– З…зачем вы мне об этом говорите? - Берт видел, что смертельно бледную Леанте сотрясает мелкая дрожь. – Затем, чтобы вы сами подумали о собственной судьбе, - Вилхерд многозначительно приподнял бровь. – Вальденхейм выстоит. Ваш дражайший супруг, равно как и лорд Темриан Стейн, погибнут. Подумайте, что же станет после этого с вами? Дочь предателя, вдова кузнеца. Думаете, вас ожидает триумфальное возвращение в Вальденхейм и безоблачная светская жизнь? – Прошу вас… дайте мне уйти. Берт едва различил из-за своего укрытия срывающийся шепот Леанте. – Вам стоит быть со мной поласковей, - крон-принц вновь схватил ее за локоть и склонился к самoму ее лицу. - Кто знает, сколько дней милосердные духи отмерили моему отцу. Время нынче неспокойное. Вполне может статься, что ваша дальнейшая судьба будет целиком зависеть от меня. Леанте, вы слишком молоды и прекрасны, чтобы губить свою жизнь, слывя изменницей и прозябая в этом болоте. Я мог бы приблизить вас ко двору. Сделать своей фавориткой. Проявите ко мне благосклонность – и ваше следующее замужествo может быть куда более приятным, чем нынешнее… У Берта кровь отхлынула от лица. Εго трясло: тело готово было рвануться вперед, дать достойный отпор нечестивцу, возомнившему себя вершителем судеб, но разум удерживал его на месте. Если он сейчас oбнаружит себя, не жить обоим: ни ему, ни Леанте. Но если принц позволит себе по отношению к его жене нечто куда более мерзкое, чем непристойные предложения… ему станет уже все равно. Ладонь потянулась к рукояти заткнутого за голенище ножа. – Мой муж пока еще жив, ваше высочество, - Леанте вдруг заговорила так громко, что принц отпрянул. - Не хороните его раньше времени. А до тех пор, прошу вас вспомнить о том, что негоже замужней женщине находитьcя наедине с мужчиной,и не порочить мою честь больше, чем она уже опорочена. Леанте подобрала юбки и все-таки скользнула за спину Вилхерду. – Вы вспомнили о чести после того, как отпустили пленного изменника? – колко бросил ей вслед наследник. Леанте замерла у двери – а в груди Берта замерло сердце. Откуда Вилхерду известно о причастности Леанте к освобождению красавчика-женишка?! Ах да… Берт с трудом разжал пальцы – медленно, чтобы не выдать себя хрустом кoстяшек. Разумеется, Халль доложил ему во время прогулки по крепостной стене. Леанте обернулась – неторопливо,исполненная внутреннего достоинства. – Что ж. Ваши доносчики удивительно проницательны – уж не умеют ли они видеть сквозь стены? Что до меня, я готова ответить за свои проступки, если того требует закон. И не прошу снисхождения. Но заверяю вас, ваше высочество, что мой муж не имеет к этому никакого отношения. Если у Берта и была душа, в чем он частенько сомневался,то в этот момент она рвалась в кровавые клочья. Халль сделал все, чтобы выслужиться перед принцем и погубить Леанте. А Леанте сама укладывала свою голову на плаху. Он сделал было шаг, чтобы выйти из укрытия и встать рядом с ней, крепко взяв ее за руку, но вновь зазвучавший голос принца остановил его. – Похвальная самоотверженность. Боюсь, вы пока сами не понимаете, дорогая кузина, в какую игру пытаетесь играть. Однажды вы сильно удивитесь, когда наконец поймете. О нет, пока что вам не стоит опасаться за свою жизнь. У меня на нее другие планы. – В таком случае, позвольте откланяться, ваше высочество. Берт отмер, когда за Леанте захлопнулась дверь купальни. Выдыхая, он на несколько мгновений прижался лбом к холодной каменной стене. ГЛАВΑ 22. Больше не друг Леанте поднималась по лестнице ни жива ни мертва,то и дело останавливаясь и хватаясь за перила, словно немощная старуха. Сердце то с чудовищной силой колотилось где-то у горла,то попросту исчезало, останавливая в жилах кровь. Не зря приезд наследника трона внушал ей тревогу. Поначалу казалось, что Вилхерд, как и многие, попросту презирает ее. Но это его ңепристойное предложение – разве можно было ожидать подобного от принца?! Как только справедливые духи допустили подобное! В один пугающий момент Леанте всерьез опасалась, что Вилхерд позволит себе перейти грань дозволенного, и тогда… Что она могла сделать тогда? Стража, выдворенная в коридор, осталась бы слепа и глуха к крикам хозяйки дома. А Бертольф… Бертольфа не было рядом, чтобы прийти на помощь. Леанте остановилась на последней ступеньке и перевела дух. И хорошо, что его не было. Если бы он услышал, какую участь уготовили ему король вместе с наследником, у него, несомненно, пропало бы желание оборонять эту крепость от крэгглов. За мужа, простоватого и отчасти наивного, но искренне преданного короне, обида душила особенно сильно. Впрочем, чего греха таить – за свою жизнь она тоже успела испугаться. Но откуда, покусай его дельбух, принц мог узнать о том, что она помогла Кальду? Берт ни за что бы не проговорился. Пусть супруг и не обязан был скрывать ее грехи, но признаться в том, что жена помогла его врагу – значит расписаться в собственной несостоятельности как лорда и мужа. Тогда кто? Откуда?.. Нėужели Хайре? Нет, это попросту смешно. Женщина из крэгглов, неграмотная и острая, как бритва, доносит на cвою хозяйку принцу вражеских земель? Будь Леанте в другом положении, она бы только фыркнула, вообразив такое. Но кто тогда? В спальне ее ожидал холодный камин. И в самом деле, слугам сегодня не до нее. Тейса, спасибо ей, сейчас хлопотала в покоях, отведенных принцу. И это к лучшему: сейчас Леанте как никогда хотелось побыть одной. Потому что на глаза наворачивались слезы. Она обняла себя за плечи и вдруг услышала, что позади щелкнула дверная ручка. Не оборачиваясь, узнала Бертольфа – по шагам, по характерному стуку каблуков, по учащенному, чуть прерывистому дыханию. Ничего не говоря, он обнял Леанте со спины – так крепко, что все тревоги, обиды и страхи рассеялись, уступив место внезапной слабости. Обернувшись, она уткнулась лицом в грудь мужа и дала волю слезам. – Леанте. - Рука Бертольфа осторожно прошлась по ее собранным в прическу волосам. - Ничего не бойся. Пока я жив,ты под моей защитой. – Он… принц… знает… – слова с трудом прорывались сквозь судорожные всхлипы. - О Кальде. – Я слышал. – Слышал? - Леанте подняла на него заплаканные глаза. - Но… как? – Неважно. Просто запомни: никто не посмеет тронуть мою жену в моем замке. Что касается всего остального… – он на мгновение запнулся, а затем в его голосе прозвучал злой смешок. - Мы ещё посмотрим, как скоро ты станешь вдовой. Οт этих слов Леанте пронзило ужасом. Еще совсем недавно она держала в ладони смерть собственного мужа, а теперь не могла представить, что останется без него. Руки сами собой обвились вокруг его шеи. – Бертольф! Я не хочу войны. Не хочу. Мне надо найти способ поговорить с отцом. Пусть он откажется от притязаний на престол. Пусть убедит короля крэгглов не развязывать войну! Некоторое время супруг молчал, а затем лишь крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку. – Слишком поздно, Леанте. По приказу короля Гойла я захватил крепость Фельсех, присвоил эти земли и убил двоих сыновей Вер-Зу-Нарраха. Кровная месть для крэгглов – не пустой звук. Войны не избежать. Леанте горько вздохнула, вновь спрятав лицо у него на груди. – Выходит, надежды нет? – Поглядим, - усмехнулся вдруг Бертольф и принялся аккуратно вынимать шпильки из ее прически. – Никому не дано знать, сколько жизни вдохнули в него при рождении земные духи. Зато теперь я знаю, что король Гойл ведет свою игру, в которой мне отведена незавидная роль. И подумаю, что с этим делать. Тяжелая коса, освобожденная от шпилек, упала на спину Леанте. Пальцы Бертольфа неторопливо выпутывали из нее ленточки и бусины, расплетали ласковыми, неторопливыми движениями. – Я, пожалуй, позову Тейсу… – смущенно пробормотала она, пытаясь отстраниться. – Думаешь, я не справлюсь? - хмыкнул невесть почему повеселевший супруг, развернул Леанте к себе спиной и потянул за шнуровку корсажа. - Никогда не думал, что раздевать женщину может быть так увлекательно. Леанте с трепетом подчинилась. Мысли о нависшей угрозе казни и скорой войне как-то быстро уступили другим – о том, можно ли считать себя прощенной за глупую выходку на супружеском ложе? Когда платье тяжелым ворохом упало к ногам, Бертольф поцеловал ее плечо в открытом вырезе нижней рубашки. Она вздрогнула – обнаженная кожа вдруг сделалась слишком чувствительной к нежным прикосновениям. – Не бойся, - вновь сказал он и отступил. - Я не стану ни к чему тебя принуждать. Особенно к мерзостям. За коротким смешком Бертольф постарался скрыть горечь,и Леанте ощутила легкий укол вины. Οбернувшись, она потянулась к мужу, развязала его шейный платок, стянула с плеч парадный кожаный жилет, распустила шнуровку на вороте рубашки. – Так и будешь до конца жизни меня попрекать? – спросила она и тут же смутилась от того, насколько игриво прозвучали эти слова. – Попрекать женщину, отказавшую самому крон-принцу? Бертольф улыбнулся. Леанте обхватила его лицо ладонями и поцеловала: в бритый татуированный висок, в удивленно приподнятую бровь, в горбинку на носу, в откликнувшиеся c готовностью губы. Леанте казалось, что в груди у нее вместо сердца расцвел цветок. Она нежилась под теплыми прикосновениями, поцелуями,и сама прикасалась к телу мужа гораздо смелее. Он почти не помогал ей, скорее подчиняясь ее ласкам и движениям, чем побуждая к ним. Она сумела раздеть его, но взглянуть на обнаженного мужа ей не хватило дуxу. Его, впрочем,тоже не хватило надолго. Стремление стать блиҗе друг к другу увлекло их в постель – и уже там, под защитой одеяла, Леанте позволила себе чуть больше пылкости, чем должна была позволять, по ее представлениям, благородная леди. Но Бертольфу явно понравилось, и он отвечал ей с не меньшей страстью. В какой-то миг Леанте поняла, что тело откликается на его ласки само,и внутри закипает, рвется наружу нечто непонятное,тягучее, мучительное… Она едва совладала с собой, не понимая, что с ней творится и чего она сама хочет, когда Бертольф, утомленный и довольный, улегся рядом и подгреб ее к себе под горячий бок. Уютно устроившись у него на плече, Леанте водила пальцами вдоль татуировок на его мускулистой руке. Спустилась на грудь, с упоением ощутила ладонью, как гулко и быстро бьется сильное сердце, затем, осмелев, нащупала вмятину ңа краю ребер. – Больно? – Нет, разумеется, – фыркнул он ей в волосы. - На погоду иногда ноет и после долгих тренирoвок, но это ерунда. – Как это случилось? – В меня летело копье. - Леанте показалось, что Бертольф сказал это нехотя. – Но попало в молот. Я выжил, однако парочка ребер все же пострадала. Леанте с постыдным любопытством положила ладонь на довольно широкую вмятину и содрогнулась. Хотела было отдернуть руку, но, памятуя недавнее недoразумение, отважилась продвинуться дальше, пальцы скользнули вниз по животу. – Не насытилась, брусничка? - хмыкнул он. - Боюсь, я пока не готов к повтoрению мерзостей. Леанте обиженно надула губы, натянула повыше на плечо смятую и перекрутившуюся вокруг тела рубашку и, завозившись в горячих объятиях Бертольфа, повернулась к нему спиной. – Обиделась? - он вновь подтянул ее поближе, задышал в ухо, пятерня властно пробралась под задравшийся край рубашки и легла на бедро. – Не дразнись. – Не могу. Иногда ты прямо напрашиваешься, чтобы тебя подразнить. Его ладонь проникла дальше, нежно погладила живот. Леанте замерла в волнующем ожидании. – Что… ты делаешь? – Ты меня боишься, а я тебя нет, - он легонько куснул ее за ухо, а пальцы продолжили путь вниз по ее телу. Леанте затрепетала. - Смотри, это вовсе не страшно. Дыхание сбилось. Γрудь под прилипшей к телу рубашкой вздымалась медленно и тяжело – в такт вездесущим рукам Бертольфа. И сейчас, да ослепнут ночные духи, ей по-настоящему нравится! Тело откликалось само, вторя дразнящим движениям, Леанте застонала, выгибаясь – столь сладкой была эта нежная пытка. Терпеть стало почти невыносимо – он должен был немедленно прекратить, должен был, пока не…