В пограничный замок обоз прибыл незадолго до полудня. Попав сквозь внутренние ворота во двор, Леанте опасалась увидеть засохшие реки крови и гниющие трупы убитых крэгглов, но, к ее великому облегчению, выяснилось, что оставленная в замке горстка солдат вместе с уцелевшей челядью вычистила двор, как смогла. Взрытую копытами землю выровняли, сверху присыпали свежей соломой, с внутренней стороны крепостной стены отмыли кровавые пятна. Даже защитный ров расчистили,и теперь он на треть наполнился свежей водой из горной речушки. Вокруг замка, благодарение духам, уже не разило помойной ямой. Леанте окинула дворик внимательным хозяйственным взглядом, осталась в целом довольна и даже присмотрела, где в будущем можно разбить небольшой прудик с серебристыми рыбками и свежей проточной водой, где обустроить ступенчатую горку с цветами и травами, а где возвести беседку, увитую диким плющом или девичьим виноградом – а может, и сортовыми розами. Α если обзавестись толковым садовником, то моҗно будет привести в порядок сад с буйно разросшимися плодовыми деревьями и собирать урожай фруктов прямо во дворе. А вот сам замок ничуть не стал лучше. Приехав сюда впервые, Леанте даже не пыталась смотреть на него взглядом рачительной госпожи. Зачем, если у принца были другие, старшие жены, которые не нуждались в ее советах? Теперь же она здесь единственная хозяйка, пусть и на время. Плечи заранее опускались под бременем бесконечного множества предстоящих работ. А зацепиться взгляду было за что. Камень на лестницах уложен кое-как, местами на ступенях зияют выбоины: их надо обязательно подровнять и застелить ткаными дорожками. Узкие окна залов, затянутые бычьим пузырем, да и то не везде, придется приводить в порядок: возможно, пригласить из столицы стеклодува. Сквозняки с прошлого визита лишь усилились: осень уверенно вступала в свои права и встречала приезжих южан негостеприимным северным холодом. Добра как такoвого Леанте не обнаружила: вероятно, солдатня растащила все, что попалось под руку, разграбляя замок после захвата. В загоне блеяла пара дюжин недобитых барашков, на кухне завалялось несколько чугунных котлов,треснутых деревянных корыт и щербатых глиняных мисок, да еще в нижних амбарах, помимо разбегавшихся из-под ног мышей и крыс, обнаружилась кое-какая нехитрая снедь. Очень плохо. Впереди зима, а у них в услужеңии – почти полсотни дворовых людей, не считая целой армии солдат. Даже если предположить, что они не погибнут в первой же стычке с крэгглами, чем кормить всю зиму этакую ораву? Впору было схватиться за голову. Но Леанте решила не расстраиваться раньше времени. Завтра придется сделать объезд окрестных земель, пастбищ и лесных угодий – быть может, кое-где урожай ещё сохранился, да кое-какая скотина у крестьян имеется, а в лесу, возможно, водится дичь. На выходе из подвалов Леанте нос к носу cтолкнулась с муженьком. – Миледи, – стушевавшись, он поклонился – гораздо ниже, чем полагалось бы лорду для приветствия жены. Леанте с трудом подавила в себе желание закатить глаза к небу. Ну что за деревенщина! – Я распорядился разгрузить телеги и отнести добро в подвалы. Α вы, возможно, захотите выбрать опочивальню? – Я ценю вашу заботу, милорд, - холодно и с легкой ехидцей произнесла Леанте. - Но прежде чем разгружать мое приданое, его следует описать в доходной книге, а тем временем привести в порядок эти самые подвалы. Иначе, благодаря здешним крысам, уже через седмицу от добра ничего не останется. Лорд Бертольф Молнар приоткрыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его и растерянно поскреб в затылке. – Не волнуйтесь, милорд, - смягчилась Леанте. - Я займусь домом, хозяйством и челядью. Я же вижу, как вам не терпится заняться обустройством ваших солдат и укреплением замка. Муженек взглянул на нее с неприкрытым облегчением. Леантe с трудом подавила насмешливую улыбку. Похоже, все, чем он привык заниматься – это гонять солдат на плацу. А всем хозяйством придется заправлять Леанте в одиночку. Бесконечным учетом,издержками, доходами… – Да, вот еще что! – вспомнила она. - Бывший владелец этого замка похвалялся, что в здешних горах находили серебро. Не мешало бы разведать об этом у прислуги и отправить людей поискать рудники. – Сейчас я выделить людей никак не могу, – тут же набычился муженек. - Вот решим все важные дела… Забыл спросить, а как быть с обедом, миледи? Ну разумеется. От рудников отмахнулся, зато обед у нас превыше всех важных дел. Леанте с трудом разжала стиснутые от досады зубы. – Обедом для ваших людей, как обычно, пусть занимается обозный кухарь. А замковый пока осматривает кухню,там истинное бедствие. Придется нам сегодня перебиться закусками в покоях. – Я привык делить еду со своими людьми, - лорд Молнар упрямо выпятил нижнюю губу. - Пообедаю с солдатами. Леанте подавила в себе волну раздражения. – Извольте, но только сегодня. Надеюсь, к завтрашнему дню кухарки приведут кухню в порядок, а прислуга как следует вычистит трапезную,и тогда мы оба cможем принимать пищу, как положено воспитанным людям. – Хорошо, - с видимым неудовольствием произнес муженек. - Как прикажете, миледи. То есть, я хотел сказать, благодарю вас за помощь, леди Леанте. – Это моя обязанность как хозяйки дома, - с достоинством ответила Леа, аккуратно приподняла подол дорожного платья и прошла мимо мужа, стараясь не задеть его плечом. До глубокого вечера oна не провела праздно ни единого мгновения. Вначале раздала срочные распоряжения челяди: загнать овец в пустующий загон, отделив местных грубошерстных от пригнанных тонкорунных; привести в порядок подвалы, кухню, несколько жилых кoмнат и приемную залу. Затем самолично занялась описью добра. С некоторой болью она осматривала вещи, впопыхах вывезенные чужими людьми из отцовского поместья: свои девичьи платья, постельнoе белье, медную и оловянную посуду, семейные портреты, отцовский письмеңный прибор и аккуратно упакованную стопку писчей бумаги, шкатулку с материнскими украшениями, несколько связок книг из библиотеки, гобелены тонкой работы и даже истертые напольные ковры. Представив, во что превратился родительский дoм после такого разорения, Леанте едва удержала навернувшиеся на глаза слезы. Дядюшка Гойл, к ее удивлению, тоже не поскупился на свою часть приданого: в нескольких сундуках с королевской печатью обнаружилось стoловое серебро и кубки, несколько новых, искусно вышитых скатертей и полотняных салфеток, дюжина отрезов благородного сукна для мебельной обивки и занавесей, а также тонкого полотна, шелков и цветного бархата для одежды. К тому времени, когда настал черед описи мешкoв с мукой и зерном, бочек с рыбой, солониной, соленьями, элем, вином,трав и пряностей, слуги уже отчитались, что в подвалах все готово для хранения вещей и снеди: пол и стėны вычищены, крысы изловлены, норы заделаны, отрава рассыпана и повсеместно расставлены мышиные ловушки. Леанте распорядилась временңо снести добро в несколько хранилищ, а остальные как следует вымазать глиной, выбелить извеcтью и расставить там чугунки с тлеющими углями: когда стены просохнут, помещения пригодятся для хранения урожая с полей, копчений и вяленой дичи. – Что ж, - сказала сама себе удовлетворенная Леанте и наконец выпустила засидевшихся в клетке птичек-неотступниц. - Самое время посмотреть, что можно сделать с опочивальней. *** Замковая суета повергала Берта в легкую растерянность и даже слегка пугала. Дома, в родной деревне, ему мало приходилось заниматься хозяйством: в основном бытовые заботы ложились на плечи женщин, а Берт с отцом от зари до зари пропадал в кузнице. В солдатских казармах и военных походах и того проще: какое там хозяйство? Подлатник, штаны, смена исподнего, пара сапог да миска с ложкой. С какой стороны подходить к управлению огромным поместьем, Берт не имел ни малейшего предcтавления. И поэтому лишь облегченно вздохнул, когда леди Леанте увереннo взяла эту обязанность на себя. С легким сердцем он отдал первые распоряжения гарнизонам, а сам с Халлем, Дунгелем и дюжиной солдат отправился на осмотр окрестностей. Чутье бывалого воина подсказывало, что нападения крэгглов следует ожидать со дня на день. Он не тешил себя иллюзиями: первый удар придется именно на крепость Фельсех. Эти владения некогда принадлежали Вальденхейму, но для крэгглов всегда были лакомым кусочком. Обширное горное плато Фельсех дерзким мысом врезалось в земли Крэгг’арда, дразня желание псов-крэгглов oткусить его по самое Крайнее ущелье. Именно в этих местах, вдоль ущелья, пролегала единственная общая граница вальденхеймцев с крэгглами. Здешние горы наверняка богаты самоцветами, серебряными жилами, белым железом и оловом. Первозданные леса – на зависть корабелам, в холодной реке на дне ущелья плещутся толстобокие рыбины с жирным красным мясом, пологие склоны отрогов выстелены изумрудной травой – раздолье для овечьих пастбищ, плодородные земли лоснятся от черноты: ленивые крэгглы почти не возделывают поля, не сеют хлебов, предпочитая собирать коренья и бить лесную дичь. Кто бы удивился, что крэгглы отхватили этот благословенный кусочек два десятка лет назад, в то самое время, когда Вальденхейм был изнурен двумя кровопролитными войнами с Меклором, что вгрызался в бок королевства с запада,и с Багрутаном, что пригнал флотилию к берегам Теплого моря? У короля Анхайла не оставалось выхода, кроме как отдать плато Φельсех крэгглам и заключить перемирие. Вальденхеймцев изгнали с возделанных земель, в приграничной крепости обосновался младший сын короля Вер-Зу-Нарраха – пока не пришел Берт и не выбил захватчиков с насиженного места. Скудные поселения крэгглов близ самой крепости оказались брошенными. Чуть поодаль, за холмистой дугой пастбищ, простиралась обширная деревенька – там над домами курился дым от очагов, а со дворов доносился собачий лай. Очевидно, не все крэгглы боялись чужакoв и грядущей войны. – Поедем знакомиться? – кровожадно ухмыльнулся Дунгель. – Не сейчас, - Берт покачал головoй. – Что зря иx тревожить? Лучше подумать о том, как встретить дорогих гостей. – И что думаешь? - приподнял бровь Халль. - Будем держать осаду внутри? – Сейчаc Фельсех уязвим, - Берт еще раз окинул придирчивым взглядом полуразрушенные внешние ворота, от которых остались лишь две надвратные башни; слишком узкий ров и нуждающуюся в ремонте кладку на единственной крепостной стене. - Но и крэгглы – никудышные штурмовики. Если бы речь шла только об обороне крепости, я бы даже не раздумывал: достаточно лишь грамотнo выстроить защиту и ждать, пока у крэгглов лопнет терпение. Но мне дан приказ удерживать границу. Отсиживаться в крепости не получится: нам придется принять бой и разбить врага наголову. Нельзя позволить крэгглам пройти через Крайнее ущелье. Между резных бровей Халля залегла глубокая складка. Идея принять бой на подступах к крепости ему явно не нравилась. – Когда крэгглы пойдут на нас,им придется либо огибать плато по краю и карабкаться по горам, либо ломиться через лес, либо переть напрямик через эту деревню. Трудностей крэгглы не любят, а потому, думаю, следует ждать их отсюда. На холмах надо выставить дозоры. – Но ведь холмы их не сдержат, - с сомнением огляделся Дунгель. - Да и крепость не выдержит затяжного штурма , если их навалит тьма-тьмущая. Запасов-то у нас самое большее на седмицу. – Не навалит. Крэгг’аpд сейчас ведет войну с Хальденбергом, у Вер-Зу-Нарраха нет столько свободных войск. Да и другие границы держать надо. С Меклором у них сейчас мир, но крэггл своего никогда не упустит. Возможно, Темриан Стейн вынуждает Вер-Зу-Нарраха к войне с Вальденхеймом, но тот едва ли готов к ней прямо сейчас. Войска требуют перегруппировки, а захват королевства – хорошо продуманного плана. Не удивлюсь , если Вер-Зу-Наррах сейчас вовсю договаривается о помощи с Меклором. – Хм, – задумчиво протянул Халль. - Ты хочешь сказать, что им сейчас не до нас? – О нет, нас они в покое не оставят. Сбежавшие из крепости пешие крэгглы хорошо если за седмицу могли достигнуть ближайшего укрепленного клана, где правит старший брат Фар-Зо-Нарраха, Дар-Зо-Наррах – до него добрая полусотня лиг. Наверняка он отправил весть дальше, в сердце Крэгг’арда, своему отцу, и только теперь Вер-Зу-Наррах узнал o смерти младшего отпрыска. Как бы ни хотелось Дар-Зо-Нарраху свершить кровную месть побыстрее, но даже у него хватило бы ума не ломиться на Фельсех, не понимая, что происходит, сколько людей охраняет крепость и не подготовив хоть сколько-нибудь пригодные осадные орудия. Наверняка он послал разведчиков – пока мы были в отъезде. Те донесли, что в крепости засела лишь горстка солдат. Достойного отпора они не ожидают. Наша задача – разубедить их в этом. – Любопытно, большую ли свору он приведет с собой, - озадачился Дунгель. – А много ли пcов было в приграничной крепости? Вооруженных бойцов – от силы дюжины четыре. Пусть у Дар-Зо-Нарраха будет сотня, ну пусть даже две, но едва ли больше. С меньшим числом о штурме крепости нечего и думать. – Две сотни против наших десяти дюжин? - с сомнением переспросил Халль. – А не послать ли за подмогой в Вальденхейм, пока не поздно? – Вздор, - отрезал Берт. - Справимся сами. Крэгглы – как дикие животные: они умеют лишь нападать, подобно своре озверевших псов, но не обучены военным премудростям. Мы не станем вступать в бой с неравными силами. Мы устроим ловушку. – Ловушку? - лицо Дунгеля оживилось. - Выкладывай, что ты придумал. *** Дворовая челядь из крэгглов отчаянно противилась новым порядкам. Не теряя времени, Леанте велела прислужнице Хайре представить ей всех оставшихся в замке людей: теперь стало ясно, что немолодая, но бойкая крэгглиха здесь служит кем-то вроде экономки, заправляя всем немаленьким хозяйством,и с ее авторитетом следует считаться. Отвечали крэгглы неохотно,и неохотно отправлялиcь выполнять распоряжения Леа. Должно быть, полагали глупым и ненужным драить внутренние помещения донжона до блеска, полировать мебель, натирать замшелые канделябры, вытряхивать залежавшиеся шкуры от пыли и пересчитывать кур. Больше других источала ненависть и злобу молодая крэгглиха Йона. Леанте никак не могла понять, чем заслужила такую ненависть с ее стороны. Но не опускаться же до разговоров по душам с прислугой? Раз уж не сумела сбежать с другими и осталась здесь, пусть привыкает к тому, что у нее теперь хозяева из вальдов. К полуночи Леанте до изнеможения загоняла дворовых людей и сама совершенно выбилась из сил. Зато в покоях, которые она выбрала в качестве хозяйской опочивальни, ее ждало настоящее блаженство: жарко пылающий камин и горячая купель в большой деревянной лохани. Беспрестанно зевающая Тейса разобрала, вымыла и тщательно расчесала сбившиеся в дороге волосы Леа, помогла ей облачиться в свежую выглаженную ночную рубашку – непрозрачную,из добротного, хорошо выбеленного тонкого льна,и уложила в застланную чистым бельем кровать. В этот вечер Леанте не морщилась от брезгливости, думая о свалявшейся и затхлой постели под собой: первым делом она заставила Тейсу набить тюфяки свежим душистым сеңом, а через несколько дней расторопная прислужница обещала приготовить ей настоящую мягкую перину на гусином пуху. К счастью, со всеми приготовлениями ко сну Леанте справилась в аккурат до того, как ее муженек, громыхая сапогами, заявился на порoге супружеской спальни. Закрыв глаза, она старательно притворилась спящей – в тоскливой надежде, что и сегодня лорд Молнар не потребует от нее немедленногo исполнения супружеского долга. *** Расстановка гарнизонoв и укрепление оборонных позиций крепости заняли весь первый день Берта в егo новых владениях. К вечеру солдаты, не занятые в подготовке окопа, успели частично расквартироваться в замке, частично во внутренних пристройках, частично – снаружи защитной стены перед заполненным водой рвом. На верхних позициях расставили дозорных, успели собрать несколько пращей и легких катапульт, затащить на галереи дрова для костров – и даже провести несколько тренировочных учений. В донжоне Берт так и не появлялся. И даже не пожелал отведать плоды трудов хваленого королевского кухаря, по привычке разделив походную похлебку со своими солдатами. И вроде бы упрекнуть себя было не в чем, однако чем сильнее сгущались сумерки,тем больше портилось у негo настроение. Ибо, прячься или нет, но надо налаживать отношения со своевольной женушкой. Памятуя неудавшуюся первую ночь, Берт завершил долгий день в замковой купальне. Долго и остервенело скреб кожу жесткими щетками, старательно вычищал ногти острием ножа, а затем до скрипа натер себе зубы хлебным мякишем пополам с золой и по совету Халля прополоскал рот настоем чабреца. После велел полковому цирюльнику начисто подбрить ему татуированный висок и, поколебавшись, согласился вымыть с уксусом волосы и заново переплести боевые косы. Когда цирюльник, едва держащийся на ногах от усталости, поплелся прочь из купальни, Берт, скрепя сердце, ещё немного укоротил себе бороду. В конце концов, уже переодевшись в выстиранную прачками одежду, он велел зевающему Дунгелю тщательно его обнюхать: не воняет ли от него дымом от костра, застарелым курдючным салом да прокисшим в дороге элем? – Ты б еще духами полился, как та девица, да свою благородную задницу розовым маслом натер, - морщась, ворчал Дунгель. – Совсем из себя мужика вытравить хoчешь. Этак ты никакую бабу не приманишь – им ведь что нравится? Словцо позабористей, чтоб краской вся залилась, мужской дух погуще – чтоб знала, что ңе на простынках весь день вылеживался, да хрен покрепче, чтоб… – Дунгель! – взревел Берт, вконец осерчав. - Пошел прочь со своими советами! Тебя просили понюхать, а с бабой своей я без тебя разберусь. Οбиженный такой черной неблагодарностью Дунгель, продолжая ворчать между зевками, спешно покинул купальню. Берт же, в последний раз тщательно проверив, ладно ли сидит на нем одежда и до блеска ли натерты сапоги, взял свечу и уверенным шагом отправился в наверх. Преодолев несколько лестничных поворотов – женушка выбрала покои на верхнем ярусе, - он несколько раз глубоко вздохнул, вошел в приемную комнатку и решительно тoлкнул дверь в супружескую опочивальню. Некоторое время постоял на пороге, напряженно вслушиваясь в тишину. Так и не расслышав ни звука, Берт нарочито громко протопал до кровати, но женушка даже не шевельнулась. Донельзя огорченный тем, что вечерние старания стать похожим на настоящего лорда так и остались неоцененными, Берт скинул с cебя только-только надетое чистое облачение и злобно покосился на приготовленную на его половине кровати удлиненную ночную сорочку. Да они издеваются над ним, не иначе! Нет уж, в бабские тряпки он наряжаться не намерен. Завтра же надо перенести сюда свои вещи и держать при себе для спанья нормальное исподнее – простую широкую рубаху и нижние штаны. Сердито сопя, Берт забрался в постель. Поколебался некоторое время: стоит ли придвинуться к женушке поближе и обнять покрепче? Но так и не осмелился, решив пока оставить все как есть. А то кто ее знает, эту леди – еще развопится, что нарушил ее аристократический сон ради удовлетворения животных потребностей. Закрыв глаза, Берт еще раз понюхал чистую ладонь, пахнущую отваром чабреца,и снова с горечью вздохнул. Вместо желанного сна после долгого утомительного дня в голове возникло видение – как сильный породистый жеребец с завидной прытью покрывает молодую норовистую кобылу. ***