Кому-то это могло бы показаться странным. Но не мне. *** Люди в тот день приходили и уходили. Кто-то задерживался у стойки, кто-то садился за столик, кто-то выпивал стаканчик, кто-то (муж владелицы мотеля) планомерно надирался в стельку. Я наливал, смешивал, кивал, улыбался, протирал стаканы в паузах. — Включите звук, это мой любимый момент, — попросил очередной клиент, сидя у стойки. Протянув руку (пульта нет), я повернул массивную ручку громкости на телевизоре. Там шло то же самое ток-шоу: — …Апория о стреле утверждает, что летящая стрела неподвижна, так как в каждый момент времени она занимает равное себе положение, то есть покоится. Поскольку она покоится в каждый момент времени, то она покоится во все моменты времени, то есть не существует момента времени, в котором стрела совершает движение. Вот так и время распада метастабильного квантового состояния любой системы прямо зависит от частоты событий измерения её состояния. Поэтому контролируемая система никогда состояние не изменит. Этот парадокс доказан экспериментально: например, если попытаться перевести атом в другое состояние с помощью излучения и одновременно измерять его состояние ультрафиолетовым лучом, то переход потребует гораздо больше энергии, чем вне процесса наблюдения. Наблюдение надёжно фиксирует состояние… — Вам это правда интересно? — спросил я. — А вам нет? — Слишком академично на мой вкус. — Вы так считаете? Видите ли, дело в том, что человек и наблюдаемый им мир является как раз той самой квантовой системой в метастабильном квантовом состоянии. Поэтому мир не меняется, пока вы на него смотрите, но стоит на секунду отвернуться… — Простите, я сейчас. — Ты куда ручонки тянешь? — спросил я Швабру, пристраивающую стакан к пивному крану. — Один стаканчик, — фыркнула та. — Пить хочется. — Тебе лет сколько, напомни? — Ну, допустим, семнадцать. — Вот тебе и «ну». Вон, тоник в холодильнике. Отлично утоляет жажду. Для тебя — за счёт заведения. Или ты хочешь, чтобы бар лишили лицензии? Я понятия не имею, есть ли у бара лицензия, но так звучит весомее. — Зануда, — буркнула Швабра, открывая холодильник. Когда повернулся обратно к стойке, безымянного посетителя уже не было, и я о нём не вспомнил. Только телевизор работает со звуком: — …Так же связано с локальной геометрией пространства-времени и квантовое состояние сознания, определяемое через потенциал действия нейрона. То есть то, что мы называем уровнем личного детерминанта… С облегчением скрутил громкость на ноль, оставив диктора открывать рот беззвучно. *** — Никто не наблевал, надо же, — мрачно удивилась Швабра, — везёт мне в первый день. Она идёт по залу, поднимая стулья на столики. — Здесь довольно приличная публика, — сказал я и сразу поправился, посмотрев на мужа хостес, спящего головой на столе. — В основном. — Приличная? Тогда почему бы ей не целиться получше в туалете, этой публике? — злобно прошипела девушка. — Неужели так трудно не воображать себя городским фонтаном? — Некоторые особенности мужской анатомии… — Иди к чёрту, я знаю про анатомию. У меня брат-кретин, который, когда напьётся, таскается по дому голый. «Проветривает хозяйство», как он говорит. Хорошо хоть в бар не ходит. — Почему? — Он тупой. На Заводе платят гроши. Денег вечно нет. Тут одна семья гонит самогон, тоже своего рода бар. Там разливают сивуху по баночкам из-под джема и можно закусить подгнившим яблоком. Брат после работы там пасётся, вместе с такой же публикой, потом льёт мимо унитаза и никогда не убирает за собой. Если это анатомия, то не та, что в штанах, а та, что в башке, — Швабра натянула резиновые перчатки по локоть, подхватила с пола ведро с водой и направилась к двери в туалет. — Как же я всё это ненавижу! — Деньги! — девушка протянула худую руку с обрезанными аккуратно, но почти под корень ногтями. — Ты проработала всего один день… — Так заплати за него, иначе он станет последним! Хочешь сам отмывать стену вокруг писсуара? — Нет, — признался я, — но разве тебе не удобнее было бы получать за неделю? — Я сама знаю, что мне удобнее! Деньги давай! Залез в кассу и отсчитал оговорённую сумму. Подумав, добавил ещё немного. — Это ещё за что? — подозрительно спросила Швабра. — Стартовая премия. Первый рабочий день и всё такое. — Может, и пива нальёшь тогда? Никто не увидит. — Нет. Совесть не позволяет. — Зануда. — Я босс, мне положено. — Босс грибами порос! До завтра, босс! — фыркнула девушка и ушла. Я вздохнул и направился к последнему клиенту, спящему на столе. — Думаю, доставить тебя домой — мой барменский долг. Давай, обопрись о плечо… Пьяница шёл почти сам, покачиваясь и загребая ногами, повисая на плече и мучительно икая, но в остальном не нарушая приличий. В заднюю дверь кафе пришлось долго стучать, открывшая её хостес, которую я в голове называю Мадам Пирожок, в халате и бигудях. — Простите, — зевнула она, — задремала что-то. Много он выпил сегодня? — Не знаю, что для него «много». Я бы сказал «достаточно». — Так вы что, не принесли счёт? — удивилась женщина. — Этак вы проторгуетесь, молодой человек! — Действительно, как-то не подумал. Ничего, принесу завтра. Насколько я понимаю, это постоянный клиент… — осторожно перевесил качающееся тело на крепкое плечо женщины. — О да, к сожалению, — вздохнула та. — Спасибо вам. Не уходите, я сейчас вернусь! Хостес увлекла мужа в боковую дверь, я успел увидеть там жилой интерьер — коврики на полу и обои в цветочек. Видимо, живут они тут же, при кафе. Ожидая возвращения, осмотрелся — и, увидев холодильник с остатками пирогов, вдруг вспомнил, что не ел весь день. До сего момента это отчего-то совершенно не беспокоило, но теперь есть захотелось резко и мучительно, до рези в желудке. — Простите, — спросил я вернувшуюся хозяйку, — можно купить у вас этот пирог? И этот? И вон тот? — Ну что вы! — всплеснула руками она. — Ни в коем случае! Глядя на моё вытянувшееся лицо, засмеялась: — Никакой покупки! Сейчас я соберу вам корзинку. Всё равно с утра печь заново. И впредь ни о чём не беспокойтесь, корзина будет вас ждать каждый вечер. И даже не вздумайте возражать! Мне это ничуть не затруднительно, наоборот! — Спасибо! — Это вам спасибо, что доставляете домой моего благоверного. Вот, берите, вам хватит поужинать и на завтра, а вечером заходите ещё. Даже если мой припрётся не к вам — заходите всё равно. Сами, или девчонку свою пришлите. — Мою девчонку? — Вы же наняли уборщицу? Вот, её. Сбегает, не переломится. — Вы уже в курсе? — Это маленький городок, Роберт. Тут все знают всё про всех. Делать вид, что это не так, — навык, которым мои земляки овладели в совершенстве, но вы не ведитесь. Девчонка не плоха, убирать по крайней мере умеет. Швабру ей вручили, как только она научилась ходить. Та ещё семейка… Впрочем, не буду уподобляться городским сплетницам. Просто у неё талант никому не нравиться. Я подумал, что по этому признаку мы со Шваброй могли бы быть разлучёнными в детстве кошмарными близнецами. Невзирая на различия в поле и возрасте. — Скажите, — спросил я, принимая корзинку, — а почему клиенты говорят, что бар долго не работал? — Потому что это так и есть. — Тогда откуда я привёл вашего мужа позавчера?