья Петровна. Подойдя, она сделала смущенное лицо и сказала: – Саша, тут такое дело, тебе нет восемнадцати лет, и на сегодня ты уже отработал. Но у меня будет большая просьба: поработай, пожалуйста, до закрытия. Я уже поняла, что Лена не справится. Она хитро улыбнулась и подмигнула мне. «Однако! Директорша у нас ушлая баба, моментом фишку просекла, – подумал я. – Когда только успела заметить мою работу, вроде в баре не появлялась». – Без проблем, Наталья Петровна, – бодро ответил я. – Я тут подумал о некоторых изменениях в работе, хотелось бы завтра с вами о них поговорить. – Конечно, Сашуль, обязательно поговорим, признаться, ты меня сегодня поразил. Ты точно нигде не стажировался до этого момента? – поинтересовалась она. После того как я заверил ее, что сегодняшний день для меня первый в такой роли, директорша, недоуменно пожав плечами, удалилась, не забыв сообщить, чтоб после закрытия мы были готовы по-быстрому отчитаться за сегодняшний день. Все шло неплохо, пока около семи вечера во входные двери не начали громко стучать. Вскоре они открылись, и до меня донесся голос бабы Насти. – Ой, Валера, здравствуй, соколик. Леночку решил навестить? Ну, проходи, проходи, она сегодня в баре работает с мальчиком новеньким. – Каким еще на хер мальчиком! – прозвучал в вестибюле пьяный голос. – Я б… п… покажу б… всяким уе…ам, куда они должны пойти. Сразу после этого спича в бар ворвался крепко сбитый, плечистый парень. – Это ты, пацанчик, к моей бабе клеишься? – с порога заорал он. Ленка, собиравшая посуду на поднос, поставила его на столик и пошла навстречу своему хахалю. – Валер, ну перестань, это же просто работа, нас Наталья Петровна сюда отправила. Однако парень не успокаивался. Отстранив девушку, он продолжил свои угрозы. – Ты, шнурок! Слушай сюда. Весь город знает, что я проспект Ленина держу, а ты, дерьмо сраное, у меня девку уводишь! Тут в бар зашли двое его друзей и стали успокаивать. Говорили они громко, не обращая внимания на окружающих. – Таракан, перестань, сейчас Авдеева мусоровоз вызовет. Опять вечер пропадет. Пошли лучше посидим, а этому утырку после одиннадцати рыло начистим. Они все-таки увели своего приятеля и уселись в общем зале. И пока не очень шумели. Бледная Ленка предложила мне уйти от греха домой и не нарываться на неприятности. Я действительно подумывал так и сделать. Но потом решил кое-куда позвонить. Звонил я из кабинета Натальи Петровны, заодно уточнил у нее, не нужен ли нам вышибала. Та сначала не поняла, но, послушав разговор, даже решила остаться и посмотреть на моего кандидата. Ближе к девяти часам в дверь черного хода уверенно постучали. Я стоял за стойкой, когда ко мне прибежала взволнованная директорша. – Саша, ты кого пригласил! Там же бандюга настоящий стоит. Горилла! Я помню, как-то раз с ним в автобусе ехала. Так все там дрожали от страха. Поняв, про кого она говорит, улыбнулся. – Наталья Петровна, не переживайте, это наш будущий вышибала. Пройдя к задним дверям, я уверенно открыл запор. Директорша благоразумно спряталась за мной, когда в двери шагнул гигант, похожий на юного Валуева. Его лицо пересекал уродливый шрам, а уши были в старых переломах. За ним зашел еще один здоровяк, на голову ниже, но в плечах почти такой же. По-моему, Наталья Петровна была близка к обмороку. Тут гигант добродушно прогудел: – Санек, ты действительно тут работаешь? А то я шел и все сомневался: может, кто-то так надо мной пошутил? А где Геныч? Он сегодня не работает? Это был наш супертяжеловес, борец-классик Вова Сякин. Абсолютно бесталанный, добродушный увалень. Наш тренер большей частью возил его на соревнования для морального подавления соперников, что часто удавалось. Увидев такого громилу, многие теряли самообладание. Звонком мне посчастливилось его застать на тренировке. Когда я кинул взгляд на его спутника, мастера спорта по вольной борьбе Рифата Зиганшина, Сякин развел руками: – Понимашь, Риф слышал наш разговор и увязался за мной, он тоже не прочь подработать вышибалой. Ты уж прости меня, балбеса. Мы еле-еле у Лебедева отпросились. Сам знаешь, он с тренировок никого не отпускает, мы отговорились, что тебе помощь нужна. Наталья Петровна, слушая наш разговор, расцветала на глазах. – Мужчины, вы действительно согласны работать у нас? – спросила она, придя в себя. Рифат задумчиво почесал лысеющий затылок: – Это, дамочка, будет зависеть от зарплаты… – Ну, товарищи, – уже бодро продолжила она, обретя уверенность, что ее никто не собирается убивать или насиловать. – Вы сможете работать через день, ужинать за символическую оплату, а насчет заработной платы, я подумаю, из каких ставок буду ее платить. Сами понимаете, официально вы будете совсем не вышибалами. Так что прошу вас подойти завтра в удобное для вас время. Когда мы остались втроем, Вова спросил: – А сейчас что от нас требуется? – Да ничего особенного, тут парнишки совсем края потеряли. Надо их в себя привести. Сякин ухмыльнулся: – Интересно сказанул, края потеряли. Никогда не слышал. Ну, пошли. Найдем им края и все остальное. Когда в зал из дверей зашел хмурый Вова Сякин и, остановившись, обвел взглядом сидевших в нем посетителей, все разговоры разом оборвались. Вова, аккуратно отодвинув люстру в сторону, прошел в зал, цепляя потолок бритой макушкой, и гулким басом спросил: – Санек, так, кто тут шумел? Те, на кого падал взгляд его, изуродованного шрамом лица, быстро опускали головы, надеясь, что шумел кто-то другой. Я кивнул на троих парней, сидевших за крайним столиком. В это время в зал зашел Зиганшин, габариты у него были не сякинские, но тоже будь здоров. Они оба уселись за указанный мною стол, зажав Тараканова с двух сторон. – Ты вообще понял, придурок, на кого наехал? – ласково спросил Зиганшин. – А чо, я вроде никого не трогал и вообще спортсменов не касаюсь, – заюлил сразу протрезвевший Валера. Он моментом понял, кто с ним сейчас разговаривает. Сякин нахмурился, и даже мне, знающему его, как облупленного, реально стало страшно. – Тогда чего ты моему товарищу по сборной всякую х…ню нес, дерьмом обозвал? За слова отвечать полагается, – прорычал он. Как троица не обделалась прямо за столом, не представляю. Но сидели они тихо-тихо. Сидевшие за соседними столиками мужики быстро свалили покурить. Случайно получить по голове никто не желал. Приятели Тараканова тоже навострили лыжи, но я вовремя успел скомандовать: – Сидеть! Парни рухнули обратно на скамейку.