ОЛЕГ: Сотрудники харьковского зоопарка остаются на работе круглосуточно. Ночуют они здесь же, в рабочих помещениях, на скорую руку обставленных как спальни. Здесь же и едят. Город постоянно находится под обстрелами, транспорт не ходит. Идти пешком с работы домой, а потом обратно на работу попросту опасно. Да и питомцы, звери и птицы, в условиях войны требуют повышенного внимания и заботы. Так и живут вместе люди и звери. Это было бы смешно, не будь это так грустно. ДМИТРИЙ: День 29. 24 марта 2022 Начал понемногу возвращаться литературный язык. Образность. Еще не полностью. Эпизодически. Да, образность теперь несколько иная — так и мир вокруг теперь иной. В одном нашем романе не так давно мы написали: «Вселенная никогда не будет прежней». Это про здесь и сейчас. Про Украину. Про весь мир. Про нашу Землю. …Дочитал последний рассказ из тех, что прислали для антологии, которую готовит Мартин из Словакии. На днях сформируем с Олегом полный состав. Прикинем, как лучше расставить рассказы внутри сборника. И перешлем все это Мартину. Постараемся это дело не затягивать. Украинские беженцы уже сейчас в Словакии (и не только там, разумеется). Любая помощь сейчас им очень нужна. И чем скорее, тем лучше. Так что чем быстрее сборник будет скомплектован, тем быстрее полученные от этого проекта средства поступят к украинским беженцам в Словакии. Да, понимаю, это немного, но это то, что мы реально можем сделать. И делаем. К счастью, мы делаем не только это. К сожалению, это все равно капля в море. ОЛЕГ: В Харькове российский снаряд попал в многоэтажный жилой дом. Погиб мужчина в возрасте 96 лет. Позже администрация мемориального комплекса Бухенвальд, ссылаясь на внучку погибшего, сообщила, что это был Борис Романченко, участник Второй Мировой войны, узник лагерей смерти Бухенвальд, Пенемюнде, Дора-Миттельбау и Берген-Бельзен. В наше время Романченко был вице-президентом Международного комитета Бухенвальд-Дора. Страшная гримаса судьбы — погибнуть через семьдесят семь лет после той войны на новой войне, от снаряда тех людей, чьи предки освобождали Бухенвальд. Лжи доверяешь, свет путаешь с тьмой, Дань забываешь отдать красоте… Мысли? Они, между нами, дерьмо, Просто дерьмо, без особых затей. В жизнь, будто в стенку, колотишься лбом, Стенка на стенку, и к стенке прижат, Все это, все это, все это дом, Дом, От которого, в общем-то, не убежать… ДМИТРИЙ: День 30. 25 марта 2022 Подготовил и опубликовал в Фейсбуке еще один пост с информацией о координационном центре харьковских волонтеров «Харків-SOS». Люди делают крайне нужное дело — лишний раз напомнить о них и тем, кто нуждается в их помощи, и тем, что сам может помочь координационному центру — точно не помешает. Провел тестовую видеоконференцию на английском языке с Мартином из Словакии. Проверка связи. Связь работает нормально. Иногда чуть подтормаживает, но ничего страшного. Мой английский оказался лучше, чем я опасался, но хуже, чем я надеялся. В целом мы с Мартином хорошо друг друга понимали, оба результатом удовлетворены — можно завтра проводить основную конференцию. ОЛЕГ: Николай Макаровский — наш друг и бессменный председатель оргкомитета широко известного фестиваля фантастики «Звездный мост». На днях в его дом попал артиллерийский снаряд, разрушив часть дома. По счастью, Николай с женой остались живы, но были вынуждены уехать к родственникам в Черновцы. Говорил с Николаем по телефону: голос бодрый, шутит, но чувствуется, что ему не по себе. Злая ирония судьбы: снаряд прилетел с той стороны, откуда в гостеприимный Харьков на «Звездный мост» много лет подряд приезжали российские писатели-фантасты. Ели-пили, выступали на семинарах и лекциях, любовались праздничным фейерверком. Многие из них сейчас подписали открытое письмо в поддержку войны, публично одобрив варварские обстрелы Харькова. Письма и снаряды — страшное соседство. ДМИТРИЙ: День 31. 26 марта 2022 Провел онлайн видеоконференцию на английском в рамках словацкого онлайн-конвента фантастики. Мартин задавал вопросы, я отвечал. Рассказал немного о нас с Олегом и о писателе Олди. О развязанной Россией в Украине войне. О наших книгах, их переводах на иностранные языки. О готовящейся благотворительной антологии Мартина. И еще о всяком. Иногда немного запинался, когда пытался строить слишком навороченные фразы на английском — есть за мной такой грех. Но по большому счету все прошло нормально, Мартин потом написал, что было интересно, и все всё поняли. В целом, мой английский примерно того же уровня, что и у словацких коллег, и мы друг друга хорошо понимаем. Будем заканчивать работу над сборником. Марина и Сергей Дяченко по просьбе Мартина, которую я им передал, прислали три рассказа для антологии. Рассказы эти я читал раньше, но все равно надо перечитать и отобрать наиболее подходящий. Если в ближайшие дни новых рассказов не пришлют, на этом работа по составлению антологии будет завершена. Сегодня российские войска обстреляли ракетами Львов. Первый обстрел был около 17-и часов. Три мощных взрыва. Дом вздрогнул, стекла в окнах испуганно задребезжали, прикинули: вылетать, или нет — и остались на месте. Одно попадание обнаружилось примерно в километре от нашего дома. Пламя, туча черного дыма на пол-неба… Нефтебаза. Потушить смогли только к утру следующего дня. Знаю, что позже был второй ракетный обстрел, но его лично я не видел и не слышал: явно это было где-то далеко от нас. Просто снова объявили воздушную тревогу, а через некоторое время на официальном интернет-канале Львова сообщили о втором обстреле. А ещё после первого обстрела видел, как полиция недалеко от места попадания повязала информаторов, которые сливали сведения российским войскам. Что это были именно информаторы, позже подтвердили официальные источники. Всех взяли живьём. P. S. Вся информация уже есть в официальных источниках, так что я ничего не разглашаю. При этом пишу только о том, что видел/слышал лично — и с официальной информацией это полностью совпадает. ОЛЕГ: Задумчиво: После того, как я видел за окном в ночном небе горящий штурмовик, сбитый ПВО, и слышал рев его падения, я стал равнодушен к шпилькам в социальных сетях, где меня пытаются уязвить малознакомые люди. Савл идёт по дороге в Дамаск, Понимая, что путь вышел боком. На дороге сожженный КАМАЗ, Виртуальные выхлопы масс, Всадники. Мор бормочет: «Чума-с!» Нету бога. И дорога уже не важна, Трудно двигаться против рожна. Савл идёт, спотыкается Савл, Шапка неба на голову давит, Громыхают бои по лесам, Кровь течет у вождей по усам, Кровь течет, но и в рот (чудеса!) Попадает. Савл безумен, разбит, напряжен, Савл упрямо идёт на рожон. Он идёт, сам не зная куда, Камень вечности бьёт по кресалу, В красной речке бурлит не-вода, Закипает в котле не-еда И бредёт, бормоча: «Вот беда…», Бог за Савлом. Расступается всадников ряд, «Ничего, пусть идут,» — говорят.