— Валера, не думай, пожалуйста, ни о чем. Я очень тебя люблю. — И я тебя люблю. Повисает тяжелая пауза. Я не знаю, что еще сказать. — Я не успею приехать домой, у меня сеанс. — Ничего. Выходные были прекрасны. Думаю, неделю без тебя я смогу выдержать. — Но если ты не вернешься через неделю, я сам прилечу к тебе. — Его голос смягчается, игривость смешивается с настойчивостью. А как он хрипит. Ммм! — Я отключаюсь. Больше не выдержу, — хихикаю я. — Позвони, как долетишь. — Хорошо, пока. Встаю около подъезда, смотрю на время. Черт! Остался всего час. Пулей влетаю в квартиру, хватаю чемодан, судорожно скидывая туда свои вещи. Что с собой взять? Пытаюсь думать, анализировать — не выходит. В голове бесконечно всплывает Громов. Я и он в одном городе, где нет ни наших близких, ни семей. Какой будет эта поездка? Что мы будем делать? Я сойду с ума! Когда я выхожу из подъезда, Илья одновременно с Константином выскакивают из машины. Переглядываются. Ох. — Давай помогу, — первым говорит Мистер Обояшка и берет мой чемодан. — Спасибо. Константин открывает передо мной дверцу, приглашая внутрь. «Вот это сервис», — восторгается Миа-2. Киваю и сажусь на заднее сиденье. Громов устраивается спереди. — Готовы, голубки? — отпускает неуместную шутку Смельчак, я начинаю непроизвольно кашлять. — Поехали, — косясь на меня, командует Константин, и Илья приводит машину в движение. — Миа, как дела? — смотря на меня в зеркало заднего вида, спрашивает Мистер Обояшка. — Нормально, а твои? — Я улыбаюсь ему. — Я буду по тебе скучать. — Я даже не сомневалась. — Как Валера отреагировал? — вдруг спрашивает он, тут уже Константин заходится кашлем. С чего бы, а? — Илья, почему тебя всегда так интересует мой муж? — ехидно спрашиваю. Смельчак дарит мне лукавую улыбку, оставляя вопрос без ответа. Громов прибавляет музыку и утыкается в телефон. Интересно, что он там пишет? Может подглядеть? « Не стоит», — нашептывает мне разумная Миа-2, и я отворачиваюсь к окну. — Возвращайся скорее, Миа, — ласково-тоскливым тоном говорит Илья, протягивая мой чемодан Константину. «Персональный носильщик?» — Моя саркастичная копия просыпается. — Хорошо, — я вторю ему. Илья расплывается в предовольной улыбке и заключает меня в свои объятия. Я замираю как статуя от неожиданности. Мистер Шок вернулся! Он сжимает меня все крепче, и я решаюсь легонько похлопать его по спине. — Ладно, пойдем, — вмешивается вдруг Громов, и я благодарна ему. Объятия Ильи несколько затянулись. Мужчины жмут друг другу руки, и мы с Мистером ПН (персональный носильщик), входим в здание аэропорта. — Спрошу… — Не смей, — выставив перед ним палец, заявляю я и иду к стойке регистрации. Успевая, заметить, как Громов пожимает плечами и ухмыляется. — Пристегнись, — командует мой спутник, когда мы уже сидим в самолете. Бросаю на него сердитый взгляд. — Константин Игоревич, кажется, вы перепутали транспортное средство. Это не ваш автомобиль, а самолет. И не ваш самолет, а компании «Аврора». Для того чтобы командовать здесь есть специально обученные люди. В его глазах загораются искорки, на лице появляется кривая улыбка. — Миа Андреевна, пока вы со мной, я не могу не заботиться о вашей безопасности. В нашем деле это превыше всего. — Как мило, — кривлюсь я и все же пристегиваю ремень. Стюардесса проводит обучающий рассказ. После самолет выходит на взлетную полосу, разгоняясь все сильнее. У меня скручивает живот от страха. Оказывается, я боюсь летать. Константин, кажется, замечает мое искажение и заботливо берет за руку. Ох! Теперь, мне и нечем дышать. Что он за мужчина такой? Что за магнетизм? Когда мы оказываемся в воздухе, я немного расслабляюсь и высвобождаю свою руку из его ладони. Он с интересом смотрит на меня. — Что с настроением? — осторожно спрашивает Громов. — А что не так? — Обычно ты более дружелюбна. — Он осторожничает. — Я нервничаю. — Нервничаешь? — удивляется он и заглядывает мне в лицо. — Да, — говорю я и отворачиваюсь к иллюминатору. Громов нежно берет меня за подбородок и разворачивает к себе. Ого! И еще спрашивает! — Миа, что не так? — Ты. — Я нервно сглатываю. Слишком близко. — Я? Киваю. — Объясни. — Кость, отстань. — Нет. — Я говорю, отстань. — А я говорю, нет. — Он склоняется ближе, щекоча дыханием мои губы. — Что ты делаешь? — хриплю я. Мне сдавливает горло, я потею и пристегнута этим чертовым ремнем — не пошевелиться! Его глаза темнеют, он водит ими по моему лицу. Я задерживаю дыхание. Слишком близко, слишком! — Дыши, — шепчет он и отстраняется с предовольной ухмылкой. Я глубоко вдыхаю. Затем снова и снова. — Знаешь, ты достал меня. Я не знаю, как выдержу эту неделю с тобой в одном городе, — набравшись смелости, жалю его. — Выдержишь. Даже уезжать не захочешь, — самоуверенно заявляет он. — Ах, ты! — Я замахиваюсь, но останавливаюсь и опускаю руку. Громов лишь усмехается. — Кретин! — бормочу себе под нос. — Что ты сказала? — веселым голосом спрашивает он. — Ничего. — Натянуто улыбаюсь ему и добавляю, но уже про себя: — Идиот недоделанный. — Я все слышу, — ласково предостерегает Константин. Бросаю на него сердитый взгляд и складываю руки на груди. — Смотри там Виталий, — говорю Громову, завидев директора на выходе из зала прилета. — Вижу, — недовольно бурчит он и идет за мной.