Приходилось ли вам задумываться, что будет, если в одно мгновение человечество останется без благ цивилизации? Исчезнет электричество, и мир погрузится в кромешную тьму. Машины встанут из-за отсутствия топлива. Самолеты навсегда покинут воздушное пространство. Большинство жилищ станет непригодным для проживания. Когда самые главные источники жизни людей – еда и вода – закончатся в супермаркетах. Моральный облик человечества изменится до неузнаваемости. Хаос наводнит весь мир. Не останется ничего правильного или неправильного. Каждый выберет свой путь – правильный лишь для него самого. Мир заполнится самыми страшными существами, от которых нет спасения ни днем, ни ночью, которые не устают, не чувствуют боли, их практически невозможно убить. Они ведомы чувством постоянного голода, утолить который может лишь человеческая плоть. Битва за место под солнцем будет не на жизнь, а на смерть. Что будет со всеми нами? Я думаю, ответ очевиден - человечество окажется на грани вымирания. Глава 1. Начало История двадцатилетней Иры Стрельцовой, — одна из многих историй, которая ничем не отличалась от тысяч других в начале, но смогла изменить ход событий в будущем. Летом 2020 года по планете ходил вирус гриппа. Все началось как обычная вспышка сезонного гриппа, ежегодно происходящего почти во всём мире. Но в этот раз заболеваемость была очень высокая, почти на грани пандемии. Особенно быстро заражались те, у кого был слабый иммунитет, либо старики со своими хроническими болячками. Мама Иры постоянно звонила своим родителям в Краснодарский край и строго-настрого запрещала им выходить на улицу. Людей отправляли на карантин, сидеть дома. По телевизору сообщали, что, во избежание массового заражения вирусом, а также его распространения, людям стоит оставаться дома и без необходимости не выходить на улицу. В то время жизнь на планете замерла. Улицы опустели. Нахождение на работе, в магазине либо в других местах общего скопления людей сопровождалось ношением специальных защитных масок с обязательным соблюдением метровой дистанции друг от друга. Все учебные заведения бросились исполнять предписание правительства — учеников отправить по домам на дистанционное обучение. Обрадовавшиеся школьники и студенты возликовали, но ненадолго. Помнится, Ира установила на своем ноуте программу Zoom, через которую на нее смотрели ее педагоги и одногруппники. Система сбоила, педагоги заикались, постоянные помехи не давали сосредоточиться. Учиться по такой схеме было одно наказание. Радовало то, что не нужно трястись в пыльных и холодных автобусах, добираясь до своего университета, который, на минуточку, находился почти в сорока километрах от ее поселка. Заверение правительства, что это ненадолго, как оказалось впоследствии, было ошибочным. Не только студентов и школьников отправили на дистанционку, но и различных сотрудников, которые могли работать из дома. Многие на дистанционке изнывали от тоски, маялись, страдали и медленно сходили с ума, но никто не решался лишний раз выйти из дома, чтобы не нарваться на штрафы, которые установило правительство. Это было сделано для того, чтобы не дать распространиться вирусу гриппа. Глупо! Народ изводили, а число заболевших росло. Ученые всего мира наперегонки пытались создать вакцину. Спустя год, летом 2021 года по телевизору объявили, что вакцина наконец-то готова. Правда, Ира уже не помнила, кто первый ее изобрел, возможно, США, Европа или Китай... какое это теперь имеет значение? Российская вакцина была еще в разработке, была на стадии тестирования. Распространение гриппа проходило со скоростью света, поэтому российским правительством было принято решение закупить иностранную вакцину, которая, как уверяли иностранные ученые, была протестирована и давала положительные результаты. Естественно, все поголовно начали прививаться. В зоне риска были медицинские работники и пожилые люди, их прививать начали первыми, к старикам ходили по домам, вызывали к участковым врачам. Правда до деревни, где проживали мамины родители, вакцина пока не доехала, ввиду ее отдаленности от центра, деревушка-то была в глуши. Всех сотрудников в добровольно-принудительном порядке заставляли уколоться, отказавшихся грозились уволить или не допустить к работе. По телевизору постоянно освещали данную новость, как будто в мире ничего другого не происходило. Все, что не касалось вируса, ушло на второй план. Пока действовали ограничения, Ира закончила первый курс в Кузбасском государственном университете города Новокузнецка по специальности «экономист». Как говорил папа, «Не ту профессию ты выбрала, Иринка! Тебе бы на факультет физической культуры. Спортсменка бы из тебя вышла отменная». Если бы знал папа, что скоро не будет иметь значение, какое у тебя образование, большую роль будет играть умение выживать. Ира была в хорошей физической форме благодаря трехразовому посещению тренажерки в местном доме культуры. Ее подруги, вечно ленивые жопки, говорили: «Ирка! Ты скоро качком станешь!». Ира только отмахивалась от них и говорила: «Завидуйте молча!». Как в воду глядела, когда не пропускала ни одной тренировки. Ира радовалась начавшимся летним каникулам, придаваясь приятным мыслям, что скоро она отправится к бабушке с дедушкой в деревню. «Море! Жди меня!» — ликовал внутренний ребенок Иры. Телевизионные экраны вещали о начале массовой вакцинации. Правительство посчитало, что в ранее введенных ограничениях надобность отпала, и их отменили. Мир вздохнул с облегчением, но на деле оказалось, что это был предсмертный выдох умирающего. Смерть вцепилась в него своими холодными костлявыми руками, не намереваясь сдаваться. Как обычно бывает — что-то пошло не так. Тем, кто не успел привиться, сильно повезло. Или нет, это уж как посмотреть! Мама у Иры была медиком, ей полагалось стоять за вакциной в первых рядах. Ее и папу в добровольно-принудительном порядке заставили привиться на работе. Хоть мама разбиралась в медицине, но не торопилась колоть свою дочь всякой дрянью, поэтому Ира смогла избежать вакцинации. — Вряд ли ее толком протестировали, — сказала мама, зная, сколько нужно времени, чтобы создать проверенную вакцину. — Кто знает, что они туда напихали. Ладно я с папой, а ты еще молодая, тебе рожать. Как в воду глядела. Если бы знала, чем все это обернется, то не прививалась бы даже под дулом пистолета. После вакцинации мама почувствовала себя плохо. В то злосчастное утро у нее сильно болела голова и всё тело бил озноб. Ира заметила удивленный взгляд мамы, когда та измерила температуру. — Почти сорок! Я пойду, прилягу, — сказала она, отправляясь к себе в комнату. — Позвоню на работу, скажу, что приболела. С тревожным видом Ира приходила посмотреть, как у нее дела, приносила ей то горячего чая, то жаропонижающие лекарства, которые не особо помогали. Мама постоянно спала, накрывшись одеялом почти с головой. Когда Ира приносила ей попить, она еле поднималась, усаживаясь на кровати. — Может скорую? — Не надо! Я скоро буду в норме, — слабым голосом отвечала мама. Вот правду говорят, что медики самые худшие пациенты. Она лежала и терпела. Позже Ира себя корила, что не вызвала скорую, хотя где-то в глубине души понимала, что скорая ей бы уже не помогла. — Как мама? — спросил папа, вернувшись вечером с работы. — Лежит, не встает. Бабушка звонила уже раз десять, интересовалась, как мама. — Ясно. Ты Иркута кормила? — Конечно! — немного обиженно ответила Ира. Иркут — их семейный пес, породы лайка. Имя он получил в честь города Иркутска, так как именно оттуда он был родом. Папины друзья рыбаки-охотники, когда прознали, что он хочет завести лайку, сразу же подогнали подарок в виде породистой лайки. Так в их семье появился новый рыжий член семьи по кличке Иркут. Папа его просто обожал. Иркуту было уже около пяти лет. Большой мальчик! — А что он тогда на меня прыгает, как будто есть хочет? — Да сытый он. Видишь, какой довольный, бегает по двору и хвостом машет. Папа посмотрел на него через окно и улыбнулся. Через несколько дней маме стало еще хуже, она билась в лихорадке, была агрессивна. При попытках папы ее напоить водой она почему-то укусила его за руку. Тогда они еще не понимали, в чем дело. Один раз она с обезумевшим взглядом вскочила с постели, набросилась на папу и стала царапать ему лицо, при этом издавая рычащие звуки. Изо рта у нее шла пена. Он крикнул, чтобы Ира убегала из комнаты, оттолкнул маму на кровать, выбежал и закрыл за собой дверь, подперев ручку стулом, чтобы она не смогла выбраться из комнаты. Полчаса он пытался дозвониться в скорую, но безрезультатно. Ира с папой сидели в соседней комнате в гробовой тишине и только изредка, эту самую тишину, нарушали, доносившиеся из маминой комнаты резкие звуки, заставлявшие их каждый раз вздрагивать. Даже Иркут чувствовал, что творится что-то неладное, поэтому вел себя беспокойно и постоянно завывал на всю улицу. Весь следующий день папа пытался дозвониться в скорую, линия была все время занята. Не выдержав утомительного ожидания, он собрался съездить в больницу сам. — Ты к ней не заходи! — сказал перед отъездом папа. Ира кивнула в знак согласия. После отъезда папы она подошла к двери и прислонила ухо. С обратной стороны в дверь последовал сильный удар чем-то тяжелым. Ира и представить не могла, что тяжелое — это голова ее мамы. От бессилия и отчаяния Ира разрыдалась, медленно сползая спиной по двери. Она уселась на пол и, обняв свои колени, просидела так до возвращения отца. Папа вернулся с плохими новостями. В больнице сообщили, что творится что-то неладное. Палаты уже переполнены больными, которые будто сошли с ума. У них у всех были выраженные животные признаки бешенства. Люди просто звереют на глазах, агрессивны, с дикими глазами кидаются на людей с пеной у рта и пытаются кусаться. Ира с папой все чаще слышали пронзительные крики соседей, но боялись выйти. Из-за страха, что соседи могут ворваться к ним в дом, они постоянно запирались даже днем и старались выходить на улицу как можно реже. Собака постоянно лаяла и выла. Чтобы Иркут не шумел и не привлекал к ним лишнего внимания, его завели в дом и выгуливали только по малой и большой нужде не больше пятнадцати-двадцати минут три раза в день. Дома ему было скучно. Он постоянно лежал возле закрытой двери маминой комнаты и жалобно скулил. Однажды Ира выглянула в окно и напугалась. Прямо напротив их дома стоял мужчина и смотрел на нее безумными глазами. Он стоял неподвижно, расставив руки и ноги в стороны, словно окаменел, только голова резко дергалась, как-то неестественно, рывками, как будто у него был нервный тик, а глаза высматривали что-то. В этот момент Иркут громко залаял. — Тише, Иркут! Сидеть! — шикнула Ира. Повернувшись к окну, она увидела, что человек пристально смотрит в их сторону. Она отошла от окна подальше, чтобы он ее не видел, но продолжила за ним наблюдать из глубины комнаты. Он уже хотел пойти к их дому и почти сделал шаг, от которого у Иры внутри все сжалось, волосы встали дыбом и мурашки пробежали по спине, но человек отвлекся на крик, раздавшийся в стороне, развернулся и убежал. Ира вздохнула с облегчением. Картина была уже очевидна: что-то не так с вакциной. Телевизоры молчали на этот счет, ни одной новости за последнюю неделю ни о чем похожем не было. Ира позвонила бабушке и сказала, чтобы они с дедушкой ни в коем случае не ставили прививки от гриппа и вообще никаких прививок не ставили, даже если им будут угрожать. Папа еще сделал несколько попыток войти в комнату, чтобы покормить маму, но безуспешно: она кидалась на дверь, как только он пытался ее открыть. Вскоре Иркут тоже стал вести себя агрессивно, прыгал на мамину дверь, царапая ее когтями, громко лаял, почти не переставая. От лая начала раскалываться голова. — Пойду, посажу его в вольер, — сказал папа и вышел вместе с псом. Ира услышала на улице какой-то шум и выбежала из дома. Она увидела, что возле калитки стоит папа и громко зовет Иркута. — Что случилось? — Он убежал! — разочаровано ответил папа. — Сиганул через забор и убежал, паршивец! Теперь уже папа с дочерью стаяли возле забора и звали собаку. Где-то вдалеке послышался лай, а затем, они услышали душераздирающий собачий визг, послышались звуки борьбы, рычание и снова визги, а потом все резко затихло. Папа хотел выбежать за ограду и кинуться в ту сторону, но Ира остановила его, вцепившись за рукав. — Может это не он! Прибежит еще! Пошли в дом, нельзя тут оставаться, — успокаивала она папу, хотя понимала, что Иркута больше нет в живых. Папа еще несколько дней дежурил у окна, высматривая, не прибежал ли пёс обратно, не стоит ли теперь возле калитки и не ждет ли, чтобы его пустили домой. Но возле калитки было пусто! Мама умерла ровно через неделю после своей вакцинации. Ира с папой даже не заметили, когда это произошло. Они ужинали на кухне, прислушиваясь к шорохам за дверью, которые были слабые, похожие на орду скребущихся мышей. Вскоре в доме наступила тишина. — Может, посмотрим ее? — уставившись на папу, спросила Ира. Они приоткрыли дверь и поняли, что все кончено. Мама лежала на полу в разорванной окровавленной ночной рубашке. Голова у нее была разбита в кровь, из приоткрытого рта вытекала темно-бурая пенистая жидкость, затуманенные глаза были открыты и смотрели в никуда. Комната представляла собой место побоища, наводившее ужас — мебель была искурочена, на полу валялись разбитые предметы, а стены были измазаны кровью. Ира упала рядом с мамой на колени и разрыдалась. Папа не смог сдержать слез, опустился рядом с ней и взял свою жену за руку, которая была разодрана почти до костей. Вскоре до них стали долетать слухи о массовом бешенстве населения. Они постоянно поддерживали связь с родственниками, узнали, что многие из них слегли с температурой, их бил озноб и клонило в сон. Ира с отсутствующим интересом слушала новости. По телевизору объявили: «Всем необходимо оставаться дома и ни в коем случае не выходить на улицу во избежание заражения опасным вирусом. По предварительным анализам российские вирусологи предположили, что в вакцину от гриппа каким-то образом попал вирус БЕШЕНСТВА. Возможно, это была непреднамеренная ошибка ученых, так сказать, человеческий фактор, но и биотерроризм никто не исключает. Ведется расследование. Ученые делают все возможное, чтобы предотвратить распространение вируса...». Впереди предстояли похороны мамы. Папа раздобыл гроб, договорился, чтобы его привезли сразу, хотя очередь за ними была огромная. Папа работал в местной администрации, начальником финансового отдела, поэтому знал многих и по блату без очереди добыл гроб. Ира еще подумала тогда: «Наверное, ритуальный бизнес как никогда выигрывал в данной ситуации». Звонки от родственников и друзей становились все реже и реже, пока совсем не перестали поступать. Одни только бабушка с дедушкой звонили почти каждый день. Оба рыдали в трубку, узнав о смерти своей дочери. В тот день на улице начинало темнеть, было около девяти вечера. Мама лежала посередине гостиной в обшитом красным бархатом гробу. Они с папой одели ее в самое нарядное платье, волосы уложили, как она любила, Ира нанесла на лицо мамы толстый слой тонального крема, чтобы скрыть раны на лбу. Попрощавшись с мамой, они накрыли ее белой простыней с головой. — Покойся с миром, — слетели с их губ последние слова. Папа сидел на диване, взявшись за голову уперев локти в колени. В его голове витали мрачные мысли. «Как теперь жить без моей любимой? Как теперь вообще жить в таком мире?». Тишину нарушала лишь свечка, одиноко потрескивавшая в душной гостиной. Ира подошла к отцу и села рядом с ним. — Жаль, что никто не придет проститься с ней. — Ничего. Сейчас тяжелые времена. Чтобы хоть как-то утешить своего отца, Ира накрыла папину руку своей. Понадобилась секунда, чтобы понять: «у папы жар!». Ира испуганно взглянула на отца и отдернула руку, понимая, что это означает. В его глазах она прочла: «Я знаю!». — Пап! Я принесу тебе таблетку! — и с этими словами она пошла на кухню.