— Я не хочу говорить об этом, — я провела дрожащей ладонью по волосам. — Мне жаль, что вам пришлось слушать, как мы ссоримся. — Всё в порядке, мамочка, — сказала Лидия, обнимая меня. Это заставило меня почувствовать себя лучше, но я всё ещё оставалась зла даже после того, как дети отправились в кровати. Я была слишком расстроена, чтобы спать, и провела большую часть ночи, ворочаясь и крутясь в постели. Последние слова Рика и Райана в мой адрес перемешались в моей голове, и я никак не могла избавиться от ужасного чувства в глубине своего живота. Как только наступит утро, я отвезу детей в лагерь, отправлюсь в зал и выпущу пар на беговой дорожке, а затем расскажу Алексу всё о визите Рика. Алекс найдёт способ сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше. Несмотря на то, что я чувствовала, будто пала ниже некуда, я сказала себе, что в течение нескольких дней придурошный брат моего покойного мужа и ужасные вещи, сказанные им мне, будут забыты. Глава 20 Я в итоге не рассказала о Рике Алексу. Он был так взволнован на следующий день из-за хороших новостей, которыми поделилась прошлым вечером его адвокат, что я не хотела портить Алексу восторженное настроение. Адвокат заполнила бумаги необходимые для назначения даты судебного слушания по вопросу опеки. Тем временем судья предоставила Алексу временное право навещать дочь, так что у бывшей жены Алекса не оставалось иного выбора, как позволить Алексу видеться с Лией. — Я так рада за тебя, — сказала я, запихивая Рика и все сказанные им днём ранее отвратительные вещи на задворки своей памяти. — Я хочу, чтобы ты с детьми познакомилась с Лией. Возможно, не в эти выходные, но скоро. Что ты думаешь? — Конечно, мы хотим познакомиться с ней. — Я нервничаю из-за того, что могла рассказать её мать, — сказал он. — Кто знает, каким мусором Кристи забила голову Лии. — Теперь, когда ты увидишь Лию, ты сможешь поделиться с ней своей точкой зрения на произошедшее. — Да, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя мячиком для пинг-понга. Не должно быть так, чтобы ей приходилось выбирать сторону. — Постарайся не беспокоиться, — сказала я, беря его за руку. Он улыбнулся, но я понимала, что внутри Алекс был взволнован. С тех пор, как он нанял адвоката, задача которого была помочь получить Алексу совместную опеку, он разрывался между волнением от перспективы проводить больше времени с Лией и тревогой из-за того, что она может узнать правду. Я не хотела взваливать на плечи Алекса дополнительное бремя, так что держала свой рот на замке относительно короткого, но катастрофического визита Рика. Вместо этого я обо всём рассказала Марле и Линетт. — Он кажется очень похожим на Райана, — пробормотала Марла. — Что объясняет его характер. Должно быть это семейная черта. — Надеюсь, что нет. Последнее, чего бы мне хотелось, чтобы Джейкоб или Лидия вели себя так, когда вырастут. — Они не будут, потому что у них есть ты, которая учит их как правильно себя вести, — сказала Марла. — Ты же не позволила тому, что сказал Рик, достать тебя, верно? — спросила Линетт. — Создаётся впечатление, что он полный мудак. — Я не знаю. Пытаюсь не позволить, но это тяжело. За последние несколько месяцев я потихоньку перестала корить себя за всё, что пошло не так между мной и Райаном, и за то, что я чувствовала после того, как он умер, но визит Рика вернул всё назад. Я не могу прекратить чувствовать вину всё это время. — Ты не должна чувствовать себя виноватой, — настаивала Марла. — Ты не права, — прошептала я, слишком пристыженная, чтобы произнести эти слова хоть немного громче. Было то, о чём Марла и Линетт не знали, то, что я не могла заставить себя рассказать им. — Я всё ещё не могу поверить, что у него хватило наглости оскорблять тебя в присутствии детей, — сказала Линетт. — Мы можем поговорить о чём-нибудь другом? — я была той, кто завёл разговор о Рике, но начала чувствовать себя от этого больной. Обычно помогало, когда я выпускала пар с подругами, но обсуждение Райана и его брата только делало всё хуже. Долгое время после того, как Марла и Линетт ушли, моё настроение оставалось мрачным. Я пыталась избавиться от ужасного чувства внутри себя, но оно не поддавалось. Этот голос словно кричал на меня. В окружении детей мне удавалось в основном держать себя в руках, а ночью я изо всех сил пыталась уснуть. Я продолжала думать обо всех тех вещах, которые могла сделать по-другому. Моя бессонница вернулась с новой силой. Я не хотела, чтобы об этом знал Алекс. Он был счастливее, чем я когда-либо его видела. Особенно после выходных, которые он провёл со своей дочкой. В тот понедельник Лия была единственной, о ком он мог говорить. — Я рассказал ей всё о тебе, — сказал он. — Она не расстроилась, что у тебя есть подружка? — Нет. На самом деле, ей не терпится познакомиться с тобой, — произнёс он. — Я возьму её на выходные через неделю. Мы могли бы пообедать, а потом потусить у меня. Пусть твои ребята возьмут купальники. Мы могли бы устроить семейную вечеринку в бассейне. — Им бы это понравилось, — а, впрочем, как и мне. Но как бы весело это не звучало, я не могла унять тревожные звоночки, раздававшиеся в моей голове. Я продолжала слышать Рика, говорившего мне, как сильно я облажалась. Возможно, он был прав в отношении меня, а Алекс нет. Сможет ли Лия увидеть меня насквозь? Я не хотела становиться между ней и её отцом. Позднее в тот же день, когда я рассказала детям о приглашении Алекса, они пришли в восторг, как я и предполагала. У нас в доме не было бассейна. В Сакраменто летние температуры часто взлетали выше сотни градусов (прим. имеются в виду градусы по Фаренгейту, что в Цельсиях около 38 градусов). Когда становилось настолько жарко, кроме купания, на улице мало чем можно было заниматься, так что дети были очень взволнованы каждый раз, когда их приглашал в гости кто-то, у кого бассейн есть. Они уже несколько раз плавали у Алекса и часто спрашивали, когда смогут попасть к нему снова. Несмотря на бурю, зреющую внутри меня, я также была взволнована. Меня не покидала мысль, на кого будет похожа Лия. Я надеялась, что она и мои ребята поладят. Я больше всего хотела, чтобы это сработало. Мои дети уже настолько привязались эмоционально к Алексу, что мне была невыносима даже мысль, что что-то может пойти не так. *** В день, когда мы должны были познакомиться с дочкой Алекса, я поднялась рано, чтобы собрать детские купальники и полотенца на сегодня. Я также выбрала им одежду, хотя они уже были достаточно взрослыми, чтобы сделать это самостоятельно. Но иногда их одежда не очень сочеталась или они могли выбрать футболку с пятнами, которые каким-то образом прошли мимо моего радара, когда я стирала. Я сомневалась, что Лию будет заботить, как одеты мои дети, но продолжала держать свои руки занятыми, чтобы справиться со своими навязчивыми мыслями. К полудню мы были одеты и готовы ехать. Мы встретились с Алексом перед пиццерией в Мидтауне (прим. Мидтаун — модный район Сакраменто с крафтовыми пивоварнями, ночными клубами и ресторанами. В районе есть независимые художественные галереи, бутики, магазины винтажных вещей и несколько концертных залов. Расположен неподалёку от исторического центра города). Алекс поприветствовал меня поцелуем в щёку, а детей обнимашками. — Вы давно нас ждёте? — спросила я. — Нет, мы только приехали. Я улыбнулась девочке рядом с ним и протянула ей руку. — Ты, должно быть, Лия. Я — Ванесса. Мне так приятно с тобой познакомиться. — Мне тоже приятно с вами познакомиться, — сказала она, пожимая мою руку. — Это мои дети, Джейкоб и Лидия. Она мельком посмотрела на них и робко помахала: — Привет. Нервно ёрзая, они ответили «Привет». У наших детей есть, по крайней мере, одна общая черта. — Кто хочет пиццы? — спросил Алекс, пытаясь нарушить неловкое молчание. — Я, — взволнованно ответила Лидия. Она повернулась ко мне и потянула меня за рубашку. — Можешь попросить их дать нам несколько кусочков теста, чтобы поиграть? — Конечно, — ответила я, пока Алекс придерживал дверь для нас. Мы сели, а спустя несколько минут подошёл официант с водой и тремя маленькими шариками теста для пиццы. Мне даже не пришлось просить об этом. Дети охотно разобрали его и принялись играть. — Это тесто для пиццы и впрямь гениальная штука, — прошептал мне Алекс. — Я знаю. — Оно не только занимало троих детей, но и давало им возможность взаимодействовать, показывая друг другу разные штуки, которые можно делать с тестом. Я посмотрела на детей поверх своего меню, изучая Лию и пытаясь делать это не слишком заметно. Она так мало походила на Алекса, что я поняла, почему он подозревал, что Лия не является его биологической дочью, ещё до того, как его бывшая призналась в своей неверности. У Лии были рыжие волосы и карие глаза. Но дело было не только в другом цвете волос и глаз. В её чертах не было ничего от Алекса. Её нижняя челюсть была мягкой, а его — угловатой. У неё был высокий лоб в то время, как у него — довольно низкий. К тому времени, как была готова пицца для детей, они все улыбались, а я даже несколько раз слышала их смех. Они пришли к взаимному согласию, что на самой лучшей пицце должны быть лишь две вещи: томатный соус и сыр. Они даже согласились поделиться вместо того, чтобы каждый выпрашивал свой собственный кусок. Мы с Алексом вдвоём приглядывали за ними уголками глаз. Я могла сказать, что он думал о том же, о чём и я. Мы оба были рады тому, что все хорошо поладили. — Кто с нетерпением ждёт поход в бассейн после обеда? — спросил Алекс. — Я, — заявили дети в унисон. — Ты хорошо плаваешь? — спросила я Лию, пытаясь втянуть её в разговор. — Вроде как, — ответила она. — Лия уже несколько лет в команде пловцов, — пояснил Алекс. — Правда? Какой у тебя любимый стиль? — На спине. Или брассом. Я не знаю. Мне нравится и так, и так. — Ну хорошо, нужно, чтобы ты показала позднее Джейкобу и Лидии. Они умеют плавать только вольным стилем. — Что такое вольный стиль? — спросила Лидия. — Обычное плавание, — ответил Джейкоб. — Если это обычное плавание, то почему бы им не назвать его так? Зачем они называют его вольным стилем? Лия начала смеяться. И они втроём включились в оживлённую дискуссию о стилях плавания, пока доедали свою пиццу. На десерт они все получили по шарику мягкого мороженого. К тому времени, когда они покончили и с ним, дети не находили себе места от предвкушения поездки в дом Алекса и его бассейн. Почти сразу после обеда на улице было адски жарко. И так будет продолжаться ещё три месяца. Солнечно, жарко, без дождей или облаков. Погода на севере Калифорнийской долины была до скукоты предсказуема, но я полагала, что это лучше, чем неожиданные ливни, разрушающие тщательно продуманные планы. Дети переоделись в купальники, как только мы добрались до дома Алекса. Они по улице пробежали на задний двор и закричали, когда впервые прыгнули бомбочками в бассейн. Мы с Алексом сели рядышком на кресла в патио под тенью навеса. — Они, кажется, и впрямь неплохо поладили, — сказал Алекс. — Да. Даже лучше, чем я могла бы ожидать. Я откинулась на спинку кресла и смотрела на детей. Они пытались разобраться, как бы им всем прыгнуть бомбочками одновременно. Мне нравилось, каким счастливыми выглядели все трое. Ничто не могло вызвать у меня большего умиротворения, чем созерцание моих детей с искренними улыбками на лицах. И я понимала, что Алекс чувствует то же самое. Вот почему он без конца беспокоился из-за действий своей бывшей жены. Она носилась с правдой о том, что Алекс не является биологическим отцом Лии, как с гранатой, и никто не знал, когда Кристи решит выдернуть чеку.