Он подошел к радиаторной решетке и показал на две пробоины. Третья пуля попала в фару, это можно было и не показывать. – Три пули. О чем это говорит? – И о чем же? – Посмотри на колесо. Старое «изжеванное» колесо он уже снял и положил сбоку от машины. Я подошел, посмотрел. Дыра располагалась сбоку, и это однозначно говорило, что стреляли со стороны. Скорее всего, с дороги в мою деревню. Там есть между деревьями несколько просветов, позволяющих видеть главную дорогу. Видимо, в одном из просветов стрелявший рассмотрел момент погони и уже в следующем просвете произвел выстрел. Был это, вне всякого сомнения, подполковник Николаев, а потом он же чуть не заставил нас столкнуться с грузовиком. Но столкновения удалось избежать благодаря мастерству вождения Никифорова. Однако Николаев забрал от нас и Бобина, посадив его в свой грузовик. Он знал, что делает, знал, что преследовать его мы не сможем, потому что он произвел отличный выстрел. Необходимо было максимум за три секунды прицелиться, рассчитать, дать опережение машине и выстрелить. На это был способен только специалист высокого класса. И уж никак не какой-нибудь бандит. – У тебя штангенциркуля нет? – Дома только. А тебе зачем? – У меня тоже только дома. Хотел диаметр пуль измерить. Входные отверстия. Ладно, сейчас вернемся, измерим. Майор быстро поставил новое колесо, достал из багажника компрессор, колесо подкачал, уложил на место инструменты, пробитое колесо тоже сунул в багажник и закрыл его. – Садись за руль, поехали. И не торопись. У тебя радиатор пробит, но я его сейчас запаяю. Запас антифриза у меня есть. Зальем. И до дома доедем, – посмотрел он на меня. Я сел в машину, он устроился рядом, и мы поехали. Двух спецназовцев рядом с микроавтобусом посадили к себе. Ульян Афанасьевич ехать с нами не пожелал, только хмуро наворачивал круги вокруг своего «Фольксвагена», морщился, тихо матерился и снова морщился. Задняя часть машины была основательно помята. Металл кузова заблокировал заднее колесо, и машину вывозить, на мой взгляд непрофессионала, можно было только на эвакуаторе. Я поехал дальше. Около горы убитых бандитов на дороге стояли наши остальные участники боя. Не было только снайпера. – А где Якут? – спросил я Балакирева. – С ним все в порядке? – В порядке. Только он далеко забрался, сейчас возвращается. Потом пойдут с Валерием Львовичем отмечать на карте места, где трупы бандитов лежат. Переносить сюда их все не будут. Пусть санитары таскают, Якут категорически отказался. Да снайперу и не положено тяжелые грузы таскать. Уставом запрещается… – Ладно, я во двор, – заявил майор Никифоров. – Машину товарищу подполковнику до утра следует отремонтировать. Виктор Вячеславович, ты оставайся, а я буду радиатор паять… Расскажи народу, чем все завершилось. Я и без подсказки видел, что все ждут моего рассказа о том, что произошло, и, когда Вячеслав Петрович уехал, начал рассказывать. Но рассказывал, наверное, как писал когда-то в армии рапорты – покороче и только самое важное. И ни на кого мой рассказ, похоже, яркого впечатления не произвел. Но я к этому и не стремился. – Значит, Николаев все же включился, – задумчиво произнес Балакирев. Из этих слов я сделал вывод, что полковник Альтшулер держит группу ЦСН в курсе событий. А если держит, значит, планирует как-то использовать, хотя бы в течение тех десяти дней, на которые ему разрешили задержать у себя группу. Медленно, как утка переваливаясь с кочки на кочку, подъехал микроавтобус ФСБ. Ульян Афанасьевич, видимо, монтировкой отогнул от колеса металл и доехал до нас, чтобы не оставаться на дороге одному. Выйдя из микроавтобуса, он сразу подошел ко мне: – Товарищ подполковник, а ваш друг не возьмется мою машинку подремонтировать? – Это вопрос не ко мне, а к нему самому. Но сразу предупреждаю, он больше спец по двигателям и ходовой части, может и подвеску посмотреть, а кузовные работы – это лучше к специалистам обращаться, у них инструменты современные есть, всякие вакуумные выпрямители металла и прочее. Да и красить лучше будет в камере, а не во дворе. – Ладно. До города, думаю, своим ходом все же как-нибудь доеду, а там уж пусть начальство решает. – Ульян Афанасьевич, – все же решился задать я вопрос, – а почему вы по колесам стрелять не стали? Он задумался на пару секунд, но ответил честно: – Хотел было начать, потом испугался, машина могла с дороги на меня вылететь, а мне и спрятаться негде было. – Значит, сразу неправильное место выбрали. Надо бы было какое-то углубление подкопать, на откосе грунт мягкий. Мы так обычно делали, когда засаду устраивали. Лопата у вас есть? – В машине лежит. Надо было бы, но не догадался. А потом уже поздно стало. Но нас же никто этому не учил. Действительно, какой спрос может быть с водителя? Это же не спецназ! Да и со спецназа спрос, скорее всего, должен быть не слишком суровым. Так у меня зародилась мысль обучать спецназ ФСБ не только рукопашному бою, но и тактике в целом. И тактике устройства засады, и тактике ближнего боя, и тактике боя в помещениях. Я же сам видел, как беспомощно их спецназовцы выглядели в подвале хладокомбината. Там, если бы не моя инициатива, неизвестно еще, чем бы дело кончилось. – А мы вот себе норки подкопали в склоне, – сообщил боец группы Балакирева, что сидел в засаде по другую сторону дороги, – и по колесам стреляли. Только издали не попали, потому что боялись в вашу машину угодить. А потом вообще подальше прыгнули, опасались, что он «Фольксваген» на нас уронит. На этом мои претензии к группе завершились. Бобин опять улизнул, и виноват в этом был только я один. Не догадался сразу дать команду расстрелять машинам колеса, пока они еще на месте стояли. Людей расстреляли, а колеса – нет. И теперь следует ждать объединения двух врагов против меня одного. Если раньше, после выстрела снайпера в окно палаты Тамары, я мог еще надеяться, что Николаев вступил в конфликт с Бобиным по поводу использования снайпера, то теперь, после того как он помог Бобу избежать встречи со мной, эта надежда растаяла. Балакирев снова прижал пальцами к голове шлем и, щелкнув тумблером микрофона, громко сказал: – Да, слушаю. Потом повернулся ко мне: – Якут спрашивает, принести ли винтовку «Корд» сюда. – Конечно, – кивнул я. – Все исправное оружие, патроны… Это не чеченские леса и горы. Там, на Северном Кавказе, мы часто могли себе позволить вытащить затворы из оружия противника, а само оружие просто бросить как бесполезный металл. Не таскать же с собой по горам металлолом, мы не для того в рейды отправлялись. Хотя следственные органы часто требовали с нас сдачи оружия бандитов. Что-то мы сдавали, что-то себе брали в качестве боевых трофеев, кое-что умудрялись вывозить домой. Правда, проверки у нас тоже бывали, но мы научились обходить их быстро. Составляли два реестра оружия подразделения. Каждый реестр был взводным и перечислял все наличное оружие взвода. Один, действительный, закрывали сразу, второй держали открытым и закрывали только перед проверкой. Командование на это закрывало глаза. В этом не было ничего странного, потому что оно само когда-то, в пору своей службы на боевых должностях, делало точно так же. Да и сейчас время от времени кому-то из командиров требовался для каких-то целей автомат или неучтенный пистолет. Я, как командир роты, в этом случае обращался к командирам взводов и получал требуемый мне вид оружия. Так, уходя на пенсию, и составил свой арсенал, впоследствии пополненный благодаря «господину Генералову». И, согласно слухам и разговорам, почти все пенсионеры спецназа ГРУ где-то имели тайники с оружием… Ночевать я остался у Вячеслава Петровича, положив под подушку обе свои трубки. Рассвет в это время года приходил поздно, и еще в темное время суток мне на трубку «БлекБерри» позвонил полковник Самохин. Я вышел на улицу, прихватив с собой обе трубки. В дверях столкнулся с майором Никифоровым, который всю ночь провозился с моей машиной, приводя ее в порядок. – Ну, фару ты будешь в сервисе менять. Не забудь сменить и сайлент-блок справа. Пуля фару пробила, срикошетила о стойку амортизатора и пробила сайлент-блок. Остальное все я сделал – лучше прежнего, можешь посмотреть. И заодно измерил пулевые отверстия. Из автомата стреляли калибром «пять, сорок пять», скорее всего, «АК-74» или «АК-12». Хотя «двенадцатый» дает отсечку по две пули. То есть в очереди только два выстрела, а здесь – три. Значит, «АК-74». А в колесо – «семь, шестьдесят два». – Пистолет? – спросил я с удивлением. Из популярных пистолетов калибр «семь, шестьдесят два» только у «ТТ» и у револьвера «Наган», который сейчас используется где-то в железнодорожной охране. Но попасть в колесо движущейся машине с приличной дистанции из пистолета или из револьвера – проблематично даже хорошему стрелку, это я понимал, будучи сам отменным стрелком. Можно только на случайность рассчитывать. А профессионалы на случайность рассчитывать не привыкли. – Я бы предположил «СВД». У ствола «СВД» нарезка более длинная, чем у пистолета. – У Николаева снайперская винтовка? – переспросил я. – У меня нет микроскопа и других инструментов, я только увеличительным стеклом пользовался. Отдай пулю на экспертизу… – Вячеслав Петрович положил мне в ладонь пулю. – Я ее из резины выковырнул. Кстати, про резину. Новую «запаску» в сервисе купить не забудь. – Хорошо. Мне звонят, я выйду поговорить, чтобы других не будить. Отойдя за калитку подальше, я включил связь: – Здравия желаю, товарищ полковник! – Здравствуй, Виктор Вячеславович. Рассказывай, что там у вас за ночь произошло. – А вы в курсе, что мы ждали обострения? – Я в курсе, что ФСБ передала «дезу» Бобину. Он должен был, согласно логике, на это отреагировать. Я предельно коротко обрисовал Самохину наши ночные действия. – Опять Николай Николаевич вмешался? – задал Валентин Юрьевич риторический вопрос. – Предположительно – он. – Если его нанял Боб, то, для того чтобы получить остаточную часть оплаты, Николаеву он нужен живым. Хотя я и предполагаю, что Николай Николаевич не настолько нуждается в деньгах, и тем более в жадности его раньше обвинить было трудно, но он, вместо того чтобы уничтожать тебя, спас Боба. Не понимаю. – Он мне колесо прострелил, чтобы я Боба не догнал. Хотя мог бы, наверное, из своей «СВД» стрелять в меня, я из окна машины с автоматом высовывался. – Почему он так себя вел? Он не узнал тебя? – Сомневаюсь. – А кто за рулем был? – Вячеслав Петрович. – Его вообще трудно с кем-то спутать. Фигура колоритная. Заметен. – За рулем это трудно увидеть. Но Бобин шел в атаку, рассчитывая, что нас только двое. Это мое предположение. Иначе, думаю, он вообще не полез бы в деревню. – Если он уже получил «дезу», то полез бы в любом случае. – Он ее получил… Так полковник Альтшулер сказал. Альтшулер даже знал, где Бобин находился перед атакой. То есть номер его трубки знал. – Понял. Тогда звони с докладом Альтшулеру, пусть вычисляют его. Может, удастся уничтожить вместе с Николаевым. И еще, Васю Якута не задерживай. Отработал он нормально? – На своем высоком уровне, как от него и ожидалось. И по-прежнему не любит над собой командиров. Сам выбирает, что делать. Но выбирает правильно. – Ему уже билет на самолет заказан, как с ним и договаривались. Отец Георгий за ним заедет, заберет винтовку – она из учтенного оружия, и самого Якута отвезет в аэропорт. А сейчас звони Альтшулеру. – Хорошо. Завершаю разговор. Буду звонить. Я отключился и, сменив трубку, сразу позвонил полковнику Альтшулеру. Как я сразу не сообразил ему позвонить, чтобы Боба, не теряя времени, могли бы заблокировать на дороге вместе с Николаевым! – Да, Виктор Вячеславович, я на работе. Ночевал в кабинете. Мне Балакирев коротко доложил ситуацию. – Боба вытащил из боя Николаев. Они сейчас вместе в грузовичке. Надо бы их отследить по телефону Боба и блокировать и того, и другого. – Я уже дал команду. Только Бобин, видимо, по совету Николаева, свой телефон отключил. Николаев, видимо, лучше знает наши возможности, его телефон изначально отключен – рядом с номером Бобина другая трубка не «светилась». Похоже, Боб, как наши спецы говорят, просто вытащил из трубки и аккумулятор, и «симку». «Симку» выбросил в реку, так как последняя регистрация местонахождения была возле вашего моста. То есть при выезде на асфальтированную дорогу он повернул налево, а не направо, из чего мы делаем вывод, что движется грузовик в нашу сторону, а не в соседнюю твою любимую область. Но соседнюю область мы предупредили, и там дорога теперь тоже блокирована, как дорога и к нам. Группы нашего спецназа и спецназа полиции отлавливают этот грузовичок «Хенде Портер». Номер нам известен. Кстати, в сам грузовик ты не стрелял? Пробоин в машине нет? – Нет. Когда хватились, что Боба во внедорожнике нет, поздно уже было стрелять, они за поворотом скрылись.