– Очень хорошо, что ты пришел пораньше. Сейчас мы проведем комсомольское собрание. Не успел я оглянуться, как в кабинете собрались все комсомольцы, включавшие в себя четырех официанток, посудомойку и кладовщицу. Председательствовала на собрании Зоя Гаранина, мы быстро выбрали секретаря в лице ее напарницы Зины Бахиревой. Через пять минут я был выбран комсоргом, повестка дня была исчерпана, и все хотели разбежаться. – Нет, дорогие мои, так дело не пойдет, – громко высказался я. – Мы не обговорили несколько важных моментов. И первое – это повышенные социалистические обязательства. В такое тревожное время, когда американские империалисты угрожают существованию нашей страны, мы, комсомольцы, должны своей ударной работой помочь нашей родной коммунистической партии в деле борьбы мир во всем мире. Мы должны помогать голодающим детям Африки и ее народам, борющимся за свое освобождение от ига западных колонизаторов. Я с удовольствием прикалывался еще несколько минут. Кто бы посмел прервать эти слова? Затем резко оборвал демагогию и, улыбнувшись, сказал: – Короче, один всю работу волочь не собираюсь. Сейчас выберем редактора стенгазеты, потом в рабочем порядке обсудим с профоргом социалистические обязательства. Те, что висят в коридоре, – это пародия просто. Их лучше никому не показывать. После моего выступления на короткий миг наступила тишина. – Однако! – громко произнесла директорша. – Такой речи из уст младенца я еще не слышала. Так, товарищи, собрание закончилось, расходимся по рабочим местам. А вы, молодой человек, останьтесь, – обратилась она ко мне. Когда мы остались вдвоем, она проникновенно посмотрела мне в глаза и спросила: – Саша, признайся честно, кто под меня копает? – Да вы что говорите, Наталья Петровна, какие подкопы? – Простые, милок, простые. Какой из тебя школьник, у нас инструктора в райкоме так не могут собрание вести. А ты якобы школьный комсорг, не смеши мои седины. «Вот блин! Перестарался», – подумал я. – Так, Наталья Петровна, во-первых, никаких седин у вас нет, во-вторых, все очень просто проверить: позвоните в школу, уточните, кто я такой, да в конце концов у меня одноклассников полно, можно у них обо мне узнать. Подумав, директор несколько успокоилась, действительно, вариант с засылкой стукача в моем лице выглядел совсем неправдоподобно. Зато разговаривала она со мной сейчас не как с мальчишкой, а как с вполне даже взрослым человеком. Воспользовавшись моментом, я изложил свои мысли по поводу дооборудования бара. Наталья Петровна согласно кивала, когда я перечислял, что будет нужно для нормальной работы. Споткнулись мы на магнитофоне. – Сколько-сколько твой японский магнитофон стоит? – воскликнула она в изумлении. – Тысячи полторы, – спокойно повторил я. – Возможно, дороже. – М-да, задачку ты задал, – сообщила женщина, – меня в тресте могут не понять с такими запросами. – Понимаете, Наталья Петровна, у нас сейчас просто нет в стране нужной техники. Эта «Яуза» – просто позорище. А ведь к нам иностранцы могут зайти. Последнее время финны приезжают, что они потом у себя о нас напишут? – А это идея, – лицо директорши просветлело. – Может сработать. Слушай, Саша, я тебе записочку напишу, сходи в комиссионку, знаешь, через квартал от нас. Записку отдашь заведующей магазином. Посмотри, что у нее в загашнике имеется. А то в Питер собираешься, там тебе за такие деньги голову оторвут. «Ну, это вы меня недооцениваете, мадам Авдеева, – подумал я. – А вот идея с комиссионкой мне в голову не пришла, это минус». Сунув записку в карман, я отправился в комиссионный магазин. Июль не радовал погодой, на улице моросил дождь. «Как здорово быть снова молодым», – думал я, не обращая внимания на капли дождя, бившие в лицо. В магазине было пусто. Несколько молоденьких продавщиц что-то обсуждали, собравшись у кассы. На меня они обратили внимания не больше, чем на муравья. – Как бы мне увидеть Ирину Алексеевну? – вопросил я, обращаясь к их спинам. Имя и отчество заведующей произвели нужный эффект. Девчонки перестали смеяться и повернулись ко мне. – Что вы хотели, молодой человек, от заведующей? – спросила женщина, сидевшая за кассой. – Мне нужно поговорить по личному вопросу, – был мой краткий ответ. – Вера, проводи, – подумав, сказала женщина. Одна из девушек подошла ко мне и сказала: – Пойдем, я тебя провожу. Ирина Алексеевна оказалась молодящейся женщиной пятидесяти лет. Одетая в строгий кримпленовый костюм темно-голубого цвета, выглядела она очень неплохо. Когда она устремила вопросительный взгляд, я протянул ей записку Натальи Петровны. Прочитав ее, Ирина Алексеевна сразу превратилась из строгой директрисы в обаятельную женщину. – Так вы, юноша, решили пойти в торговлю, молодец, очень правильный шаг с вашей стороны. Нам нужны мужчины в наших рядах. Она спросила, как здоровье Натальи Петровны, пообещала обязательно посетить наше заведение, и после этого мы отправились на экскурсию по кладовым, где лежали товары, не выставленные на всеобщее обозрение. Заведующая несколько удивилась отсутствию интереса с моей стороны к одежке, обувке и прочим аксессуарам, но, видимо, отнесла это на счет мужского склада ума. Полка с электроникой меня откровенно разочаровала, там, собственно, не было ничего хорошего. Огромный вертикальный «Акай» с выносными сверкающими колонками выделялся среди этого барахла, как бриллиант. Естественно, мой взгляд сразу был прикован к нему. – А можно включить? – спросил я у спутницы. Та милостиво кивнула. Катушки лавсановой пленки уже были на своих местах, поэтому я только включил магнитофон в сеть и нажал пуск. Катушки закрутились, пуская разноцветные блики, а из колонок послышалась знакомая большую часть жизни, мелодия «Роллингов» – «I can’t get no satisfaction». «Неплохо», – подумал я, выключил магнитофон и задал естественный вопрос: – А сколько стоит это японское диво? – Две четыреста, – скривившись, ответила Ирина Алексеевна. Свой следующий вопрос задать не успел. Заведующая ответила раньше: – Магнитофон держали под заказ, но этому человеку на ближайшее время не до магнитофонов. Так что если вам он подходит, можете покупать. – Понятно, – сообщил я. – А возможно подержать его еще несколько дней, пока Наталья Петровна решит вопрос с деньгами? – Конечно, – улыбнулась Ирина Алексеевна, – мы же должны помогать друг другу. К примеру, если я с девочками захочу попасть в твой бар… – Без проблем, – заверил я. – В любое время дня и ночи, когда мы работаем. Обратно, однако, я шел в задумчивости. Все-таки цена магнитофона была велика. На эти деньги можно сейчас купить новенький «Запорожец». «Ну, не будет денег, значит, не судьба», – успокоив себя таким выводом, зашел в шашлычную. Наталья Петровна цене особо не удивилась и рассказала мне, что с утра поинтересовалась этим вопросом и дешевизны не ожидала. – Завтра на работу Виноградов выйдет, а мы с тобой сходим в трест. У меня там куча дел. Ты зайдешь в комсомольскую организацию. У нас в ней работает освобожденный секретарь комсомольского комитета, Валера Незванцев. Деловой такой парень. Думаю, ты с ним общий язык найдешь. А потом мы вместе с тобой зайдем к директору. Лев Абрамович Шмуленсон у нас с прошлого года работает, как трест ресторанов и кафе выделили в отдельную единицу. Очень проницательный человек. Так что готовь свои аргументы. У нас ведь и без твоей музыки народа полно. План мы пока тянем. Сможешь мотивировать перевыполнение плана – получим финансирование, не сможешь – не получим, все просто. Финансирование фондировано, свободные средства под колпаком. Ревизоры и ОБХСС над нами коршунами вьются, усекаешь? – Усекаю, – кивнул я. – Чего же тут не понять. Известное дело. Безналичные деньги – это не деньги, а только фикция. Они вроде есть, а вроде и нет. А наличман – это наличман. Наталья Петровна глянула на меня с уважением: – Интересный ты паренек, Саша, вроде молоко на губах не обсохло, а кое-что понимаешь. Откуда только? У тебя мама случайно не бухгалтером работает? – Нет, мама у меня инженер-конструктор. А это я самообразованием занимаюсь, умные книжки пытаюсь читать. Вторая половина дня пролетела незаметно. Народ валил валом. Хорошо, что после обеда на дверях уже стоял Зиганшин. Он действовал так, как будто век занимался этим делом. Я тем временем ухитрился использовать в дело все сэкономленные спиртные напитки. В районе четырех часов в бар зашли два слегка поддатых мужчины. Их поведение заставило насторожиться. Они по-хозяйски устроились за столиком, потом один из них громко позвал меня. – Эй, паренек, подойди сюда! Я сделал вид, что ничего не слышу. Через минуту мне вновь крикнули то же самое. – Ты чего дурака валяешь, не идешь, когда тебя зовут, – прошипел мне в лицо один из них, подойдя к стойке и положив руки на нее так, чтобы были видны татуировки перстней на руках. – А вы звали? – поинтересовался я, наливая кофе двум девушкам.