Я мгновенно вспыхиваю, ощущая, как кровь приливает к голове. Что ему нужно? Идти или не идти? Все же встаю с места, стараясь сохранять самообладание, но внутри все скручивается от волнения. — Скоро приду. Если, что звоните, — говорю своим подчиненным и выхожу из офиса. Замечаю его машину у входа и сажусь внутрь. В салоне пахнет свежестью и мускусом. Смотрю на Костю. Он переодел футболку, волосы, будто чуть влажные. Когда успел? — Пристегнись, — командует он и отъезжает от здания. Делаю, что велено. На споры сил нет. — Куда мы едем? — Узнаешь, — говорит Громов и прибавляет музыку. Какой-то речитатив, не могу и слова разобрать. По дороге меня укачивает, и я засыпаю. А когда открываю глаза, передо мной открывается вид на залив. Что это за место? Яхты снуют туда-сюда, тревожа на редкость спокойное море. Громов стоит снаружи, облокотившись на капот. — Зачем мы здесь? — спрашиваю, выходя из машины. — Поговорить, — не поворачивая головы, отвечает он. Вот как. — Говори. — Я бы с удовольствием поиграл в нашу игру, но сейчас не время, — жалит меня Константин. — Больно надо, — всерьез обижаюсь я. — Миа, то, что вчера произошло… О, господи! Настолько откровенно?! — Давай забудем. Я резко выдыхаю и ошарашенно на него смотрю. — Что прости? — Ты слышала. — Ты лишил меня права выбора. Из-за тебя я изменила своему мужу. И ты. Говоришь. Мне. Давай забудем?! — мой голос срывается на крик. — Ты этого хотела. — А! И сама тебя поцеловала! Так?! — с сарказмом произношу я. — Нет. — Константин ерошит волосы, растеряно смотря на меня. — Кость, зачем ты меня поцеловал? — Я не знаю. — Как очевидно! — язвлю я. — Миа, ты…. я… со мной никогда такого не происходило. Я не понимаю, что чувствую. «Что ж, вполне искренне», — резонно отмечает Миа-2. — Так разберись, черт возьми! — говорю с возмущением. — Ты не имеешь права так поступать, если ничего не чувствуешь! — Но я… — Что ты, Громов?! Он раскрывает рот, не решается и снова закрывает. — Нечего изображать немую рыбку! — грублю я. Константин ухмыляется. — Ты ненормальная, — с неуместной веселостью произносит он. — Какие еще определения ты ко мне подобрал? — саркастично заявляю я, и неожиданно для себя то же улыбаюсь, затем не выдерживаю и заливаюсь от смеха. Костя смотрит на меня как на безумную, а я такая и есть! Отсмеявшись, надеваю «жесткую» маску и говорю: — Я не сойду с этого места, пока ты не скажешь, что творится в твоей душе. Константин сверлит меня взглядом. Его грудь вздымается и медленно опускается. Пальцы тарабанят по капоту. — Я чувствую тоже, что и ты. Так ты не отделаешься! — И что же это? — Ты знаешь. — Нет. Не знаю. — Сверкаю на него глазами, блуждая по лицу, проходя ото лба до подбородка. Он лишь больше хмурится, но молчит. — О чем ты мечтаешь, Костя? Хмурость сменяет изумление. Громов распрямляется и моргает. — О невозможном, — со всей серьезностью заявляет он. Что? — То есть… лучше бы мы встретились раньше, — поясняет Громов. О. Не этого я ожидала. — Невозможно, Миа, — продолжает он. — Сейчас невозможно. Моя жена ждет ребенка и я… Ребенка? Я может, тоже жду ребенка? — С чего ты взял, что что-то вообще было возможно? — Решаю выпустить все шипы. Я не могу позволить ему топтать меня. Он вскидывает брови и расширяет глаза. — Я думал… — начинает он, потом замолкает и протягивает: — Ооо. Вмиг он становится таким потерянным, уязвимым. Я не выдерживаю, подхожу к нему ближе и заглядываю в лицо. — Знаешь, я очень злюсь на тебя. — Злишься? — Его щеки розовеют, глаза смотрят под ноги. — Ты лишил меня права выбирать. Ты взял то, что всегда принадлежало только мне. — Только тебе, — задумчиво проговаривает он. — Да, мне, — подтверждаю я, и немного помолчав, добавляю: — Я должна была тебе желание. — Костя поднимает на меня глаза. — Считай, что оно исполнено. — Я не так себе это представлял. — Но ты и не нашел смелости, чтобы быть честным и нести ответственность. — Миа. — Костя. Он усмехается, и у меня внутри разгорается пожар. Мне хочется сжигать дома, убивать, биться в истерике, истошно кричать. Но я молчу и тупо моргаю, смотря на этого безобразного мужчину. Мужчину, который стал, так значим для меня. Мужчина, который наглым образом украл у меня поцелуй и не хочет отвечать за свои действия. А если Валера узнает? Что будет? Этот финал был заведомо известен. И чего я ожидала? Стоило надеяться на то, что я услышу что-то большее, чем «невозможно» и «если бы раньше». Глупо. Я столько дней и ночей посвятила иллюзии по имени Константин Громов. А был ли он когда-то? В действительности нас ничего не связывает. Пара случайностей, флирт и только. И ради этого он меня поцеловал?