– Мы нашли вот это. Передо мной зажигалка. Почерневшая, как и всё в этом доме, но под слоем сажи видно, что она металлическая. Золотая. – Если верить клейму, сделана в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, – поясняет Ригби. Я продолжаю вопросительно смотреть на него, и он кивает. – Литое золото. Должно быть, стоит уйму денег. – И где же вы ее нашли? – В гостиной. Мы еще не расчистили все помещение, но я посчитал своим долгом сразу же сообщить вам об этой находке. Мы сами не знали, что это такое, пока не отчистили ее. – Полагаю, что об отпечатках пальцев спрашивать глупо. – Огонь об этом позаботился. – Он качает головой. – Но тут есть кое-что еще… – Ригби находит еще одно фото и протягивает мне телефон. На одной стороне зажигалки – гравировка: Майклу в восемнадцатый день рождения. С любовью, от мамы и папы. Я поднимаю глаза на Ригби, и он пожимает плечами. – Естественно, что мы никогда не узнаем, где она находилась перед тем, как обрушился потолок. А могла она быть где угодно – на кофейном столике или в одной из верхних комнат… – Но, будучи курильщиком, он должен был носить ее с собой, или нет? – А вы как поступаете? Конечно, ношу с собой. Это одна из тех вещей, которые я проверяю совершенно автоматически: ключи, телефон, зажигалка… – Но ведь если он поджег дом, то не стал бы оставлять зажигалку, правильно? Он же должен был понимать, что рано или поздно мы ее найдем? – Мне приходилось видеть нечто подобное. – Ригби качает головой. – Поджигатели всегда недо- оценивают, как неожиданно быстро вспыхивает горючее вещество. Похоже на внезапный удар – такой быстрый, что вы роняете все, что у вас в руках. А уж если что-то уронили, то шансов поднять нет никаких. – На лице у него появляется гримаса. – Даже если это семейная реликвия. * * * – Это что же получается, – говорит Бакстер, – он сжигает свою старую жизнь и спокойно переходит к новой, на другом месте? И все так просто? Идет утренняя пятиминутка, и я только что потратил полчаса времени, чтобы рассказать всем о том, что мне поведал Гоу и что обнаружил Ригби. – Как хотите, но я с этим никогда не соглашусь, – говорит Куинн. – Если Эсмонд хотел начать все сначала, то ему нужны были деньги. Много денег. Ладно, он снял две штуки наличными, но этого ему никак не хватило бы. Ни под каким видом. И зачем было затевать поджог именно в тот день, когда машина в сервисе? – Он все равно не воспользовался бы своей машиной. – Эверетт качает головой. – Слишком легко обнаружить. В последовавшей за этим тишине Гислингхэм берет маркер и подходит к доске, на которую записывает новые данные. Новые гипотезы и новые вопросы, на которые нам предстоит ответить. Когда он пишет слово «Бегство» и ставит возле него знак вопроса, в тишине раздается голос Сомер: – Для того, чтобы начать все сначала, вовсе не нужно убивать свою семью. – Не нужно. – Я смотрю прямо на нее. – Но у нас у всех перед глазами стоит человек, находящийся в состоянии тяжелого стресса. Не забывайте, один раз он уже убегал. – Правда, тогда ему не пришлось сжигать собственных детей, – ледяным тоном негромко замечает Эверетт. – Масса мужчин, которые думают, что хотят изменить жизнь, в действительности хотят поменять жену… – начинает Сомер. – Это правда, – прерывает ее Гислингхэм. – Большинство парней не хотят жить сами по себе – они просто не знают, как это делается… – А вы, сержант, уже поняли, как пользоваться стиральной машиной? – раздается голос из заднего ряда, и все смеются. Гислингхэм ухмыляется и на мгновение становится похож на старого Гиса. – Я даже знаю, для чего существует режим деликатной стирки. Так что не надо… Я жду, пока все затихнут. – У нас нет никаких данных, которые говорили бы о том, что у Эсмонда была подружка. – А этот «Гарри»? – Эв выразительно смотрит на меня. – Это ведь мы сами решили, что он водопроводчик или что-то в этом роде… – Не похоже, – подает голос Бакстер. – Слишком уж часто звонил ему Эсмонд. – …Но он ведь мог быть и любовником. Что, если Эсмонд был голубым? – И все это время играл на публике роль счастливого мужа? – Куинн складывает руки на груди. В его голосе я слышу сомнение. – Это ведь нельзя исключить полностью, не так ли? – Эв пожимает плечами. – Был же с ним этот случай в школе, – негромко говорит Сомер. – Его брат решил, что это были подростковые эксперименты, но вдруг он ошибся? Что, если это осталось у Эсмонда на всю жизнь? И только теперь оно наконец вырвалось наружу? – А есть еще какие-то следы его общения с Гарри? – спрашиваю я. – В социальных сетях? По электронной почте? – Я все еще жду доступа к его рабочему аккаунту, – говорит Бакстер, – но, мне кажется, там мы ничего не найдем. Особенно если то, что сказала Эв, имело место. – А что с его личным аккаунтом? – Я все еще не могу обойти пароль, босс. – Бакстер слегка краснеет. – Простите, но это не было в приоритете… – Считай, что теперь стало. – Уже делается, – Бакстер кивает. Я поворачиваюсь к сидящим в комнате: – Если Майкл Эсмонд все еще в Оксфорде – и неважно, с «Гарри» или без него, – то где он может быть? А если его здесь нет, то куда он мог уехать? Кредитками он не пользовался – значит, расплачивается наличными. – То есть две штуки все-таки не помешали, – говорит Эв, мрачно кивая Куинну. – Мы начнем искать на поездах и в автобусах, – говорит Гислингхэм. – То есть, я хотел сказать, начнет детектив-констебль Куинн. Последний закатывает глаза, но я притворяюсь, что не замечаю этого. – И еще, Эв, переговори с миссис Гиффорд еще раз, ладно? Надо проверить, прав ли был Гоу, когда говорил о домашнем насилии. Если Саманта кому-то и говорила об этом, то это вполне могла быть ее мать… О’кей, пока это все. – Я оглядываю комнату. – И пока все новости об Эсмонде должны остаться в пределах этой комнаты, договорились? Я не хочу, чтобы они утекли до того, как мы будем готовы сделать официальное заявление, – смотрю на Эверетт. – Гиффордов это тоже касается. По крайней мере, на сегодняшний день. – Понятно, босс, – кивает она в ответ. Раздается телефонный звонок – Асанти снимает трубку, а потом смотрит на меня. – Сообщение для вас, сэр. Вас и детектива-сержанта ждут. На Саути-роуд. * * * Запись телефонного разговора с Лорой Гиффорд, 18 января 2018 г., 11:15. Разговор провела детектив-констебль В. Эверетт. В.Э.: Мне очень жаль, миссис Гиффорд, что приходится вновь вас беспокоить. Я понимаю, в каком состоянии вы сейчас находитесь… Л.Г.: Не знаю, что бы я делала без Грега. Никак не могу все это осмыслить. К этому же невозможно подготовиться, правда? К тому, что будешь присутствовать на похоронах собственного ребенка. Я уже не говорю о внуках… Вы с Грегом хотите погово- рить? Э.В.: Знаете, честно сказать, я надеялась застать вас одну. Знаю, как вам сейчас тяжело говорить об этом, но большинство дочерей делятся своими секретами с мамами… Л.Г.: Простите, я не понимаю, о чем вы. Э.В.: Семейная жизнь вашей дочери была счастливой? Некоторые слова, ваши и вашего мужа, заставили меня задуматься, не было ли в ней сложностей… Л.Г.: Не больше, чем в жизни других людей. Майкл был очень любящим супругом и отличным отцом. Понимаю, что, когда мы говорили с вами раньше, Грег был немного резок, но вы же знаете, как могут вести себя отцы, когда дело касается их «маленьких девочек»… В.Э.: А Саманта никогда не упоминала ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что Майкл… простите меня, мне тяжело спрашивать вас об этом…