– У нас всё время дежурит наблюдатель на горе. Он увидел движение и доложил. Кретин послал меня узнать что известно, я встретил гонца, он мне всё рассказал, я доложил Кретину, и он послал меня к тебе доложить обстановку. Как то так. Фууух… – Все, всем, всё доложили. Хорошо. Ладно, работайте. Но если не будете готовы, то ловушку лучше не использовать. Почувствуете что не успеваете – эвакуируйтесь. Срочно. Мне жертвы не нужны. – Не волнуйся, это будет по-настоящему весело и по-настоящему страшно! Не зря мы там горбатимся третий день как проклятые! – Я всё сказала, давайте без самоуправства. Ясно? – Ясно! Куда уж яснее! – Тогда иди. Сейчас время на вес золото. Уродец убежал, а Мразота задумалась. Может и правда они успеют. Это было бы хорошо. Но спешка может привести к накладкам. Хотя о чём разговор. Они и так умудрились провести почти всю работу в льготном режиме. Их даже ни разу не атаковали и ни в кого не выстрелили. Так что, возможно, риск и оправдан. Она всё-таки решила залезть наверх и взглянуть. Беш принёс последнюю охапку горючего хлама, бросил его в кучу и стал поливать чёрной жижей. Да, сначала должен будет поджечь второй пост, но они решили приготовить всё заранее, чтобы осталось только чиркнуть огнивом. Отсюда практически ничего не было видно, только небольшое движение возле монстра, который продолжал стоять неподвижно. Но это значило только то, что его пока не заправили. Если сопровождающие двинутся вместе с ним, то им надо будет уходить. У Беша была идея заманить охранников в узкий проход и разделаться с ними. С такими он легко справлялся. Но если они будут слишком близко от большого робота, то лучше будет не высовываться. Слишком большая огневая мощь у него. Они заняли места у края дороги и стали наблюдать. – Ух, наконец-то хоть что-то начинается. А то в этот раз праздник какой-то невесёлый. Вообще никакой охоты. Сидим тут, как пни. – Праздник невесёлый, потому что подарок слишком большой, – отозвалась Конченная Тварь. – Ну да, ну да… Такого у нас ещё не было. Я понимаю, что тут нужен совсем другой подход. Но всё равно, от этого веселее не становится. То ли дело в былые времена, мы бегали и охотились на эти безмозглые железяки. Сколько мы их перебили, и вспомнить страшно. Вот это было веселье. А в последнее время Инженер всё пытается нас удивить. Всё больше и больше роботов строит. Вывод напрашивается очевидный. – И какой же? – Чем больше робот, тем меньше веселья, – и Стерва заразительно звонко рассмеялась. – Интересно, как там Мразота, – сменил тему Беш, – я перестал понимать, что с ней происходит. – А раньше-то всегда понимал? – и усмешкой спросила Стерва. – Раньше её реакции были более объяснимыми. Но после Гадёныша она ушла в себя. И когда я с ней разговариваю, ощущение что это не она, а другой человек. – И когда же это ты успеваешь с ней разговаривать, если она там, а мы здесь? – После того как случилось эта история с Гадёнышем, он бегал к Мразоте четыре раза, – сказала Конченая Тварь. Беш осуждающе посмотрел на неё, но без особого раздражения. Как будто по привычке, но на самом деле ему было всё равно, и он уже совершенно не стеснялся что волнуется за Мразоту. – Да, я за неё переживаю. И не вижу в этом ничего плохого. – Да никто не видит, и то, что ты всегда за неё переживаешь, знает уже давно всё племя, кроме может твоей сестры. Та пожала плечами. – Я тоже знаю. Но не вижу тут темы для разговора. – Да, подхватил Беш. Давай лучше обсудим, за кого ты переживаешь? – Только за себя, – гордо сказала Стерва. – Именно поэтому бегала к Мразоте и пыталась взять вину на себя? Не строй из себя эгоистку, – сказала Конченая. – Это я для пользы дела. И когда он говорил за кого я переживаю, он имел ввиду мою личную жизнь, так ведь? – и она подмигнула Бешу. – Так, но наивно полагать, что никто не знает про Уродца! Щёки Стервы мгновенно вспыхнули, но она быстро взяла себя в руки. – Ну и что? Просто Уродец такой Красавчик! – Не очень-то приятно, когда начинают обсуждать то, что ты хотела бы оставить при себе, да? – спокойно сказал Беш, совсем не стараясь её подловить. – Ну, честно говоря да, я и не знала что про меня тоже слухи ходят. Так что давайте закроем эту тему. – Давайте, – поддержала Конченная, – пока вы до меня не добрались. Трёх часов им не дали. Как только завалы были расчищены и монстр заправлен, вся процессия двинулась в сторону края свалки. Костры их тоже не очень задержали, хотя монстр и принялся опять их размазывать, видно таким образом реагировала его программа, но подоспевшая бригада роботов бодро потушили все очаги с помощью какого-то порошка, который они распыляли из баллонов. С учётом всей этой возни, процессия стала приближаться к краю свалки спустя два с небольшим часа, после того момента, когда Кретин сказал, что им нужно три часа. Прямой связи не было, бежать было далеко и поздно. Так что, когда стало понятно что процессия окажется возле ловушки раньше намеченного срока, пытаться отдавать распоряжения было поздно. Мразоте оставалось надеяться на то, что они поступят с ранее намеченным планом и сами эвакуируются с горы. Но уверенности в этом не было. Они могли пойти на принцип и попытаться завершить работу. Сейчас со всех постов на свалке ребята должны будут стянуться к последнему, что бы, если что, атаковать с тыла. Но и это проверить было невозможно. Сидеть в лесу и ни на что не иметь возможности повлиять было невыносимо. Но и идти было некуда. Так, хотя бы все знают, где она находится. Мразота задрала голову, посмотрела на верхушку дерева и опять полезла на свой наблюдательный пункт, хотя спустилась оттуда всего десять минут назад. Гора мусора возвышалась на самом углу края свалки и выходящей с неё дороги. По стечению обстоятельств она была выше всех соседних. Наверху она немного изгибалась и нависала над дорогой. Это произошло за счёт усадки нижних слоёв мусора. С каждым годом навес всё более и более склонялся, хотя невооружённым взглядом этого было не заметить. Но у Кретина взгляд был очень даже вооружённым. Когда ему показалось, три года назад, что гора наклоняется, он нашёл место в лесу и стал на куске скалы делать заметки. Если смотреть строго с одной точки, приложив голову к одному обломку скалы, на другом можно было отслеживать изменения в положении этого навеса. По его расчётам, обрушение должно было произойти не позднее чем через два года. Хотя, как он сказал, возможно что и завтра. Тут гарантировать ничего было нельзя. Тогда магистральный путь на свалку оказался бы перекрыт. Завал должен образоваться довольно внушительный, и, возможно это решило бы проблему противостояния с инженером. Хотя и в этом не было полной уверенности. Его мотивы оставались загадкой. Возможно, что он попытался бы разобрать завал. А может и оставил бы их в покое. Иногда Мразоте хотелось ускорить процесс, после того как Кретин поделился с ней своими наблюдениями. Но это было во-первых, опасно, во-вторых, довольно сложно. Но пришествие гигантского робота решило всё за них. Был только один способ справиться с такой громадиной – похоронить её под грудой металла, из которого в основном и состояла свалка. И хотя идея, а точнее озарение было у Мразоты, потом она решила от этого отказаться. Слишком сложно и опасно. Но Кретин уже успел загореться идеей и начертил подробный чертёж. Пользуясь непонятными для всех терминами и расчётами, Кретин проявил такую настойчивость, что она поверила ему и сдалась. Вкратце, план был такой: установив несколько подпорок из старых рельс, они начали наращивать козырёк, плотно сплетая его при помощи стальных тросов, которых на свалке было в изобилии, с основной массой горы. Так, чтобы, когда он начнёт падать, он вызвал обвал всей вершины. Главное в нужный момент выдернуть подпорки. Для этого от них шли тросы, которые проходя сквозь гору выходили на другую сторону и свободно крепились к огромной скрученной куче железа, которая зависла над обрывом и крепилась на множестве простых верёвок. В нужный момент эти верёвки должны быть перерезаны, железный ком должен полететь вниз, дёрнуть тросы и выдернуть подпорки из под козырька. Это должно в свою очередь спровоцировать обрушение всей горы на дорогу, и, в идеале, на голову монстра. Мразота заставила себя поверить в осуществимость этого замысла, потому что в душе никак не могла понять, как это можно провернуть за несколько дней. И самое страшное, как сделать, чтобы не пострадали те, кто будет активировать ловушку. Она просто доверилась Кретину. Он говорил, что активировать ловушку будет сам, один, при помощи зазубренной струны, которой он перепилит все верёвки одновременно. Всё это не очень хорошо пахло. Ей казалось что тот, кто будет на горе в момент обрушения – обречён. Он сможет выжить только при условии, что ловушка не сработает. Или сработает ни так, как они планировали. В любом другом случае у него не будет шансов. Теперь она уже жалела что согласилась на этот план, и искренне надеялась, что они просто не успеют доделать то, что собирались и просто уйдут с горы. Как же не хотелось жертв. Конечно, кое-какими конструктивными решениями им пришлось пожертвовать. Это могло сказаться на надёжности всей системы. Но выбора не оставалось. Кретин не сомневался что козырёк обрушится, главной проблемой было спровоцировать обрушение всей горы. И вот тут они, конечно, сделали не всё что хотели. Но времени уже не оставалось. С наблюдательного пункта доложили, что подарок приближается. А значит, скоро его нужно будет развернуть. Он распорядился, чтобы все покинули гору. Отказались уходить двое. Уродец и Забитый. Самые его близкие друзья и единомышленники. Приказать он им не смог, уговорить тоже, тогда смирился и махнул рукой. Оставалось надеяться, что всё проёдёт как задумано. Они вышли под самый козырёк и обняв подпирающие его сваи, смотрели на приближающуюся процессию. Когда та оказалась достаточно близко, они побежали через туннель пробитый в теле горы, вдоль тросов, на другую сторону. Там, растянув зазубренную струну над верёвками, они стали ждать сигнал. В лесу располагался ещё один наблюдательный пункт, и, как только монстр достигнет края свалки, там должны разжечь костёр с этой классной дымящей штукой, за который они специально отправляли гонца на ближайший пост на дороге. Беш любезно с ними поделился. После чего они узнают, верны ли были их расчеты. Они со своего обрыва смотрели на лес, из леса люди смотрели на дорогу, Мразота смотрела за всем этим со своего наблюдательного пункта на дереве, а все те, кто работал на дороге, собрались возле поста Тварей и не спеша, по краешку двинулись вслед за процессией. Напряжённое ожидание длилось несколько минут. Наконец процессия достигла нужного места. Монстр оказался не на середине дороги, а как раз ближе к тому краю, где нависал козырёк. Не идеально, но всё же. На случай, если бы он оказался далеко, собирались привлечь его внимание при помощи чучел, которые должны были начать двигаться при подёргивании за верёвки издалека. Но тот, кто стоял на сигнальном костре и чучелах, видно решил что положение робота довольно удачное и не стал использовать эту меру. Вместо этого зажгли сигнальный костёр. Костёр был немного сбоку от дороги, и монстр, когда увидел дым, двинулся немного в его сторону, тем самым приблизившись ещё немного к ловушке, но покидать пределы свалки не стал. Глава 14 Наверху в это время Кретин с друзьями остервенело пилили ряд верёвок. Он, как самый здоровый, был с одной стороны, двое с другой. И пилились они не так хорошо, как он надеялся. Стала очевидной его промашка с тем, как он один собирался их перепилить. К одному концу он хотел подвесить груз и свесить его над обрывом, чтобы обеспечить натяжение, а за другой нужно было тянуть самому. Туда-сюда, туда-сюда, и так пилить. Да, возможно бы это получилось, но ушло бы очень много времени. Даже сейчас, втроём, у них получалось слишком медленно. Кретин надеялся, что это его единственный просчёт. Верёвки начинали мохриться, но по-прежнему держали прочно. Пот со всех лил градом, от приделанных на концах струны железных труб, за которые они держались, уже были кровавые мозоли. А верёвки всё не поддавались. Наконец крайняя, с того конца где было двое, истончилась и лопнула, потому что они давили вниз и на неё приходилось больше трения. Буквально через десять секунд следующая за ней, через пять ещё одна. Каждая следующая лопалась быстрее предыдущей, пока наконец они не стали лопаться так быстро, как очередь из пулемёта. Нависающий над обрывом груз начал крениться. Друзья бросили струну и, как и договаривались, кинулись в разные стороны. Все верёвки лопнули, груз сполз с края и полетел вниз, увлекая за собой свободные тросы. Пролетев метров пятьдесят, длина тросов кончилась и последовал сильный рывок. Один трос видно оказался чуть-чуть короче остальных, и на него пришлась первая нагрузка рывка, он не выдержал и лопнул как раз на сгибе. Освободившийся конец резко хлестанул в сторону. Ребята должны были бежать до укрытия, Кретин и Уродец так и сделали, а Забитый отбежав на некоторое расстояние вдруг остановился и оглянулся, что бы проверить – всё ли в порядке. Скорее всего он сделал это рефлекторно, не обдумывая. Но именно это его и сгубило. Конец лопнувшего троса догнал его и начисто снёс ему голову. Он даже успел его увидеть, но предпринять уже ничего не смог. Уродец, забежав за угол, понял что он один, и осторожно выглянул. Он увидел стоящего друга. Почему он остановился, подумал он про себя, и в следующий миг понял, что у того нет головы. Тело постояло ещё секунду и рухнуло. Уродец закричал. Он смотрел на лежащее обезглавленное тело и кричал, кричал, кричал, целую вечность, когда вдруг земля стала уходить у него из под ног и раздался стон металла, а за ним страшный грохот. Мразота как и все ждала, и пауза была очень мучительной. С одной стороны ей хотелось чтобы всё вот так и закончилось, ничем, но в глубине души хотелось разрешения этой ситуации. И когда из леса повалил дым, она поняла, что ждать осталось не долго.