– А я сразу узнала в твоём отце прадеда, – припомнила Веся и осторожно предложила: – Ну, сам скажешь мне правду или идти вызнавать у магов? – И совесть тебя потом не замучит, если начнёшь проверять слова мужа у чужих людей? – Мне будет очень непросто на это отважиться, – решила не сдаваться Веся. – Но, во-первых, они не чужие, а собратья, и всё поймут правильно. И кроме того, мне будет ещё хуже и больнее, если я позволю тебе меня обмануть. Ведь тех, кто позволяет обмануть себя в малом, после обманывают и в крупном… так говорят старушки в клане Куницы. – Весеника, – мигом отставив в сторону поднос, прижал к себе жену Ардест и, лихорадочно целуя, стиснул почти до боли, – даже думать так обо мне не смей. Я ястреб… а мы своих любимых женщин на дешёвые удовольствия не меняем. А поесть тебе нужно, ты ведь целительница, от твоего здоровья мы все зависим. – Я пока не изголодалась, – упрямо сопела Веся ему в шею, – и буду есть наравне со всеми. И пока ты спорил, уже додумалась, как проверить, кто сколько съел. Потому давай сюда твоё блюдо, я сама буду делить… и не спорь! Больше спорить Берест не стал, и хотя жевал свой сухарь преувеличенно медленно и мрачно, заглянувшая в его глаза куница нежданно для себя рассмотрела там такое недоверчиво-счастливое изумление, что вдруг смутилась почти до слёз. И тотчас жарко обозлилась на Доренею, ну какая же она ястребица! Индюшка надутая! Пока следила за крахмалом на нижних юбках воспитанниц, умудрилась прозевать увечность собственного сына! Нет уж, Веся со своих детей глаз не спустит, никаким самым лучшим дедам-прадедам их не доверит. Ну а если князья захотят с внуками поиграть, ум-разум передать, пусть приезжают в гости. Куница вскинула на мужа взгляд поделиться своими планами и вдруг сообразила, что не слышит голосов чародеев. И тотчас представила, как прислушиваются те к их спору с мужем, и хотя разговаривали они полушёпотом, у магов вполне могут найтись способы уловить каждое словечко. – А чего это никого не слышно? – краснея, кротко поинтересовалась Веся, рассмотрела, как огорчённо поджались губы мужа, и уже настойчивее спросила: – Берест?! Ты почему молчишь? – Ушли они, – мрачно выдавил княжич, недобрым словом поминая данную пять минут назад самому себе клятву никогда и ни в чём не лгать жене даже по мелочам. – Куда? – изумилась княжна. – Но ведь Филитий говорил, будто отсюда никуда уйти нельзя?! Или я неправильно поняла? – Не знаю… почему он тебе ничего не объяснил, спросишь сама, когда вернутся, – наконец нашёл лазейку Берест, – но ход отсюда есть. Потайной, разумеется, и ведёт он к подножию холма. Как я понял, сюда попасть через него нельзя, когда чародеи сражались за Антаиль, погибли те, кто знал тайну таких ходов. – Значит, не захотел загодя обнадёживать, – проворчала Веся, – и на том спасибо. А как сильно я буду за них волноваться, он, конечно, думать не пожелал. Ну вот почему все считают, будто целители нужны только после того, как уже переломаны руки-ноги и в голове дырка? А ведь я могла их фантомам по капле силы добавить, у меня Малыш свой запас пополнил, когда мы зелень били! – Веся, у них фантомы тоже не спали, – попытался защитить магов княжич и, исполняя недавнюю клятву, признался: – А будить тебя я не стал… хотя и они не собирались. А ты не хочешь поговорить с Тироем? Он уже проснулся, как раз перед их уходом, и я его даже покормил. – Отчего же ты меня-то не разбудил? – заторопилась куница. – Пойду взгляну на него. – Спасибо, Веся. – Запавшие глаза чародея смотрели с печальной мудростью, и куница вдруг поняла, сколько он пережил за те несколько часов и насколько сурово судит сейчас себя. – Не за что, нам повезло… добрались до вас вовремя. Но на Саргенса я всё же в обиде… поняла уже, почему мне с вами спорить не хотелось. Начаровал, мозгокрут! – Ругай лучше меня, это я ему приказал… хотел как лучше. – А Филития тоже ты сейчас послал? – Просто не стал ему запрещать, пусть проверит… а вдруг снова посчастливится? – невесело улыбнулся княжне глава крепости. И Веся смолчала, ей тоже очень хотелось поверить в чудо. Однако чудеса не грачи, стаями не прилетают. Мрачные маги вернулись из своего похода через несколько часов, когда по ощущениям куницы на поверхности близился полдень, и молча разбрелись по своим местам. – Ход завален намертво, и даже щёлки не нашлось, – устало прислонившись к стене, тихо произнёс Филитий, – зато Лавор почувствовал неподалёку водную жилку, чуток передохнёт и сходит туда, попытается привести небольшой ручеёк. – А может, не стоит тратить силы на ручей? – словно для самого себя, задумчиво произнёс Тирой. – Зачем нам вода, если не будет свежего воздуха? Лучше отдохнуть и попытаться откопать дверь в зал. Хоть небольшую дырочку, у нас ещё остался запас игл, попробуем добить того фантома. – Их нет уже больше суток! – яростно стукнул по столу Ольсен, и стоявшие за его спиной мрачные княжичи дружно кивнули. – А вы так спокойны, словно они отправились на отдых в северную цитадель, – едко добавила Кастина. Егорша, сидевший за рабочим столом Тироя, несчастно поджал губы и помахал изрядно потрёпанным листком бумаги. – Вот приказ! И пойти против него я не могу! – Он хмуро взглянул на новичков и укоризненно добавил: – И вам я объясняю это уже седьмой раз. Дождитесь приезда Феодориса, он уже близко, мы получили письмо, и требуйте нарушений приказа с него. Он может всё. А меня Тирой отправит на три месяца тэрхов кормить, если ослушаюсь. – Егорша, – тихо произнесла сидевшая в кресле у стола Бенреса, – он ведь не мог всё предусмотреть! Ещё никогда магистры не уходили больше чем на десять часов! А теперь их нет втрое дольше! – Бенра… хоть ты мне душу не рви, а? – тоскливо глянул на неё чародей. – Ходили мы к дверям… ещё вечером. Две двери открыть сумели, а третья заперта изнутри… Знаешь ведь, что это означает? – Мы не знаем, – въедливо уставился на него Даренс, – рассказывай! – Это значит, там было нечто необычное и опасное, – ещё несчастнее вздохнул Егорша, – а у нас остался всего один магистр и тот – алхимик! Остальные ушли. Да сколько ещё раз мне вам это рассказывать! Если там какая-то дрянь… с какой не справились они, то мы вообще ничего сделать не сможем, всё самое сильное оружие и мощные амулеты Тирой забрал с собой. Там ведь подземелье! А в нём большая часть тех заклинаний, которыми мы воюем со степняками, – запрещена! Бенра, но ты-то должна понимать! Если выпустим сюда какую-то дрянь, могут пострадать женщины, дети и ученики. И магия погасла… за сутки никто не пополнил запаса! – У нас две барки. Можно посадить на них всех домочадцев и слабых магов, остальным разбиться на отряды… – Нет! Пока не приедет Феодорис, я никому ключей не отдам. Всё, идите отдыхайте, вам силы понадобятся, если так хотите идти в Антаиль, – решительно заявил чародей и спрятал в стол злосчастный приказ. – Его бесполезно уговаривать, – поднялась с места Бенра. – Тирой знал, кому оставлять крепость. Ну, раз нельзя туда идти, пойду хоть посплю… попытаюсь хоть что-нибудь увидеть. – Как отдохнёте, соберём совет, – постановил Тирой, проследив, как измученные походом маги жадно глотают скудные порции воды и еды, – может быть, к тому времени придут в себя и остальные. Обиднее всего, что еда у них теперь была. И много, но вяленое мясо, рыба и сыры за века превратились в камень, а для того, чтобы приготовить неимоверно сухие крупы и муку, нужны была вода и магия. Хотя уставшие чародеи заявили, что ячмень и гречу могут жевать и сырыми, и сейчас честно ломали зубы о твердые, как камушки, зёрна. Магистр тайком вздохнул и покачал головой. Как неудачно закончилась их разведка! Наверное, права была эта девчонка с необычным даром, нужно было идти всем вместе. Но Феодорис не однажды повторил просьбу её беречь, и ради способности судить и карать негодяев, и ради мира, наконец-то установившегося между двумя сильнейшими кланами из шести старших. Ведь если с ней что-то стрясётся, этого не простит ни Радмир, ни, как ни странно, Илстрем. Да и Шангор обязательно прознает… хотя и невелик у него дар, зато обширен опыт и много друзей и соглядатаев. Но если по совести, больше всего от её потери пострадает цитадель. Именно магам она уже сделала неоценимый подарок, спасла больше двух сотен заражённых и защитила их на будущее. И пусть кто-нибудь скажет, будто ей попросту повезло и мысль о фантомах подсказала сама жизнь! Тирой был давно и прочно уверен: такие открытия никогда не сваливаются на тех, кто не привык вдумываться во все попавшие на глаза тайны и не старается разобраться в причинах не только своих, но и чужих бед. – Где мы? – раздался слабый голос с соседней лежанки, и Тирой, с усилием поднявшись с места, потихоньку двинулся к другу. – Ну и куда ты плетёшься? – поймала его на полпути куница. – Мы с Берестом и сами с ним справимся. – Поздороваться, – виновато вздохнул магистр, чувствуя, как его поддерживает крепкая ручка целительницы. – А, и Веся тут… – Саргенс снова обессиленно прикрыл глаза. – Значит, мне пора каяться. – Тебе пора выпить вот это зелье, – твёрдо объявила куница, поднося к губам чародея небольшой стакан. – И если хочешь, Берест отведёт тебя в умывальню. – Все живы? – выпив зелье и полежав несколько минут, набираясь сил, снова открыл глаза Сарг и с тревогой уставился на друзей. – Неужели вам удалось добраться до тайного укрытия? Они уже уселись на краю его лежанки, чуть побледневшие и осунувшиеся, но живые и невредимые, одетые в непривычные глазу старинные серые балахоны. – Как видишь. И здесь всё уцелело… только нет воды. А ещё через несколько минут, выслушав краткий рассказ обо всём произошедшем, магистр оглядел их испытующим взглядом и тихо сказал: – Как вы сами понимаете, у нас есть два пути: попытаться проделать хоть небольшую щель для воздуха или тихо ждать помощи. Феодорис собирался выехать немедленно, когда узнал про Весин способ изгнания фантомов. Но даже если мы решим пойти по первому пути, всё равно спешить не следует. Не открою никакой тайны, напомнив, что наши тела получают магию двумя способами: собирают из природы ту, которую выбрасывают источники, и вырабатывают сами находящимся у позвоночника особым внутренним органом, похожим на створки крохотной раковины. Развит он только у одарённых, и хотя этим способом мы получаем очень немного магии, но сейчас и это для нас огромная подмога. Никто из нас не погибнет и даже сильно не ослабеет, прожив сутки без еды и воды, а воздуха будет тратиться намного меньше, если мы не станем двигаться. Зато за это время выспимся, отдохнём и немного пополним запасы силы. И тогда возможность выстоять против шаманского создания у нас будет неизмеримо больше. Чародеи расходились от его постели молча, а о чем ещё говорить? Хоть и не самый быстрый и не самый геройский способ выжить, зато самый надёжный. Берест вернулся в свою нишу, которую хозяйственно занавесил найденными в древних шкафах покрывалами, когда Веся уже устроилась в уголке и замоталась в тёплое одеяние. Эти странные балахоны из тонкой валяной ткани, слегка похожей на хингайскую кошму, тоже притащил ястреб, и они оказались очень тёплыми и удобными. Веся с Берестом немедленно в них переоделись, с удовольствием сняв запылённые, пропахшие дымом куртки и пояса с оружием. – Все жуют вот это, – поставил Дест на одеяло мисочку с крупой, и Веся недоверчиво взяла в руки сухое зёрнышко, – а ещё я хотел тебе сказать… я всё думаю над твоими словами и понял, что ты права, любимая. Или ваши бабушки… неважно. Мой отец солгал матери из лучших побуждений, не захотел причинять ей боль, и за это шесть лет страдали и они, и я, и даже мои братья. Маленькая ложь рождает всё большую и большую, как те крысы. Так вот… я хочу признаться… я тебя немного обманул в тот день, когда мы праздновали освобождение заражённых. Ястреб удручённо вздохнул и поморщился, никогда раньше он не представлял, как это трудно – признавать себя виновным в том деянии, какое в глубине души считаешь верным. – А поточнее объяснить не можешь? – заинтересованная княжна отставила миску с каменным зерном и подвинулась ближе к мужу. Обвила нежной рукой за шею, попутно погладив твёрдый подбородок, прижалась к груди и заглянула в зелёные глаза, сразу засиявшие навстречу облегчением. – Дарса привёл я… и мы подслушали ваш разговор с Милой. Он аж побледнел… когда услышал про те орешки. И мне тоже так обидно стало, ну почему я в то время с ним не дружил, ведь он всего на два года младше? Счастье моё, ты не сердишься? – Конечно, нет… но лучше бы ты рассказал мне это сразу. Я бы за неё так не волновалась. Ведь совсем девчонка! А я хотела тебя спросить, ты ещё не придумал, где мы построим наш город? Вряд ли Филитий забыл те слова, про выбор свободы. Думаю, нам нужно будет уйти, как только вернёмся в крепость. – Побродим по берегу Ойрета, – почти сразу ответил Берест, перемежая свои слова нежными благодарными поцелуями, – поищем где-нибудь неподалёку от Южина удобное местечко… мне тут нравится. А всё остальное решим, когда начнём жить по своим законам. Глава четвертая – Феодорис, – встретил ступившего на пристань магистра разъярённый рёв прадеда, – их нет уже третьи сутки! – Знаю, Ольсен, и уже готов идти в тоннель. Но на всякий случай мы высадили ещё один отряд чародеев на западном берегу залива. Оттуда напрямик до Антаили всего три часа ходу, и хотя тропы на склоне холма заросли, у магов есть способ их расчистить. Взгляни. Алхимик глянул вдаль на возвышавшийся слева холм, сейчас, в ясную погоду, видный как на ладони, и тотчас заметил на его склоне струйки дыма. И тут же отвёл взгляд и развернулся к калитке. Отряд из княжичей и магов, полностью снаряжённый для похода в подземелье, ожидал только прибытия верховного магистра. – Терсия… – Верховный магистр на миг запнулся и твёрдо договорил: – Тебе лучше подождать здесь. Там руины, идти будет очень трудно.