– Уж извини, Хиз, не очень-то я тебе верю, что ты не припишешь мне ничего в кармический должок, – ответил Шизл, немного успокоившись. – Иначе в чем тогда действительно будет мое наказание за украденные Черепа? – А ты сам что, не понял еще, в чем будет твое наказание? – спросил Хиз, то ли искренне удивляясь, то ли притворяясь перед очередной издевкой. – Нет, не понял еще. Если бы понял, не спрашивал бы сейчас тебя, – искренне и в то же время с заметным страхом перед неизвестностью ответил Шизл. – И я тоже не понял, в чем тут наказание будет, – поддержал брата Тот. – Особенно после того, как ты обещал в кармические долги Шизлу ничего не плюсовать за то зло, которое он посеет по твоему распоряжению для поддержания баланса системы. Собственно, в который раз тебе уже сегодня, Хиз, задаю вопрос, в чем конкретно наказание. Но, вместо того чтобы нормально ответить, ты глумишься над тем, что мне полномочиями делиться жалко. – Ну и тупые вы у меня тут все! – ответил с издевкой Хиз. – Все же просто на самом деле. Если бы ты, Шизл, представил себя, хотя бы на секунду, сеющим зло и соотнес бы это все со своими индивидуальными особенностями и потребностями, ты бы и сам за меня ответил. Ты же у нас всю жизнь стремился себя ощущать положительным героем в чужих и прежде всего в своих глазах. Хотел, чтобы тобой восхищались и считали тебя воплощением добра и света за твои хорошие полезные дела. Собственно, поэтому ты Черепа и свистнул. А теперь ты будешь сеять только зло. Оно бы, может, еще и ничего было бы. Но вот вспомни. Мы теперь жестко разграничиваем понятие добра и зла, вводим единобожие и внедряем в сознание людей понятие греха. А еще и нереально могущественного бога в их умах создаем таким, который ассоциируется только с добродетелью и нещадно карает за зло. Плюс даем людям базовый перечень основополагающих тяжелых грехов, тянущих за собой все остальные прегрешения. Шизл, только проникнись ситуацией! Да кто после этого будет тобой восторгаться и считать тебя героем? Да все еще долго будут шарахаться от твоей сущности и плевать на тебя! Даже те, кого тебе удастся совратить на зло. Они, пожалуй, еще сильнее будут на тебя плевать… чтобы грехи свои не так тяжело ощущались. Но на этом не заканчивается наказание. Мы доведем до людей правду про баланс добра и зла, что созидательная энергия всегда поглощает и перевешивает разрушающую. Естественно, расскажем им все это в более понятной форме и снабдим нужными красивыми легендами. И, кстати, не будем им уточнять, что добро и созидательная энергия всегда лишь немного больше зла и разрушительной энергии, поскольку именно такое соотношение обеспечивает систематическое развитие всего. Так что, Шизл, все будут знать, что, как бы ты ни корчился, тебе все равно всегда быть побежденным и поглощенным. Даже давай я назову это «растоптанным и униженным», чтобы посильнее тебя позлить и напугать. Тот, а на тебе будет проработка изощренных и яркокрасочных легенд, будоражащих воображение и поддерживающих веру человечества во все это на долгие-долгие тысячелетия. Так что, Шизл, зная тебя и твое нутро, ты очень быстро завоешь от своего нового амплуа и завоешь от таких занятий, за которые тебе никогда ни от кого не получить похвалы. Ну, разве что от меня получишь, если будешь хорошо выполнять свою грязную черную работу. Но от людей восхищения точно не жди, Шизл! Да ты повеситься не раз захочешь, да нет у тебя такой возможности. Так и будешь метаться в своем собственном аду, который, кстати, организовал себе исключительно ты сам. На меня не надо за это злиться. Хиз закончил свой длинный монолог, но никто из присутствующих не спешил комментировать что-либо. Все словно воды в рот набрали. Шизл был всерьез напуган такими не радужными перспективами. Но Тот ужаснулся куда сильнее. Со стороны ему были намного лучше видны особенности и личные потребности брата, чем самому Шизлу. Поэтому он даже более отчетливо представлял, насколько будет тяжело Шизлу выполнять то, что ему было уготовано. Хранитель Кристаллов в очередной раз задумался над тем, насколько же дьявольским становится мозг Хиза, когда он начинает изобретать подходящее наказание. Более тяжкой кары для Шизла с его-то вечным стремлением выглядеть положительным героем было и не придумать. Хиз с ювелирной точностью подобрал для него тяжкое измучивающее наказание, ударил в самое больное место, собственно, точно так же, как и самого Тота пять с лишним тысяч лет назад. Таким образом, оба брата онемели, когда осознали до конца, что теперь ждет Шизла. Гиант понять все так же глубоко был просто не в состоянии в силу своего происхождения, но и того, что до его ума дошло, вполне хватило, чтобы паренек пропотел с перепугу. Хиз еще настолько артистично выступил со своим последним монологом, что по воображению ребенка его ораторское мастерство ударило, словно веслом. Совсем не замечая этого, от страха Гиант еще и начал икать. Впрочем, Шизл с Тотом были настолько загружены проблемой, что их это даже не раздражало. Они попросту этого не слышали. Через какое-то время Шизл набрался храбрости и первым нарушил молчание. – Хиз, ну это жесть, конечно! – заговорил он максимально спокойно, насколько был способен в этой ситуации, чтобы сплести логичную паутину из весомых аргументов. – Нет, я готов понести наказание, если надо. Но ты подумай сам, а правильно ли выбрано наказание? Не принесет ли оно нам больше потерь, нежели приобретений? Да и потом, а кто строить-то будет, если я буду повсеместно сеять зло и постоянно следить за его количеством? Дело это трудоемкое и затратное по времени. Да и я с непривычки первые несколько сотен лет буду это медленнее делать по неопытности. Строить поэтому уже не смогу. А кто вместо меня может выполнять такое масштабное строительство? Ты же знаешь, что я – единственный специалист тут по этому делу. Кто строить-то будет вместо меня? – А никто не будет строить, Шизл! – ответил Хиз с милейшей улыбкой, прекрасно понимая, что этот ответ очень огорчит собеседника. – Как ты сразу залепетал! Вспомнил даже про то, что ты ценный строитель. А раньше и не рассматривал это, как щедрый мой дар, выделяющий тебя из всех остальных. Не надо из меня дурачка строить и ожидать, что я поведусь на такие рассуждения. Хотя бы потому, что это смешно, когда дурачок других, более умных, пытается держать за дурачков. – А, так значит я дурачок! – завелся Шизл. – Ну, хорошо. Тебе-то самому не смешно обвинять в глупости того, кто строил такие крупномасштабные проекты? – Ну, во-первых, все в сравнении познается, – пустился в рассуждения Хиз. – По сравнению со мной ты безнадежный дурачок. И даже по сравнению с Тотом ты тоже во многом дурашка. И, если бы это было не так, ты бы не кинулся красть Черепа. А во-вторых, наличие у существа таланта в чем-либо не является необходимым и достаточным условием для отсутствия в нем глупости. – Ну, так тем более, Хиз, – продолжал упираться Шизл. – Раз я такой уж дурашка, так разве я смогу справиться с такой важной миссией? Ведь повсеместно сеять разрушающую энергию – дело ответственное. И дураку оно не по плечу. Думаю, разумнее будет придумать мне какое-либо другое наказание. Сеять зло – это вам не семечки. Тут ведь есть большой риск, что, не обладая должным опытом и мозгами, я просто провалю это важное дело. – Если ты провалишь это важное дело, то я провалю тебя, – сказал Хиз, полностью скопировав интонацию Шизла. – И так ведь провалю! Вообще не советую это на себе испытать. – А почему строить-то никто не будет больше, Хиз? – спросил Тот, желая поддержать брата. – Всегда же нужда в строительстве возникала, и Шизл при деле был, потому что без него не обойтись тут. – А, собственно, зачем нам теперь строить что-то масштабное и тем более с участием Шизла? – рассуждал Хиз. – Более того, нам теперь как раз не надо строить ничего глобального. Раз мы в перспективе переходим на монотеистический уклад, нам вскоре придется по возможности попрятать следы нашего присутствия на этой планете, чтобы вера в большое количество богов, то есть весь ваш высаженный десант, поугасла. Скоро отойдет в прошлое ваша привычка запросто в любой момент появляться перед людьми и помогать им. Так что слушать постоянно, какие вы все великие божества, вам скоро не придется. И вообще будете прятаться или мимикрировать под облик других людей, чтобы не думали, что вы – представители внеземных более развитых цивилизаций. Иначе переход на единобожие трудно будет обеспечить. В данной ситуации строительство крупных сооружений, построить которые попросту не под силу самому человечеству, будет для нас плохой идеей. Потому что появление новых подобных объектов будет наталкивать на мысль, что возводили их не люди, а именно более высокоразвитые существа. Поэтому ничего глобального строить мы больше не будем. – Ну, хорошо, даже если так, – вмешался в диалог Шизл. – Но смысл-то какой в этой сомнительной идее прекратить мне строить? Ведь это не поможет скрыть наше существование. Уже полно понастроено масштабных сооружений по всей планете. Люди по ним и так догадаются, что мы есть. Ты разрушить их предлагаешь все, что ли? Они нам самим еще могут пригодиться. А раз построенное, что не может быть делом рук человеческих, уже есть, то нет никакого смысла отказываться от дальнейшего строительства и лишать меня возможности проявлять свой талант. Оно никому во благо не пойдет. – Да ты не волнуйся, Шизл, – язвительно ответил Хиз. – Эту проблему мы решим. В конце концов, так же заведем легенды, что все эти глобальные проекты сотворили люди. Тот вон у нас мастер пропаганды. Он подтасует факты и успешно пустит это все в массы. – Что? Люди сотворили? – чуть ли не закричал Шизл и истерически засмеялся. – Ха-ха! Ну, про часть незначительных построек, допускаю, что с натяжкой, но человечество будет верить, что это все людские руки сделали. Но как быть с совсем глобальными сооружениями? С пирамидами в Египте, например? Или со сфинксом? Или с пирамидами в других местах планеты? Ну, если про дамбу говорить, которую я недавно построил для Менеса, ну, тут допускаю, что найдутся идиоты, которых можно будет убедить, что ее строили люди. Но вот пирамиды египетские!!! Ребята, да вы в своем уме? Да какие тут легенды ни сочиняй, не поверят люди, что это дело рук человеческих! Ну, не совсем же они дебилы! – Совсем дебилы, Шизл! В этом-то и есть наше счастье и несчастье одновременно, – ответил Хиз и вогнал Шизла в ярость, потому что ему никак не хотелось, чтобы его постройки считались сотворенными кем-то другим. – Дебилы, они же еще и амбициозны. Собственно, как и ты временами. Они вообще очень похожи на вас, только безобидней, поскольку у них нет ваших знаний. Поэтому не переживай, дорогой Шизл. Поверят люди и в то, что Великие пирамиды они же и построили. Тот, в самые ближайшие века надо будет решить этот вопрос и внедрить легенду в массы. С Хеопсом ты точно договоришься, если правильно за дело возьмешься. Всем только хорошо будет. И Хеопсу слава, и нам хорошая маскировка. – Слушаю тебя, Хиз, и диву даюсь! – продолжал возмущаться Шизл. – Я, вообще, тоже, – поддержал брата Тот. – И что? – спокойно отвечал Хиз. – Я вас слушаю и диву даюсь уже невесть сколько тысяч лет! И ничего, терплю. И даже не убил пока никого, хотя частенько хотелось. Теперь, видимо, ваша очередь диву даваться пришла! В жизни-то оно все зеркально. Не мне вам рассказывать, вы и сами это знаете. Большие мальчики уже… – У меня что-то в голове ничего не укладывается от услышанного сегодня, – тихо сказал Тот. – Что теперь будет дальше делаться – ума не приложу. – Ну так в том твоя задача и есть, Тот, чтобы пойти и приложить свой ум наконец-то. Давно пора. Уже которую тысячу лет тебе это внушаю. Может, хоть сейчас все сбудется, чего я от тебя хотел? – сделал попытку задеть Тота Хиз. – А вопрос, что теперь делаться будет, довольно странный. Мы же уже все обсудили сегодня, чем нужно заняться. Это и будет делаться. Ты, Тот, будешь над легендами думать, как нам лучше единобожие внедрить. А ты, Шизл, будешь сеять зло и подбивать людей на его размножение. Ну, и терпеть заодно, как в тебя все будут плевать и считать тебя самым отрицательным героем, какого только знала история человечества. И до кучи еще и терпеть, как твои лавры строительства Великих пирамид и всего остального будут повешены на других людей вместе со славой. А все потому, что не надо было пытаться Черепа выкрасть и нарушить мой замысел относительно твоего предназначения. Вот так вот! – Очень поучительно! – огрызнулся Шизл. – Может, мне в угол пойти встать? – Вольному воля, Шизл! – с довольным смехом ответил Хиз. – Если хочешь, можешь пойти встать в угол. Тебе какой из четырех здесь больше нравится? Или ты в другой комнате уголок себе присмотрел? – Раз вольному воля, то я не буду заниматься той грязью, которой ты мне предлагаешь заниматься! – на повышенных тонах заговорил Шизл. – Хоть ты убей меня, но не буду! – Будешь, Шизл, будешь! – продолжая смеяться, отвечал Хиз. – И я тебе вовсе не предлагаю этим заниматься. Я тебя перед фактом ставлю, что ты будешь это делать. А это в корне разные вещи! И даже если ты сам будешь упираться и запрещать себе сеять зло, ты все равно будешь это делать. А все потому, что это моя новая задумка относительно твоей роли в этой жизни. Так что митинговать бессмысленно, ты же и сам это прекрасно понимаешь. А если не понимаешь, то можешь с братом поговорить на эту тему. Он тебе, как более развитый, объяснит, что теперь твоя новая миссия – это уже неизбежность. Повлиять на это ты мог, отказавшись от кражи Черепов. А теперь уже поздно это делать. Придется отрабатывать. Так что желаю тебе всяческих успехов на твоем новом профессиональном поприще! Давайте, друзья, поддержим и поаплодируем этому новому назначению Шизла! Он так жаждал проявить себя! Его желания наконец-то сбылись! Аплодисменты нашему дорогому вору-рецидивисту! С этими словами Хиз демонстративно и с полной отдачей громко захлопал в ладоши, но никто из присутствующих не поддержал его аплодисменты, даже запуганный послушный Гиант. – Я вообще-то не рецидивист. И, строго говоря, даже не вор. Знания-то я так и не украл, вселенскую мудрость не обрел. Черепа не сработали, как вы помните. И преступление, за которое ты мне такое наказание придумал, так и не состоялось. По-моему, это смягчающее обстоятельство, за которое можно мне более гуманную отработку предложить. Ну, пожалуйста, Хиз. Я обещаю, я исправлюсь обязательно. Я же все понял, в чем я был не прав, – ответил Шизл с убитым видом после того, как Хиз нааплодировался всласть в гордом одиночестве. – Знания, говоришь, так и не украл? А Черепа с площадки ты тоже, что ли, не своровал? – гомерическим хохотом разразился Хиз в ответ на слова Шизла. – А в Капсуле Времени две с лишним тысячи лет назад ты тоже знания никакие со считывателя не воровал? Не смеши мои сандалии, Шизл. Хотя хвалю тебя! Ты делаешь первые успехи на пути к распространению зла. Так врать в глаза, даже когда в это очевидно никто не поверит, – на такое только предводитель разрушающей энергии способен. И еще при этом так унижаться с искренними глазами перед тем, кого ты ненавидишь, – да в тебе склонность к лицемерию с детства бездарно пропадала, Шизл. Хвалю тебя за первые и столь быстрые успехи на твоем новом поприще! Значит, я точно не ошибся в выборе нового амплуа для тебя! – Да, я люто ненавижу тебя, Хиз! Я и не собирался никогда этого скрывать! – внезапно заорал озверевший от издевок и отчаянья Шизл и, к великому удивлению присутствующих, бросился на Хиза с кулаками. Однако попытка выместить побоями свою злобу и безысходность ни к чему не привела. Как только Шизл приблизился к Хизу, невидимая мощная сила обожгла все его нутро и отшвырнула его прочь, перевернула в воздухе вверх тормашками и больно шлепнула об пол. Тот и Гиант в гробовом молчании наблюдали за этим безобразием, и неизвестно, кто из них двоих был больше напуган: могущественный Хранитель Кристаллов или маленький убогий человечек. Пролежав без движения около минуты, ушибленный Шизл зашевелился и сделал попытку подняться. Но встать быстро и безболезненно не удалось. Поэтому он просто сел на пол, продолжая приходить в себя. – Ну что? Все прошлось с тобой? – первым нарушил молчание Хиз, подойдя к больно ударившемуся, но уже сидевшему Шизлу. – Приступ ярости отпустил? Или, может, на мороз тебя еще на пару дней для полного успокоения отправить? – Отпустил, – сипло буркнул Шизл, продолжая сидеть с немного очумевшими глазами. – Ну, вот и отлично, – спокойно и довольно ответил Хиз, будто бы ничего и не произошло всего лишь две минуты назад, и начал картинно отряхивать и расправлять свою одежду. – Какой смысл вообще на меня с кулаками кидаться? Будто ты этим что-то изменишь. Ну, допустим, покалечил бы ты мне мое земное тело. И чего бы ты этим добился? Только бы работы своему другу Энки добавил. Вот вы с братом какие неисправимые! Только о себе всю жизнь думали. А о других подумать – это нет, мы же не умеем! И хотя бы на секунду остановиться и осмыслить целесообразность своего эмоционального порыва – это тоже не про вас! Совести у вас нет совсем… Еще какие-нибудь претензии остались у тебя ко мне? – Да, остались, – все так же сипло полным безысходности голосом отвечал Шизл. – Это все, что ты задумал, глупо, бесчестно и наверняка не приведет к результату. Искусственно провоцировать людей на зло, когда и так оно сейчас в избытке. А потом еще и наказывать их за то, что они повелись на соблазн и сделали то, о чем и не думали, если бы я не помог. Это все как-то противоестественно тем правильным установкам, которым ты же сам нас и учил, и подло по отношению к людям, какие бы они для тебя недоразвитые ни были. – А что тут искусственного или противоестественного, Шизл? – поинтересовался Хиз. – Вообще ничего противоестественного не вижу. В каждом человеке есть дьявол… Хотя бы потому, что в каждом есть бог. Иначе и быть не может. Ну, или добром и злом это назови. Это один из кодов обширной Реальности, которую вы с Тотом так люто ненавидите. И подлости тоже не вижу здесь никакой. Ты же не с ножом у горла будешь их заставлять творить зло. У всех всегда есть выбор, как поступить. И даже если кто-то оправдывается, как ты пытался, мол, я сделал зло, потому что у меня не было выбора, так это все вранье. Выбор есть всегда. Просто часто, чтобы не встать на неправильный путь, надо чем-то поступиться и от чего-то отказаться. Например, от своих амбиций, что необходимо было сделать в твоем случае. Или, допустим, от каких-то удобств, к которым человек привык. Да, много вариантов тут возможно. Каждый случай индивидуален. Сопротивляться плохому и противостоять соблазну сделать зло – это и есть рост над самим собой и развитие. А вся Реальность появилась в том числе и для необходимости развивать и развиваться. И да, все верно, вне зависимости от того, ты их спровоцировал или это они сами, за зло я буду наказывать. А что, мне их за это усиленным питанием, что ли, обеспечить? Выбор всегда имеет последствия, Шизл. Как правильный, так и ошибочный. Именно за выбор я всегда и всех наказывал и поощрял, а, в общем-то, не за добро и зло. И тебя в том числе, и братца твоего многострадального. Так что нечего тут из мухи слона делать и возводить мою задумку относительно твоего нового амплуа в ранг чего-то ужасного и недостойного. – Подожди, Хиз, – вмешался Тот, желая поддержать брата и развить идею о том, что задумка не приведет к желаемому результату. – А с чего ты взял, что люди вообще будут вестись на предложение Шизла сделать зло? Ты же сам сказал, что мы введем в их сознание понятия греха, то есть перечня того, что есть зло и каких поступков надо избегать. Они ж бояться будут пойти на поводу у Шизла. Значит, новая роль Шизла, скорее всего, будет бессмысленна. Люди от страха согрешить будут избегать зла. А значит, мы не решим поставленную задачу искусственно регулировать количество зла, чтобы остановить его самопроизвольное размножение. – Смешные вы! – с довольной улыбкой ответил Хиз. – Естественно, если Шизл будет в открытую ходить и предлагать сделать людям зло, честно добавляя, что их за это накажут, то многие не согласятся. Но ведь он так не будет делать… Потому что если Шизл будет делать именно так, то он по морде за это получит… И, что примечательно, не только от меня, но и от самих людей, к которым он будет с таким предложением приставать. Шизл же у нас все завуалированно будет делать. Создавать различные ситуации для того, чтобы человек совершил разрушительный для своей души поступок, оставаясь при этом для людей невидимым. А на такое люди будут вестись, Тот. Человек запрограммирован на зло… точно так же, как и на добро. Только зло более притягательно, поскольку часто именно с его помощью можно достигнуть своих целей быстрее, не имея при этом необходимости от этих самых целей или установок отказаться. Да и вообще, Тот, глупости ты говоришь, что люди теперь из страха будут отказываться грешить. Уж если вы с Шизлом творите и добро, и зло, будучи куда более развитыми и знающими все нюансы негативных последствий неверного выбора, то что уж говорить о примитивных людях. Так что, Тот, твоя попытка избавить братца от нелицеприятной роли провалилась с треском. И, кстати, все твои будущие аргументы, основанные не на истине, а на твоей цели помочь Шизлу, я буду просто игнорировать. Распинаться и переубеждать больше не буду. По-моему, все уже было сегодня настолько разжевано и объяснено, что даже Гиант наверняка все понял. Да ведь, дружок? Ты все понял из того, что услышал? С этими словами Хиз подошел к Гианту, вконец обалдевшему от увиденного и услышанного сегодня, и дружественно-ласково потрепал паренька по плечу. Какое-то время парнишка молчал в испуганном ступоре, после чего с трудом выдавил из себя: – Нет, не все, Хиз. Я не понял, почему у Шизла тогда не сработали Черепа? Ну, когда ты с топором и сапожками завалился и перепугал нас до смерти… Ведь раз Шизл крал Черепа, значит, он был уверен, что они заработают? Почему же не сработали? – Блестяще! – чуть ли не заорал в восторге Хиз. – Ну, не ребенок, а смышленое чудо какое-то! Как хорошо, что ты тогда к Шизлу присосался и увязался за ним! В соображалке тебе, конечно, не откажешь. Это и так было видно. Но такого вопроса даже я от тебя не ожидал. Больше меня удивляет только то, почему сам Шизл ни разу не спросил меня об этом. – На морозе этот вопрос меня как-то не очень волновал, – огрызнулся Шизл. – Ну а все же, почему Черепа не сработали? Тот специально неверное описание ритуала залил в Хранилище Знаний? Оно и вполне логично. Если Капсула Времени для людей предназначается, то опасно их к таким знаниям подпускать. – Ты тут не блещи демонстративно логикой. Раньше надо было эрудицией отличаться. И вообще сообразить, что меня вряд ли получится обмануть… Уж по крайней мере тебе, – с привычной издевкой ответил Хиз. – В Хранилище Знаний все верно написано. Только вот промашка у тебя вышла. Череп ты махнул не тот. Там один из тринадцати был поддельный. Изначально так было задумано, чтобы охотники их скрасть не получили незаконно знания. А где настоящий недостающий череп хранится, никто не знает, кроме меня с Тотом. Кстати, Шизл, смотри-ка, я тебе новый повод нашел брату завидовать. Ты не знаешь, где настоящий Череп, а он знает. Ну, что, берешь в работу новую причину для зависти? – Нет, не беру, – со злобой огрызнулся Шизл. – Меня и раньше-то зависть не мучила, а уж теперь мне это тем более ни к чему. – Странные вы оба, – рассуждал Хиз. – Вы всегда готовы были даже публично согласиться с моими утверждениями, что вы – ленивые, никчемные и даже тупые. Но вот почему-то признать факт зависти друг к другу ни тот, ни другой не можете. Говорю же, смешные вы! И людей точно такими же воспитали… только еще хуже. Потому что, в отличие от вас, далеко не все они могут публично признать свою тупость. А вот в зависти, например, к соседу они почему-то не могут признаться даже самим себе. А по большому счету какая разница, в чем сознаваться: в зависти или в глупости? Не понять мне ваших игр разума. И слава богу! – Большая разница, в чем признаваться! – несмело пискнул Гиант, и Шизл с Тотом в очередной раз повернули головы в его сторону. – Если признаться самому себе в зависти, это значит, признаться еще и в том, что ты хуже того, кому ты завидуешь. Ведь только чему-то лучшему завидуют. Тому, кто хуже, не завидует никто. – Ой, ты моя умница! – умилился Хиз, подошел к Гианту и любовно погладил его по голове. – Какая светлая у тебя голова! Ты, может, кушать хочешь? Проголодался наш золотой ребенок наверняка. Организуй-ка ему еды, Тот, по-быстрому. – С какого перепугу я должен сейчас все бросить и заняться организацией еды для этого оборванца? – обозлился Тот. – Слуг я всех распустил перед совещанием, чтобы не мешались. Пусть сам идет в кухню и лопает, что найдет. Найти там много можно. Этот проныра точно отыщет… даже то, чего там нет. Пусть идет туда сам и ест, раз уж проголодался снова. И мы заодно на него отвлекаться не будем и диву даваться, как он жрет в три горла все, что не прибито. – Ой, как ты его не любишь, Тот! – притворно вздохнул Хиз. – Что тебе сделал этот чудесный мальчик? – Да ничего он мне не сделал! – огрызнулся Тот. – И вообще ничего полезного пока не сделал. Но без мыла влезет куда угодно… В том числе и к тебе в… душу! Просто бесить его пронырливость уже начала! – Меня, кстати, уже тоже, – подключился Шизл. – Не столько Гиант раздражает, сколько твое к нему нарочито хорошее отношение, хоть ты его два дня без полдня знаешь. А нас, кто тысячелетиями горбатился на достижение твоих целей, ты только чморишь! Поэтому, Хиз, как-то тяжеловато нам в таких условиях любить Гианта и искренне восторгаться им, как ты это делаешь. – Придурки вы! – ответил Хиз со смехом. – Кому много дано, с того много и спрашивать надо! В рамках тех скудных знаний и возможностей разума, которые даны этому мальчишке, он растет прям на глазах космическими темпами. Вы же со всем вашим багажом развития за плечами в основном топчетесь на месте или вообще скользите вниз. Естественно, я недоволен вами и доволен им. Шизл, ты, я смотрю, сначала Хранителю Кристаллов завидовал и злился на него, что он ко мне более близок. Потом стал завидовать простому смертному царю Менесу. Теперь докатился до оборванного мальчишки, и все из-за пары похвал в его адрес. И Тот, я смотрю, по твоим стопам покатился. Да вы у меня растете день ото дня, я смотрю! Дальше кому завидовать начнете? Может, кошечку какую себе приглядите хромую? Страшно представить просто, каких «высот» вы не сегодня-завтра достигнете! – Ну а чего ты еще ожидал, Хиз, если ты его демонстративно хвалишь при всех, когда и хвалить-то пока не за что. А нас столь же демонстративно унижаешь и оскорбляешь? – возмущенно вступил в полемику Тот. – Я ожидал, чтобы вы были довольны тем, что имеете. А также адекватного отношения к жизни и работе, – спокойно рассуждал Хиз. – Уже которую тысячу лет от вас этого ожидаю, но, похоже, все без толку. Если вы не можете смириться даже с такой мелочью, что я хорошо к Гианту отношусь, то что уж тут говорить о более глобальных вещах! Да, мне нравится Гиант. Но почему-то ни один из вас не задумался, а в чем причина? Зато сразу невзлюбили его за это. Даже несмотря на то, что я уже говорил вам сегодня, почему мне нравится Гиант. Он счастлив, позитивен, полон вдохновения и интереса к своему существованию, хотя он и набитый дурак по сравнению с вами. У вас есть ну если не все, чего бы вы хотели, но очень многое. Но вы изнегативились и исстрадались. А у него нет даже сандалий, но он рад, всем доволен, полон надежд и стремится к дальнейшему развитию. Вот конкретно по этим качествам я и ставлю его выше вас. И проявляю к нему симпатию с заботой вовсе не затем, чтобы снова вас разозлить и в очередной раз заставить расплескать ваш негатив, который давно стал больше вас. А потому, что это абсолютно оправданно и справедливо. – Необъективная оценка, – вмешался Шизл. – У Гианта жизнь в последние дни круто изменилась, и в лучшую сторону. У него нереальное количество новых впечатлений и уйма потенциальных возможностей сейчас рисуется в его воображении. Именно поэтому он доволен и полон надежд. Его жизнь сейчас идет в гору. А у нас с Тотом все только с горы и на фоне тяжелых потерь или вечных дел по обустройству планеты и человеческого общества. Откуда ж вдохновению взяться, если в нашем с Тотом существовании совсем другая тенденция – день ото дня хуже и хуже? – А может, вы мне сейчас еще скажете, что я в этом виноват? А не вы сами? – ответил Хиз и нарочито удивленно поднял брови, из чего братьям стало понятно, что он уже готов к последующему шквалу колкостей и оскорблений. Но тут совершенно неожиданно в диалог вмешался Гиант. – Хиз, я и правда лучше сам на кухню схожу поем, чем Тота едой напрягать, – залепетал парнишка с невинно-лучезарным выражением лица, будто и не слышал, что он бесит и Тота, и даже Шизла, его любимое божество. – И вас не буду отвлекать, и сам поем с большим удовольствием в одиночестве, когда Шизл у меня не будет опять отбирать еду. – Да я это делал исключительно из страха, что ты обожрешься и концы отдашь! Сто раз тебе об этом говорил! – возмутился Шизл и на очень повышенных тонах продолжил: – Если Хиз тебя пару раз похвалил, а нас при тебе поругал, это вовсе не значит, что можно меня при всех выставлять жадным чудовищем, отбирающим еду у голодного ребенка! – Прости меня, Шизл, если я заставил тебя неверно истолковать мои слова, – залепетал перепуганный Гиант. – Я же вроде и не говорил, что ты у меня еду отбирал именно от жадности, а не из заботы о моем здоровье. Не сердись на меня, пожалуйста… Я совсем не хотел тебя обидеть. – Ага! Прямо сама невинность! – понесло Шизла дальше под громкий хохот Хиза. – Про то, что я у тебя еду отбирал именно из-за заботы, чтобы ты не обожрался, ты тоже не говорил! – Ну, ладно, Гиант, ступай кушать, – вмешался Хиз наконец, пресекая ссору Шизла с мальчишкой. – Не слушай, что дяденька говорит. Это его злоба на весь мир таким подозрительным и агрессивным сделала. Гиант не заставил себя просить дважды и моментально смылся подальше от накала страстей. – Хиз, ну неужели ты не видишь, что этот щенок мерзеет прямо на глазах! – продолжил бушевать Шизл сразу же, как только Гиант вышел из комнаты. – Шизл, а я его, по-моему, и не подбирал! Или, может, ты сейчас скажешь, что я еще и в этом виноват? – отвечал Хиз с усмешкой, но уже спокойнее и без желания задеть Шизла. – Пока я только вижу, как этот щенок не мерзеет, а развивается час от часу. Чего, увы, не могу сказать о вас. Поэтому его я хвалю, а вас хаю. А если вас задевает, что я при нем это делаю, так вы опять же с него пример попытайтесь взять хотя бы немного. Он ведь, Шизл, и правда не говорил, что ты из жадности у него еду отбирал. Ты сам захотел истолковать его слова негативно, и именно потому, что в тебе преобладают лишь недовольство и негатив. А когда ты его обвинил в том, чего он не делал и даже не думал делать, он еще перед тобой и извинился смиренно. А на мое недавнее заявление, что он набитый дурак, Гиант вообще никак не отреагировал, не бросил ни одной негативной эмоции даже про себя, и уж тем более не кинулся на меня с кулаками… – Именно потому, что он – набитый дурак, – буркнул со злобой Шизл, игнорируя перспективу расплаты за эти слова. Но вопреки ожиданиям братьев, Хиз не стал язвить в адрес Шизла дальше. Он помолчал, побродил немного по роскошному ковру небывалой красоты, разглядывая причудливые узоры под ногами, и наконец сказал: – Если уж так случилось, что ты подобрал этого мальчишку, попробуй хотя бы извлечь из этого пользу. А не вред, как сейчас, когда ты пытаешься излить на него свою бессмысленную злобу. Давайте лучше подумаем, как вы дальше будете выполнять свои обязанности. С Тотом все более-менее понятно. Ему в чем-то даже легче будет. А вот ты, Шизл, начнешь заниматься совершенно новым для тебя делом. Неужели у тебя нет вопросов по твоим процессам и вообще по работе? Лучше бы об этом сейчас подумать. А не о том, как очернить в моих глазах оборванца, которого ты же сам и притащил в нашу жизнь. – Нет у меня вопросов, Хиз, – ответил Шизл после некоторого молчания. – Мне надо сначала свыкнуться с мыслью о том, какие дела мне предстоят, и все детально продумать. Тогда, вероятно, вопросы и появятся. Есть одна вещь, которая меня интересует. Но я как-то даже боюсь ее озвучивать. А то ты же снова до меня докопаешься, как обычно. Так что лучше и про нее потом поговорить. Тем более мне на сегодня изрядно поднадоело все это рванье страстей и отрицательные эмоции, на которые ты меня провоцируешь. И с явным удовольствием, на мой взгляд. – Да, мне доставляет удовольствие подбрасывать ситуации, преодоление которых позволяет душе расти над собой. Но ты их чаще не преодолеваешь, что доставляет мне явное неудовольствие… Это какой такой вопрос ты не хочешь озвучивать? По поводу твоих полномочий, статуса и власти? Кто бы сомневался! Кто о чем, а лысый всегда о расческе думает, – съехидничал Хиз, покопавшись в мыслях Шизла.