– Дар? – Найти для себя какое-то увлечение и заниматься этим. – Не уверена, что это увлечение, но именно бухгалтерией я хочу заниматься после колледжа. Такая работа кажется безопасной… – Безопасной? У Натали заалели щеки. Слова признания сами собой сорвались с языка. – Забудь. Как бы то ни было, я за многое благодарна Нико. Он владеет этим зданием, и когда три года назад я хотела снять у него квартиру, то вместе с ней получила работу. – Судя по всему, он хороший человек. – Да, так и есть. И его жена тоже. – Ты чего такая грустная? – мягко поинтересовался Джулиан. – Разве? Да нет. Я просто… наверное, устала. – Она слабо улыбнулась. – Долгий день. Натали ждала следующего комментария или вопроса, что-нибудь о том, как ею гордятся родители или живет ли ее семья поблизости. Однако он ничего не сказал, и между ними снова воцарилась тишина. Она откусила кусочек маффина с черникой, а Джулиан – круассана. К его нижней губе прилипла крошка. «Какой красивый рот». Девушку охватило желание наклониться и провести большим пальцем по его губам. От внезапности и силы этого порыва она вздрогнула, перевернув свою тарелку. Маффин покатился по столу. Джулиан схватил пирожное и вернул на тарелку. – Ты в порядке? Натали покраснела до корней волос. «Как такое могло случиться? Ну как?» – Я просто… у тебя что-то… на губе. Он вытер рот салфеткой. – Все? – Ага, – подтвердила Натали. – В следующий раз я постараюсь просто сказать, а не бросаться в тебя едой. Джулиан громко рассмеялся, она подхватила его смех, и смущение растворилось само собой. «Как он это делает? Заставляет меня чувствовать себя расслабленной и одновременно ошеломленной?» – подумала девушка. – Мне правда нравится общаться с тобой, – признался он. – Если ты не против, что я это говорю. – Нет, совсем нет, – отозвалась Натали. – Мне тоже нравится с тобой болтать. – Снова наступила тишина, но через несколько мгновений она вскинула руки. – Но, господи, нам это дается просто ужасно. Джулиан ухмыльнулся: – Цицерон говорил: «Молчание – одно из великих искусств разговора». – Тогда, должно быть, мы настоящие мастера. – Нет-нет, мы просто немного заржавели в плане общения с новыми людьми. Мы сможем. Придумай тему, быстро. – Эм, путешествия. – Путешествия, отлично. Начнем, пожалуй. Натали Хьюит, ты путешествуешь? Она улыбнулась его игривому тону: – Джулиан Ковач, нет, не путешествую. – Нет? Ты уверена? – Да, иначе я бы помнила. – Ладно, предположим, я тебе верю. – О, как мило с твоей стороны, – рассмеялась Натали. – Почему ты не путешествуешь? – Не по собственной воле. В данный момент средства не позволяют. – Вот оно. – Джулиан вытянул руки. – Видишь? Легко. У нас получилось. – Точно! – засмеялась она. – Я тоже спрошу: у тебя фамилия хорватская, но акцент… испанский? – Correcto[9], – быстро ответил он. – Но тема у нас путешествия, и следующий вопрос. Не думай, просто отвечай. Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, куда бы ты поехала? – В Венецию. – Венецию? То есть Венис-Бич?[10] – Он поискал в кармане телефон. – Я вызову тебе такси. Сможешь сегодня ночью выехать. Уже утром будешь на месте. – Ладно тебе, – засмеялась она, – в Италию. Венецию в Италии. – Ммм, это уже посложнее. – Он бросил телефон на стол. Натали отметила про себя, что это последняя модель айфона. И наклонился к ней. – Почему именно Венеция? – Потому что это… Италия. Красивая страна… и… – Натали всплеснула руками. – Нет, я не стану говорить, почему Венеция. – Почему нет? – Потому что. Просто не могу. Ты решишь, что я рохля. Или пересмотрела романтических фильмов. – А, значит это связано с романтикой, – невинно улыбнулся Джулиан. – Но скажи мне на милость, что такого романтичного в Венеции в Италии? Она бросила в него салфеткой. – О боже, дай подумать… – Не нужно думать, просто отвечай. – Джулиан протянул ей салфетку. – Думаю, ты уронила. Натали вдруг рассмеялась, а он посмотрел на нее так, словно этот звук ему нравился. Когда девушка успокоилась, Джулиан вскинул бровь в ожидании. – Ну? – Поверь, ты не захочешь об этом слышать, – произнесла Натали, и смех пропал из ее голоса. – Я опять заведусь и начну трещать без умолку. Снова. – А что в этом плохого? – В тот раз я говорила о Рафаэле Мендоне, и ты просто… ну, ты ушел. – Натали прочистила горло. – Кажется, тебе было неловко. Вместо игривого выражение лица Джулиана стало болезненным. – Прости, если заставил тебя стыдиться. Я не хотел. Просто… думал о других вещах. Глупостях, которые мешают. Но то, что ты сказала… твоя страсть к… книгам. Мне это понравилось. Натали почувствовала, как в животе разливается тепло от его взгляда. – Несмотря на это, меня часто заносит. Я в курсе. Джулиан постучал пальцами по столу. – Ладно, признаюсь, у меня есть скрытые мотивы расспрашивать тебя о Венеции. – О? – Я хочу услышать, как ты рассказываешь о чем-то так же, как говорила о любимом авторе. Натали сглотнула. – Правда? – Однажды мама сказала, что можно увидеть душу человека, когда он говорит о месте на земле, которое имеет для него самое большое значение. Какой бы ни была причина, побывал ли он там или нет. На душе у Натали стало еще теплее. – Значит, ты только что задал мне очень личный вопрос, не так ли? – Да, наверное, так. – Ладно. – Она положила подбородок на ладонь, на губах заиграла улыбка. – Ты первый.