– Да, – согласно кивнула я, и тут же спросила с неиссякаемой надеждой: – Что теперь делать? – В полицию звонить, блудница вавилонская. – Это не я его, честно. – Прокурору расскажешь. Что хоть за мужик? – Мой друг. У нас с ним ничего не было. – А зачем он тогда в кровать забрался? – Не знаю, – зарыдала я, заподозрив, что помогать мне избавиться от трупа никто не спешит. – Он позвонил мне, собирался сообщить что-то важное. У него был ключ. Он за квартирой присматривал, когда я уезжала. Я пришла, а он здесь… – Версия так себе… – поморщился Платон Сергеевич. – Это как-то связано, – вдруг озарило меня. – Сначала убили домработницу Ольги… – Она-то здесь при чем? – Вчера мы с Димкой говорили о похищении… – Димка – это покойник? – насторожился Платон Сергеевич. – Вот именно. И он… он явно что-то заподозрил… В этот момент я вспомнила свою вчерашнюю версию и затосковала: Платон Сергеевич выступал там в роли злодея. И от него я жду помощи. – «Американская трагедия», – кивнул он. – Это тебе твой Димка наплел? – Говорю же, убийства как-то связаны… Димка что-то узнал или догадался… – Она догадалась, он догадался… – передразнил Протасов. – Ладно, намек я понял: ты донесешь на меня. – Мне придется, – трагически произнесла я. – Платон Сергеевич, если они сейчас приедут и все это увидят… как я объясню своему жениху… Не успела я это сказать, как в дверь позвонили. Мы разом вздрогнули и уставились друг на друга. – Чего ты стоишь? – зашипел Платон. – Посмотри, кого принесло. Слегка пошатываясь, я отправилась в прихожую, ожидая увидеть полицию, но увидела Юрку. Держа в руках огромный букет, он глупо улыбался, таращась на дверной глазок. – Мамочка, – простонала я и на цыпочках кинулась в гостиную. – Там Юра. – Тоже друг? – Мой жених. – Юрка между тем продолжал давить кнопку дверного звонка. – Если он увидит… мне конец, – пискнула я. – Надо его спрятать. – Кого? – Димку. Потом избавиться от Юрки. – Какой смысл ты вкладываешь в это слово, дорогая? – Заткнись, гад, – перебила я. – Выпровожу Юрку… – Проще дверь не открывать. – Он не уйдет. Позвонит мне и станет ждать, – тут раздался веселый мотивчик, я схватила мобильный, звонил, конечно, Юрка. – Ты могла не слышать звонок, – зашипел Платон Сергеевич. – Его надо спрятать, и не спорь со мной, – зашипела я. Грек, чертыхаясь, подхватил Димку под мышки. – Сунем его под кровать. – Лучше в шкаф, – начала приходить я в сознание. – Кровать слишком низкая… – Ну так шевелись, – рявкнул он. Я бросилась к шкафу, сдвинула в сторону вешалки и бестолково вертелась рядом, пока Платон Сергеевич запихивал бесчувственное тело в освободившееся пространство. – Какой черт занес меня на эту галеру? – бормотал он. – Что? – Это цитата. – Нашел время выпендриваться. – Постель! – рявкнул он. Я метнулась к кровати, быстро застелила ее покрывалом и, наконец, ответила на звонок мобильного, уже третий по счету. – Да, милый. – Ты где? – голос Юрки звучал сурово. – Дома. – Я звоню… – Была в ванной. Как дела в Питере? – Я возле твоей двери. Открой сейчас же… – Ты вернулся, – счастливо ахнула я и устремилась к входной двери, шепнув Платону: – Спрячься… Распахнув дверь с мобильным в руке и с улыбкой восторга на перекошенной от ужаса физиономии, я предприняла попытку обнять возлюбленного. – Милый… Но он, отгородившись букетом, сказал с подозрением: – Ты сказала, что была в ванной… – Собиралась прогуляться, – уткнувшись взглядом в свое платье, сообщила я. – Ты как-то странно выглядишь. – Юрик вошел в квартиру, оглядываясь и даже принюхиваясь. «Этот придурок еще и ревнует», – с досадой подумала я. Юрик сунул мне букет и прямиком направился в спальню. – Ты же собирался вернуться в понедельник, – напомнила я. – Запах какой-то странный, – ответил он, взгляд его метался от шкафа к постели, а я гадала, где спрятался Платон. Юрка вдруг заглянул под кровать, приподняв покрывало, а я возмущенно сказала: – Ты меня в чем-то подозреваешь? – Подозреваю? – физиономия жениха слегка кривилась. – Да я почти уверен… Десять минут дверь не открывала, руки трясутся, и выглядишь так, точно встретила покойника. «Вот это в самую точку», – хотелось ответить мне. – Глупость какая, может, ты меня все-таки поцелуешь? Я подумала, куда приткнуть букет, и положила его на кровать. Юрка не слушая меня, направился к окну и схватился за штору. Я замерла, почти уверенная, что за шторой укрылся Платон. Юрик злорадно взглянул на меня, дернул штору, а я с облегчением вздохнула: никого. Где же Грек? В гостиной спрятаться негде. В кухне тем более, если только на лоджии, но Юрка туда непременно заглянет. Женишок между тем решительно направился к шкафу, а я бросилась наперерез и заключила его в объятья. – Я так соскучилась… – повиснув у него на шее, залепетала я, на мгновенье возникла надежда, что шкаф останется не тронут, но в тот день моя удача где-то задержалась, и вскоре наши объятия скорее напоминали борьбу, я упорно висела на шее Юрки, а он упорно пытался выскользнуть. Перевес оказался на его стороне. – Убирайся отсюда! – рявкнула я, сообразив, что шкаф успел стать его навязчивой идеей. – Меня оскорбляют твои грязные подозрения. – Или ты откроешь шкаф, или никакой свадьбы не будет, – взгляд Юрки метал молнии, и стало ясно: мое замужество откладывается на неопределенный срок. – Вон! – ткнув пальцем в направлении выхода, лаконично произнесла я. – Ах, вот, значит, как… И кто этот тип?