Черт, я только-только умудрился разложить заклинание на составляющие, как приходится возвращаться в реальность. Лучше бы сходил кофе выпил или подремал чутка, куда полезнее было бы. Лица у переговорщиков недовольные, если не сказать — злые. Мысли у всех вращаются о недавней телефонной беседе. Это с кем они советовались, если Вениамин все время был с ними? Со своим высоким начальством, чьи кабинеты расположены в Кремле? — Мы не согласны. Эти четыре пункта — наше минимальное требование для дальнейшего сотрудничества, — сказал один из генералов, не обращая внимания на постное лицо Разумова и каменное — Вениамина. Последний даже приспустил защиту со своего разума и буквально транслировал мне мысль: «Церковь согласна на два пункта, остальное — инициатива власти». Это он таким образом дает мне козыри в руки, которые надо разыграть? Ох, Веня-Веня, ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что мне понравится та подначка, что ты мне пытаешься подсунуть. — Что ж, война, так война. Всем спасибо, — начал я подниматься со своего места, якобы планируя покинуть зал совещаний. — Подожди, какая война? — вскинулся Разумов. — Зачем война? Давай договариваться! «Надо было тебя прикончить, идиот», устало посмотрел я в его сторону, вновь возвращаясь на свое кресло. Такое чувство, словно перед тобой сидит глупый ребенок, который не понимает, чего хочет. — Вы нам ставите ультиматум. Мы отказываемся. Что дальше? Правильно, мы будем добиваться своих целей и задач, невзирая на ваши попытки нам помешать. Ничем иным, кроме как войной, я это не могу назвать. Исходя из этого у меня вопрос — церковь поддерживает правительство в этом ультиматуме или готова согласиться на те условия, что были озвучены при Втором Договоре? Или можно вести речь о том, что Вениамин, как представитель русской православной церкви, без уведомления Папы Римского собирается выйти из нашего договора? Все, для Вени это полнейший аут. Неужели он думал, что я приду сюда с пустыми рукавами, не припася парочку тузов, если уж я начал говорить о такой терминологии? — Церковь целиком и полностью придерживается Второго Договора и гарантирует его выполнение, но… — Вот и отлично, с вами разобрались, теперь ваша очередь, — перебил я Вениамина, который пытался вставить какую-то свою ремарку, после чего обратился к удивленным военным. От церковника они услышали главное — все соглашения между нами, церковью и нелюдями, которые заключались ранее, продолжают действовать. Остальное — мелочь, которая никого не интересует. Что вам, дурням, надо ещё донести? Я одной фразой выбил из ваших рук всю потенциальную поддержку со стороны церкви, когда же вы наконец-то поймете, что с нами надо жить в мире, а не пытаться на нас давить? — Нам надо связаться с начальством, на данный момент мы реально не способны сказать вам ничего, с учётом изменившихся обстоятельств, — проблеял Разумов. — Хорошо, идите, — спокойно сказал я, дождался, пока все поднимутся, и продолжил. — А вас, товарищ Вениамин, я попросил бы остаться. Глава 16 В большом кабинете остался только я и Вениамин, который с недоверием смотрел в мою сторону. Я вижу, как он хочет свалить отсюда, но самоуважение требует остаться и разобраться с тем, чего я от него хочу. — Ты хочешь начать войну? — прямо спросил его, на максимум подключая всё свое чутье. Защита у него хорошая, не спорю, но не идеальная. Стоит мне напрячься, а я это уже сделал, как удается улавливать оттенки его эмоций и распознавать их. Плевать, что там думают люди. Они очень сильно ошибаются, если считают, что сумеют нас перебить. Я бы ставил на совершенно противоположный результат. Какие потенциальные проблемы могут быть у того же домового, кикиморы или ведьмы, если мы зададимся задачей прикончить высшее руководство страны, заменив их на своих ставленников? Единственное, что спасает их от подобного — тот самый строгий контроль и быстрое убийство тех наглецов, что решают идти против наших планов. Ну, ладно, во всех странах бывшего СССР нам приходится охранять президентов и их первых заместителей. Один только Кремль таким количеством сигнальных линий укутан, что пересечь их кому-то, не потревожив, нереально. С церковью слегка иной вопрос, да. Как этический, так и в военном плане. Высшее руководство церковников сами по себе весьма сильные инквизиторы и экзорцисты. Один на один против Вени я точно вышел бы победителем, но, если собрать пару десятков настоятелей древних храмов, которые ещё и постоянно улучшали свои боевые навыки… Тогда тяжело придется. Так что с этими надо решать сразу и очень быстро. Не хватало ещё и тут проблем на фоне отсутствия Папы Римского. — Я не собираюсь обсуждать… — Тебе надо сказать одно слово. Да или нет, — жестко сказал я, непроизвольно отпуская контроль над состоянием своего тела, из-за чего мои зрачки вновь стали вертикальными. В помещении стало холодно, температура моментально понизилась градусов на десять, если не больше. Что поделать, нервы, меня можно понять. Этот идиот, судя по всему, считает меня каким-то политиком, которому можно ссать в уши, абсолютно не переживая из-за того, что будет дальше. Смерть десятка инквизиторов не показала ему, что это не так? Я — боевик, который с большим удовольствием оторвет голову наглецу, задумавшему меня кинуть, после чего куда проще будет договариваться с его преемником. Благо, что у того будет живое… Вру, мертвое доказательство того, что я не буду прогибаться под всякий бред. — Два раза я уже закрыл глаза на прямое нарушение Договора, когда твои шавки пытались меня арестовать просто так. Третьего раза не будет. Я убью всех, кто попытается меня остановить, потом приду к тебе и сожру твое сердце, не забыв обглодать паршивенькую душонку, от которой безумно воняет. Ты меня понял? — совсем разошёлся я. Из-за того, что моя пасть начала вытягиваться, а зубы — удлиняться, добрая половина фразы прозвучала в виде громкого рыка, во время которого я забрызгивал слюной церковника. Ну не предназначено такое строение челюсти для человеческой речи, что поделать. Это я ещё частично сдерживаюсь и не расслабляюсь, а то тут уже минус пятьдесят было бы, что уж говорить о разорванном трупе, в котором распознать человека не представилось бы возможным. — Нет, я… Чту Договор, никакой войны! — Веня вместе с креслом начал отползать назад, рефлекторно обращаясь к своему богу с целью получить сил для защиты. — Он не поможет тебе, если я рядом, тебя ничего не спасет, вздумай ты продолжать эти игры. Знай — я сразу приду к тебе и разорву на части, если твои идиоты хоть раз где-нибудь ошибутся. Пошёл вон! — буквально выплюнул я последние слова, прекращая удерживать его на месте. Вениамин вылетел из помещения, явно продемонстрировав какой-то новый мировой рекорд по скорости рывка. Плевать, надо успокоиться и прийти в себя, слишком сильно завелся. Так, где тут окно? Я очень осторожно открыл его, сдерживаясь, лишь бы не вырвать пластиковую раму из своего места, после чего выпрыгнул наружу, погружаясь в огромный сугроб под окном. Даже пяти секунд не прошло, как вся эта гора снега растаяла и превратилась в пар, показывая ровный слой асфальта под ногами. «Ты?», забилась в голове мысль. Я повернулся направо — хех, это Вениамин выбирался из конторы. Явно не ожидал меня увидеть, не просто так это одно слово столь громко вырвалось из его разума. Ладно, вроде успокоился. Даже не знаю, что сыграло в этом главную роль. Или столь приятное ощущение страха, идущее от наглого церковника, который считал, что может переиграть меня, или холодная погода. На улице, так-то, минус двадцать, ничуть не меньше, ветерок прохладный обдувает меня, пытаясь заставить меня почувствовать себя некомфортно… На Веню внимания не обращаю, пусть идет себе с богом, тут думать надо, что со следующими дурачками делать. Да и сильно напрягает молчание из Ватикана. Ох, как же плохо будет, если Папа внезапно решит умереть, понятия не имею, кого там нового могут выбрать в таких условиях. Из-за этого, наверное, никто особо и не был против, когда меня чуть ли не всемирным главой нелюдей назначали. Понимали, что я очень далек от всех интриг и вряд ли когда-нибудь захочу в них разбираться. Ну и фиг с вами, пусть остальные работают в качестве доброго слова, а я буду выступать как кулак. Всем известно, что этими двумя методиками добиться чего-то полезного можно куда быстрее, чем каждой из них по-отдельности. — Дверь — там, — кивнул в сторону выхода из кабинета Моу, едва я запрыгнул назад в комнату совещаний. — Ай… — многозначительно отмахнулся я, умудряясь в одном жесте выразить всю гамму эмоций и чувств, которые испытываю последнее время. — Сколько мы их ждать будем? — Сроки не ограничивал, пусть хоть годами общаются, лишь бы нам не мешали. Совсем уже задолбали, надо работать, а не языками молоть, а как тут это сделать? И так, мать их, почти всех «чтецов» сюда стянули. Плохо будет, если кто-то из этих тварей решит свалить, — намекнул я на недобитков, которых мы так и не обнаружили. — Самые крупные дороги контролируем, оставил с десяток и на наиболее вероятных путях отступления, вдруг повезет? — развел руками Моу, показывая, что это тот максимум, что он сумел выделить. — Завтра же организуй объезд столицы и близлежащих городов, пока искать новых подчиненных… Да, что тут таить, полукровок, появившихся после союза нелюдя и человека хватает по всему миру. Большинство из них слабы, но есть и весьма недурные экземпляры. Их надо искать, учить и делать из них полноценных нелюдей. Так тоже можем, верно. Ничего сложного в этом нет, даже если в существе присутствует всего 1/32 от чистокровного нелюдя. Можно работать и с меньшей концентрацией, но слишком много маны и сил приходится сливать в таком случае, не целесообразно. Хотя, учитывая, в какой ситуации мы сейчас оказались… Надо подумать, вполне может быть, что есть реальный смысл и расширить границу поиска. Лично мне кровь из носу надо штук тридцать энергетических вампиров, не меньше. Раскачать их до второй категории, с учетом моего опыта и знаний, можно на месяц-другой, после чего их оставить тут, а остальных вернуть на свои места. Мои подчиненные, блин, только завтра прибывают, а я уже хочу их отослать отсюда. — Сделаем. Как думаешь, есть смысл продолжать людей принимать или временно закроемся? — Никакого закрытия! Раз пообещали, значит пашем в поте лица, невзирая ни на какие трудности. Вряд ли церковники или армия решатся напасть, если тут будет куча народа. И возвращай уже «чтецов» на место, люди начинают отводить армию, — добавил я последнюю фразу через несколько секунд, прислушиваясь к своим ощущениям. Эльф кивнул и спешно вышел из кабинета, вновь оставляя меня в одиночестве. Отлично, как раз можно попробовать… — Нашли! Двоих точно нашли! В коллекторе, не двигаются, сидят на месте! — в помещение влетел Богдан, рассказывая мне приятные новости. — О, ты уже бегать можешь? Неплохо отъелся. Надо будет глянуть, сколько денег мы на донорскую кровь для вас тратим, раз тебя так быстро на ноги подняли. Нашли — хорошо, пусть не выпускают из вида. Не атаковать, не приближаться, не трогать. Закончим наши беседы — сразу отправимся туда, надо закрыть Москву для этих тварей. — Так вы ждать их ещё ого-го сколько будете. — Нет, они уже возвращаются, — уверенно сказал я, ощущая приближение столь надоевших мне переговорщиков. Пришлось связываться с остальными членами нашей делегации и требовать, чтобы они побыстрее вернулись назад. Пора заканчивать этот фарс и заниматься реально нужными делами. Лица у людей максимально недовольные, вернувшийся Веня аж радовал меня на фоне этой серости. Давно я столько страха и ненависти ни в чьих глазах не замечал. Блин, может он и был одним из тех, кто организовывал на меня покушение? Тоже, черт его побери, неприятный вопрос. Понятно, кто стоял за этим заказом — темный бог, тут и семи пядей во лбу быть не надо, но вот исполнителя я так и не отыскал, что продолжает меня напрягать. — Наше руководство не до конца согласно с… Если он заявит, что нам надо продолжать общаться здесь и сейчас, то я точно не выдержу и кого-нибудь пришью на месте. —… требованиями, но в продолжении переговоров смысла не видит. Пока что все остается так, как есть. Нам надо время, чтобы дополнительно проработать нашу позицию, — закончил свою речь Разумов, пребывая с максимально постным лицом. — Ну и отлично, будем ждать ваших сообщений. Всем спасибо, все свободны, — сразу же заявил я, встал со своего места и быстро покинул помещение, которое мне уже безумно надоело за столь короткий срок. Неподалеку, со скучающим видом прислонившись к стенке, стоял Богдан. Он оживился, едва заметил меня. — Что, так быстро? — Да, группа готова? — Три минуты, — бросил он взгляд на часы. — Отлично, давай адрес, поеду туда, чтобы не упустить их. Жду вас там и начинаем… Хорошо ещё, что коммунальные службы наконец-то вошли в нормальный ритм работы. Начало зимы, как всегда, выдалось очень неожиданным, техники, как обычно, не хватало, но сейчас, ближе к концу января, все стало на свои рельсы. В теле бурлит энергия, хочется резать, убивать, убивать, убивать… Так, слегка задумался. Есть искреннее желание работать. Зверски, кроваво и очень некрасиво, чтобы выплеснуть из себя все эти накопившиеся негативные эмоции. Нет, это мир такой, а не я, приходится ему соответствовать.