— Что еще за новости? Молчит. — Твой аппетит меня пугает, — шепчу я замаскированные слова, чтобы Василий ничего не понял. — Когда со мной такая женщина как ты, сложно устоять. Я в буквальном смысле растекаюсь от этих слов. — К тому же, ты ведь хочешь ребенка? Вот оно что! — Конечно, Валера. Но давай немного сбавим обороты, — снова шепчу я, ощущая как ниже пояса все инстинктивно сжимается. — Почему ты говоришь шепотом? — Я в офисе, тут полно людей. — Ладно, женушка. Тогда до вечера. Люблю тебя. — И я тебя, муженек. Отключаюсь и думаю, если я не забеременею, он затр@ет меня до смерти. Через час плюхаюсь на стул рядом со столом Константина, подпираю рукой подбородок, смотря ему прямо в глаза. — Я вся во внимании, — говорю с излишней экспрессией. Его рот кривится. — Миа, — произносит Громов сдавленным голосом и пытается откашляться. — Послушай. Я… — Вот вы где! — Внезапно врывается довольный Виталий, меркнет и осторожно спрашивает: — У вас совещание? — Нет. Мы просто разговариваем, — извиняющимся тоном говорю я. Костя хмурится. Директор садится напротив меня. — Разговоры это хорошо. А как дела с заказами? — Виталий пытается быть строгим. Выходит плохо. — Хорошо. Сегодня уже пять оформила, — отчитываюсь я. — Молодец. — Он довольно качает головой. — Так о чем вы говорили? Что за интерес? Я пожимаю плечами. Напряжение нарастает. — Ты что-то хотел? — немного грубо спрашивает Константин. В секунду находиться с ними, становится просто невыносимо. Мужчины молча смотрят друг на друга и метают молнии. Что за борьба авторитетов? — Да. Уволить тебя, — выдает директор. Повисает тяжелая пауза. На лице Кости играют желваки. Я раскрываю рот от изумления. «Нет! Я не хочу, чтобы Костя уходил!» — едва не вырывается наружу истеричный голос Миа-2. Видя мое ошарашенное лицо, Виталий добреет и начинает громко смеяться. Поразительно! — Попались! — Со щелчком, выставляя перед собой указательные пальцы обеих рук, торжествует он. — Ладно. У меня встреча. Хорошего дня, — бросает директор и демонстративно уходит. Я перевожу взгляд на Костю. Он явно очень зол. Его кулаки сжаты, зубы стиснуты, на шее пульсирует жилка. Что это нашло на Виталия? — Миа, выйди, пожалуйста, — цедит он. — Но я… — Миа, — говорит он тверже. — Пожалуйста. — Ладно. — Я пожимаю плечами и выхожу, прикрывая за собой дверь. Что-то с грохотом падает. Вздрагиваю от громкого звука, но вернуться не решаюсь. Встречаю понимающий взгляд Васи и пытаюсь сосредоточиться на работе. Любопытно, почему у них такие напряженные отношения? Только я задумываюсь об этом, как Громов пулей вылетает из офиса. Мгновение смотрю на только что захлопнувшуюся дверь и решаю бежать за ним, совершенно не думая о последствиях. — Костя, подожди, — кричу я и едва успеваю забежать в лифт. — Зачем ты? — сурово спрашивает он, в глазах пылает адский огонь. Я невольно вжимаюсь в ледяную стенку лифта. Наверное, это была плохая идея. — Я бы тоже разозлилась, — говорю я, он молчит и тупо смотрит на меня. — Не хотела оставлять тебя одного. — Молчание. — Я не знаю, что у Вас там, но… Константин поднимает руку вверх, заставляя меня замолчать. — Миа, я все понимаю, но не нужно бегать за мной, ясно?! — Его тон очень резок. Створки лифта открываются, и Громов стремительным шагом идет к выходу. Я семеню следом. Хотя уже не уверенна, что поступаю правильно. Мы выходим на улицу. Доходим до его машины. Внезапно он оборачивается на меня. — Зачем. Ты. Идешь. За мной?! — Костя пронизывает меня взглядом. От этого у меня холодок бежит по спине. — Я… — Что я?! — кричит Громов. Я вздрагиваю. — Не ходи за мной! Я сказал, оставь меня в покое! Я оглядываюсь, от его крика на нас косятся окружающие. Мой обвинитель забирается в машину. Ехать или не ехать? Долго не думая, сажусь на пассажирское сиденье и под его изумленным взглядом пристегиваю ремень безопасности. — Миа! — рычит он. — Выйди! «Приказам не подчиняюсь!» — Насупливается Миа-2. — Не выйду. — Выйди из машины, — более спокойным, но жестким тоном требует Костя. «Я же сказала: приказам не подчиняюсь!» — Моя внутренняя копия топает ножкой и смыкает руки на груди. — Не выйду. — Стараюсь быть непоколебимой. — Ладно, — рявкает он и грозится: — Ты об этом пожалеешь. С этой угрозой Громов включает зажигание, заводит Гелендваген, переключает передачу и Мерседес срывается с места. Я вжимаюсь в сиденье и прикрываю глаза руками. Периодически открываю то один, то другой. Он виляет по дороге из стороны в сторону, обгоняя автомобили. Стрелка спидометра бежит и бежит вверх. Константин сигналит тем, кто не пропускает его, прижимаясь очень близко к впереди едущим машинам. Наконец, мы выезжаем на трассу, и он дает карт-бланш своей агрессии. Давит гораздо сильнее ногой на газ. Меня начинает мутить. — Костя, пожалуйста, сбавь скорость, — паникую я. Он прибавляет. — Костя, пожалуйста! — Я же говорил: не ходи за мной! — орет он. — Говорил?! А?! Мне очень страшно. Я начинаю задыхаться. — Да! Пожалуйста! — кричу я, крепко зажмуривая глаза. «Только бы мы не разбились. Только бы не разбились», — бормочу про себя без остановки. Нас начинает трясти. Я открываю глаза. Мы съехали с дороги и несемся по каким-то ухабам. Вокруг только лес и больше не души. «Он убьет нас». — Миа-2 забилась в угол и трясется, словно от холода. Доезжаем до отвесной скалы. Знаешь, что я делаю, когда хочу убежать. Машина останавливается в метрах десяти до обрыва. Агрессор вырывается наружу и бежит к выступу. Я быстрым движением отстегиваю ремень и несусь следом за ним. У самого края обхватываю его двумя руками за талию и крепко прижимаюсь к Костиной спине, стараясь удержать его от падения. Он замирает, я чувствую, как напряжено его тело. Дует сумасшедший пронизывающий ветер, но я не обращаю внимания на холод. Так и стою, прилепившись к нему и зажмурив глаза. Как же я испугалась! — Миа, — зовет он. Я молчу. Его напряжение спадает. — Что ты делаешь? — Я мотаю головой, сильно стиснув зубы. Костя пытается повернуться, но я не в силах разжать свои «тиски». — Миа, — ласково произносит он и берет меня за руки, разводя их в стороны. Я поддаюсь. Поворачивается, и мы оказываемся лицом к лицу. Из глаз брызгают слезы. Он проводит большими пальцами по моей щеке и бережно обнимает, прижав мою голову к своей груди. Я слышу бешеный стук его сердца. Глубоко вздыхаю и захожусь в рыданиях.