– Ваше сиятельство, да мы запросто, только покажите нам злодея, – убеждал виконта скромно одетый горожанин, описать которого не смог бы самый великий художник. Все в нем было скучное и обычное: непримечательное лицо, ношеная шляпа, помятые, но не рваные коричневые кафтан и штаны. Выделялись лишь глаза – бойкие и умные, но кто будет их разглядывать у такого невзрачного типа. Легко сказать «покажите». А как покажешь, когда тебя если не каждая собака знает, то слишком уж многие. Не хватало еще, чтобы этот конторщик с тобой раскланялся. – Да вы не беспокойтесь, – понял проблему собеседник. – Мы ж свою базу не просто так подбирали: главный выход из порта из нее отлично просматривается. Сядете у окошка да покажете злодея. А дальше уж наше дело. Квартира, большая, но совершенно пустая, если не считать нескольких табуреток и неказистого шаткого стола, действительно располагалась удобно – мага он опознал. Когда в толпе, выходящей из портовых ворот, ярчайшим пятном засияла мощная аура, пропустить ее носителя было уже невозможно. Парни из наружки ауры не видели, но приняли объект грамотно, без суеты. А де Камбре захотелось рассмотреть его получше, благо с улицы виконта видно не было. Взял в руки подзорную трубу, навел резкость… Твою ж мать! Да через коромысло! С этим человеком их свела судьба пять лет назад. Тогда господин Дежан был гостеприимным деканом боевого факультета Магической академии. Потом, за участие в обряде лишения дворянства барона де Безье, был выслан из Галлии. У виконта де Камбре барона де Безье скрутило внутренности, как тогда в Морле, когда четыре сильнейших мага дружно, в торжественной, можно сказать, обстановке вытягивали из него жизнь. И один из этих четверых сейчас шел по улицам Кале. Под видом мелкого конторщика. Все ясно. Видимо, Кастилия решила рассчитаться с живучим и удачливым галлийцем. Если выходящие из Кале корабли продолжат исчезать, город придет в упадок. Тогда и выскочка де Камбре на своей должности не усидит. А уж с неудачником можно будет разобраться по-свойски. Тихо и безо всякого риска. Если план таков, то Дежан, пожалуй, мог согласиться в нем участвовать. Не из-за денег, с ними у него проблем быть не может. Как говорится, никакого бизнеса, это – личное. * * * На следующее утро на рейд Кале встала каравелла «Арабелла»[1]. Ничем не примечательный корабль, если бы не странное название, более подходящее прогулочной яхте богатенького бездельника, чем суровому торговцу, прошедшему десятки морей, привыкшему отбиваться от злобных пиратов, рубиться с дикарями Нового Света, торговаться и с хитроумными купцами далекой Чайны, и с жадными чернокожими африканскими вождями. Ожидания портовой публики не были обмануты ни в малейшей степени. Действительно, вместо обветренного и просоленного морского волка на крепкий настил пирса не слишком ловко спрыгнул изящный молодой дворянин, одетый по последней парижской моде. Черная шляпа с алыми перьями, голубая, отороченная золотом короткая куртка, такие же голубые с золотой оторочкой шоссы, заправленные в короткие сапоги, и небрежно накинутый на плечи алый плащ. Так мог одеваться завсегдатай дорогих балов и приемов знатных вельмож, но никак не капитан пусть не самого большого, но все же серьезного корабля. Быстро выспросив дорогу к администрации порта, молодой человек пошел к своей цели легкой походкой любителя танцев, а не тяжелым шагом привычного к качке морского волка. Впрочем, положенные действия он совершил вполне уверенно: отдал на регистрацию судовые документы, передал таможенникам торговую декларацию и заверил, что каравелла «Арабелла» готова к досмотру, до которого ни один из членов экипажа не сойдет на берег. Заведенный порядок предоставлял капитану, единственному из команды вставшего на рейд, но еще не прошедшего портовые процедуры корабля, право покинуть порт, чем молодой человек и попытался легкомысленно воспользоваться. Не тут-то было. Едва взглянув на документы, таможенник подскочил со стула и, молодецки перепрыгнув через конторскую стойку, подошел к нашему герою. При этом подал знак охране, по которому к нему подошли аж трое вооруженных молодцев. – Господин капитан, – таможенник был безупречно вежлив и в то же время крайне настойчив, – прошу пройти с нами. – В чем дело, господа? – Капитан выглядел скорее удивленным, чем обеспокоенным. – Характер груза на вашем корабле требует иной процедуры. Прошу вас. – Приглашающий жест рукой в сочетании с вооруженным эскортом выглядел весьма убедительно. Молодой человек пожал плечами – мол, не драку же здесь устраивать – и спокойно пошел в указанном направлении. Прошли до конца коридора, поднялись на третий этаж, там опять куда-то шли. По другой лестнице спустились на первый этаж и, наконец, вошли в пустой кабинет. Ну, не совсем пустой – четыре крепких, но совершенно простецких стула стояли у монументального, из грубо оструганных досок сколоченного стола. Окно кабинета было забрано надежной, в полтора пальца толщиной, решеткой. – В чем все-таки дело? – Голос капитана был по-прежнему спокоен, в нем даже послышались высокомерные нотки. – Ну как же, господин… – таможенник заглянул в документы, – Блад. Да, господин капитан, вы доставили семь тысяч фунтов пороха! – И что? Вот документы, порох закуплен военным министерством, порт назначения – Кале. Какие вопросы? – Никаких, но заходить в порт кораблю с таким грузом я не позволю. И никто не позволит. Да если, не дай Спаситель, он рванет – весь город взлетит к нему в гости! Нет уж, раз военные его закупили, пусть сами и разгружают как хотят, но не здесь! За их представителем уже послали, вот с ним и разбирайтесь. Но ближе двух миль к порту приближаться запрещаю! Махнув для убедительности рукой, бравый таможенник покинул помещение, напряженной спиной и гордо вздернутым подбородком выразив возмущение безответственными людьми, направившими в приличный порт плавающую мину запредельной мощности. А капитан остался ждать представителей покупателя, которые подошли лишь через час. Однако возмущаться задержкой он не стал. Более того, порывисто вскочил и бросился навстречу одному из вошедших – среднего роста молодому мужчине с сединой в волосах и лицом, изуродованным грубым шрамом. – Жан, как я рад тебя видеть! На берегу! Спаситель, как же мне надоело море, качка и тысячи фунтов пороха под любимой задницей! – Шевалье, что за слова? Стыдитесь и скажите спасибо, что вас не слышит моя сестра! Куда делись ваши манеры за какой-то месяц в море? Да, господа, позвольте представить, – де Камбре обратился к спутникам, – шевалье де Савьер, лейтенант и маг. Достойный офицер, но, увы, море, похоже, дурно влияет на его манеры. Однако до окончания нашей авантюры для всех он – Блад, капитан каравеллы «Арабелла». Затем, обернувшись к другу, продолжил: – Господин лейтенант, перед вами комендант Кале вице-адмирал де Жаме и командир гарнизона полковник де Фотельи. Де Савьер вытянулся, попытавшись принять строевую стойку. Боевые офицеры попытались скрыть усмешки, впрочем, вполне добродушные. – Рад познакомиться, лейтенант. – Де Жаме протянул руку. – Я знаю, чем вам обязан Амьен в недавней войне. – Благодарю. Тогда нам всем досталось на орехи. Но, господа, моя команда нервничает, нам бы скорее от груза избавиться. – Не беспокойся, дружище. Среди услышанных мною морских баек не было ни одной, когда команда поднимала бунт на корабле, под ватерлинию груженном порохом. Кроме того, разгрузка уже началась. Надеюсь, ты не желаешь принять в ней личное участие? Пожалей красивый город, ему еще рано на воздух. И присаживайтесь, господа, – де Камбре приглашающе указал на стулья, – давайте уже приступим к делу. Глава XI Через пару часов де Жаме и де Фотельи возвратились в штаб гарнизона. Де Савьер отправился оформлять документы, а де Камбре вальяжно, как и положено вельможе, никуда не спеша пошел в город. Побродив по улицам, зашел в богатую таверну, куда пускали лишь богатых, уважаемых в городе господ. Мельком бросил взгляд на яркую вывеску «У прекрасной Марты», улыбнулся: у подруги и компаньонки дела круто шли в гору – уже и в Кале обосновалась. Если и дальше так пойдет, скоро и в Париже свое заведение откроет. Там, правда, не будет покровительства амьенского графа и королевского интенданта, ну да не беда, найдем, на кого положиться. Едва виконт вошел в зал, к нему немедленно подскочил служка и пригласил в отдельный, специально для него предназначенный кабинет. Еще бы! О том, что знатному господину благоволит сама Марта, здесь знали все. И только так – именно Марта и именно виконту. По крайней мере, для работников этой таверны такая иерархия сомнению не подвергалась. Пройдя в шикарный кабинет и сев за не менее шикарный стол, на котором немедленно, словно по мановению невидимого мага, возникли десяток изысканных блюд и дюжина бутылок лучших вин Галлии, господин виконт изволил также неспешно поесть, но вино лишь пригубил из хрустального, тонкой венецианской работы бокала. Затем, открыв неприметную дверь, вошел в темную каморку, где переоделся в костюм небогатого горожанина и, проклиная не по размеру подобранные жесткие башмаки, через еще одну, на этот раз потайную дверь вышел в коридор для слуг. Стоявший там охранник безразлично мазанул по нему безразличным взглядом и продолжил заниматься делом более интересным – исследовать содержимое собственных ноздрей. Вот так вот. Теперь можно отдохнуть от навязчивых посетителей, глупых прошений и прочей осточертевшей рутины. Военные сообщат интересующимся, что господин королевский интендант изволил заболеть, его здоровьем занимаются гарнизонный маг и гарнизонный врач, но когда недуг будет побежден – пока говорить рано. Может быть, через недельку, а то и через две. И это время следует посвятить делу – найти, наконец, тех мерзавцев, что топят корабли. Городских мерзавцев найдет Вида и возьмет под надежную опеку контрразведка. Эта задача непростая, но сейчас уже вполне решаемая. Теперь главное – мерзавцы морские. Под их поиск выделена каравелла, лишь недавно сошедшая со стапелей Бреста. Изначально предназначалась на роль вспомогательного судна Средиземноморской эскадры, но де Камбре настоял, чтобы корабль передали в его распоряжение. И первое, что сделал, переименовал «Филез» в честь фрегата из любимой в детстве книги. Собственно, и фамилию для капитана он взял оттуда же. О книге, разумеется, на приеме у военного министра умолчал, зато обещал вернуть корабль в состав королевского флота в целости и сохранности. Не уточнив при этом – когда. Сегодня «Арабелла» разгрузится и завтра выйдет в море. Если повезет, на выходе над ее мачтами загорится желтый шар. Если нет – придется сделать еще несколько рейсов. Но должно повезти сейчас. Плата за перевозку пороха велика – помимо денег получен выгодный королевский фрахт. Груз – мечта пирата! Легко сбыть, и дорого. И главное, защиты у «Арабеллы» никакой – всего десяток пушек да три десятка моряков команды. А о том, что «капитан» никакой не капитан, а боевой маг, никто знать не может. Только пятеро знают этот секрет – де Камбре, де Жаме, де Фотельи и сам де Савьер. Ну и еще человек, представляющийся старшим помощником – он-то и есть настоящий капитан. А «капитан Блад» – выскочка. Богатенький щенок, мечтающий стать крутым моряком и купивший на деньги родителей парусную игрушку вместе с командой. Об этом вечером та же команда раструбит по портовым кабакам. Только гулять молодцам предстоит недолго, чтобы не успели надраться всерьез и разболтать то, чего действительно никому знать не следует. Потому и был корабль загружен порохом, чтобы до конца выгрузки команда на берег не сошла. А там сразу новый груз и новый рейс. Вот и таверна «Жирный кабан». Знаменита на весь город тем, что именно в ней капитаны пополняют свои команды. А вон и виконт де Савьер, извините, конечно, капитан Блад. Сидит в углу и лениво отшивает желающих устроиться в его команду. Порядок, пора наниматься. – Господин капитан, вам нужен плотник? – Кто?! – Де Савьер уставился на руки горе-кандидата, ни разу не похожие на жесткие, покрытые вековыми мозолями руки плотников настоящих. Косяк, однако, господин королевский интендант, думать надо. Но слово сказано, отступать некуда. – Плотник, господин капитан. – Де Камбре поспешно спрятал руки под столом. – Я хороший плотник. Они смотрели друг на друга в полном недоумении – дырка в великом плане поимки злодеев пришлась именно на этот разговор. Предполагалось, что они встретятся и лишь сделают вид, что о чем-то договариваются. Ага. Желающие получить работу смотрели на соискателей во все глаза, ловили каждое слово, ища малейшую возможность подвинуть конкурента. В этой обстановке пытаться что-то изобразить бесполезно, уже к вечеру о странном найме раструбят по всему порту. – Пшел прочь, щенок! – На плечо де Камбре легла крепкая рука, привыкшая орудовать топором да рубанком. Демон! Они оба на территории лихого народа, привыкшего к кабацкой драке. Маг может щелчком пальцев размазать всех по прокопченным стенкам, но именно сейчас он, как якобы капитан, в эту разборку влезать не имеет права. Спасли былые навыки, не успевшие, к счастью, выветриться за полгода вельможной жизни. Захват за пальцы, поворот и апперкот в челюсть. Просто и надежно. Клиент лицом вперед падает на стол, разбивая нос, и медленно сползает вниз, оставляя на столешнице кроваво-сопливый след. Добавки не требует, лежит смирно. Что дальше? Пока что публика замерла, оценивая молодецкий удар, но надолго ли? Выход нашел де Савьер. В конце концов, по легенде он бестолковый повеса, ничего в морском деле не понимающий, ему дозволено. – Нет, парень, плотник у меня уже есть. Зато боец на этот рейс будет кстати. А дальше посмотрим. Если еще и рубанок от киянки отличаешь, то и вовсе пригодишься. Пошли на корабль, там о цене поговорим. Так де Камбре и оказался на борту «Арабеллы». С документами на какого-то зеландца с именем столь заковыристым, что даже и не попытался его запомнить. Тем же вечером де Савьер подписал с Планелем договор на перевоз тканей. Последний искренне недоумевал, с какого бодуна битый и опытный Ренард приказал доверить ценный груз этому щенку, с трудом представляющему, как следует вести дела. Впрочем, переданные щенком инструкции не оставляли сомнения ни в своей подлинности, ни в сути желания хозяина. И также вечером команда размяла ноги в порту и промочила горло в местных кабаках, попутно растрезвонив свое мнение о жадном недотепе-капитане.