Женя потрогала Лиану за плечо и кивнула в сторону, та пошла за ней. Они подошли к большой торчащей трубе. Женя сунула голову внутрь, постояла так, потом сделала шаг в сторону предлагая повторить Лиане то же самое. Она повторила. Труба выполняла роль резонатора, и внутри звук слышался гораздо лучше. – Похоже, наш дружок пытается потихоньку откопаться, – сказала Женя. – Думаешь это возможно? – Думаю, от него мало что осталось. Может какой-то модуль работает автономно, сам по себе. Не могу представить, чтобы после такого, там уцелело что-то, хоть немного серьёзное. Ты не видела, какая масса его накрыла. Да, мы на ней стоим, но когда всё это обрушилось сверху, это была такая мощь. – Что бы там ни гудело, мы при всём желании не узнаем что это, потому что даже если бы захотели откопать, то не смогли. Да нам и всё равно, – сказала Лиана. – Ребятам не всё равно, если выкопается. Надо будет их предупредить, на всякий случай, чтобы присматривали. Лиана села на какую-то искореженную балку. – Жень, слушай, ты до конца осознаёшь, что покинешь этот остров? – Да, но до этого ещё надо дожить. Я не думаю, что прогулка будет лёгкой. – Как и всегда не будет. Но я не об этом. Как ты можешь так спокойно бросить всю свою жизнь? Всех людей, с которыми столько прожила? – Честно? Я этого с нетерпением жду. – Почему? – Я очень много об этом думала. Я их не разлюбила, они все частичка меня, и всегда останутся со мной. Но видеть я их больше не могу. Мне это тяжело. Мне перед ними стыдно. Как будто я взяла на себя ответственность, но оказалась не тем человеком, которому можно было доверить свои жизни. Как будто я их обманула. – Они так не думают. – Знаю, но так думаю я, когда смотрю на себя их глазами, и ничего не могу с этим поделать. Я обманщица, которая притворилась их лидером и пыталась учить их жизни. – Я наслышана что ты сделала, ты никак не обманщица. Ты герой, и они тебя любят. – Я не говорю о том, что на самом деле, я говорю, как я это чувствую. И это не порыв, не временное помутнение. Я живу в этом с этих самых пор, – и она похлопала по балке на которой они сидели, намекая на момент обрушения. Не могу больше. Мне хочется раствориться или убежать куда-нибудь. Я реалистка, кое-что понимаю, читала. Это психика, она похоже у меня не справилась. Я оказалась слишком слабой. – Ну, раз ты сама себе можешь поставить диагноз, значит ты точно не сумасшедшая. – Я этого и не говорила. Но со мной не всё в порядке. Лучшее слово, которое может описать что я чувствую, – я сломалась. Всё, точка, не знаю как ещё это можно назвать. – Должна сказать, что это слово приходит в голову почти всем, при взгляде на тебя… *** Утром Сёмы всё ещё не было. Решили не ждать, а оставить ему одну из машин, чтобы он мог догнать их. Оставили погрузчик. Странный автомобиль, который наверное использовался для перемещения тяжестей на небольшие расстояния. В нём, всё равно, мог ехать только один человек, и грузового отсека не было. Хотя сам он был довольно шустрый и манёвренный, мог развернуться практически на одном месте, наверное, чтобы работать в ограниченных пространствах. У него были два торчащие вперёд шипа, которыми можно было поднимать вверх грузы и два, похожих на человеческие руки, длинных манипулятора по бокам. Управление у него тоже было необычным. Ноги в педалях фиксировались, и педаль газа если на неё давить двигала машину вперёд, а если тянуть на себя, то назад. Левая педаль дублировала руль и вперёд, это было направо, а назад налево. Это было сделано для того, чтобы можно было управлять погрузчиком только ногами, когда руки вставлены в приводы манипуляторов. Эти приводы полностью фиксировали обе руки вплоть до пальцев, и передавали движения на большие манипуляторы, так что водитель мог орудовать ими как своими руками. Лиана очень надеялась, что Сёма разберётся с управлением. Она знала, что с техникой он знаком, но такими штуками управлять ему вряд ли доводилось. Колонна из четырёх машин двинулась в путь сразу после завтрака. Первым ехал тягач. Он был самым массивным и, если что, мог принять удар на себя. Им управляла Лиана, рядом с ней сидела Женя. Следом ехал грузовик, им управляли Крис и Сюз. В кузове разместилось половина племени и Людмила с Сергеем, потом автобус который вёл Валера, в нём ехала вторая половина племени и, на некотором отдалении в целях безопасности, ехала цистерна, которой управлял Игорь. Ехать решили медленно, чтобы успевать оценить обстановку. – Ты далеко вглубь забиралась? – спросила Лиана у Жени. – В детстве я бывала и на заводах, кое-что помню. А в последнее время нет, не далеко. Пару лет назад, где-то на половину пути вглубь у нас был рейд, преследовали роботов. Но с тех пор, я вообще почти не углублялась. – Значит, ты знаешь, где половина пути, скажешь мне, когда мы туда доедем? – Конечно. Лиана полезла в карман, достала карту распечатанную на Левиафане и протянула её Жене. – Посмотри, сможешь по ней ориентироваться? Женя взяла её, покрутила в руках, видно не зная с какой стороны к этому подойти, потом видно сориентировалась, повернула правильно и стала пристально разглядывать. – Да, узнаю местность, вот наша часть острова заросшая лесом, вот заводы, вот сквозная дорога через остров, по которой мы сейчас едем. – Там, на противоположной стороне острова тоже, как будто что-то похожее на поселение, что это? – спросила Лиана. – Там жили временные рабочие. В нашем городе те, кто работал здесь постоянно и имел хорошее образование. Инженеры, технологи, учёные, руководители, ну и профессии попроще, но те, кто работал здесь долго. Когда рук стало не хватать, стали завозить временных рабочих по контракту. Сначала для них построили гостиницу в городе, но публика была не очень хорошая, начались преступления и их отселили на противоположный конец острова. Заводы росли, людей требовалось всё больше, их посёлок увеличивался. Но экология там похуже, там лес почти не сохранился, это по сути часть свалки. У нас специально сохраняли природу, чтобы людям было где жить. – Да уж, плотно завалили островок! – Сначала складывали аккуратно в ожидании переработки, когда место на острове кончилось, стали валить сверху вторым рядом, потом третьим, так эти горы и выросли. Раньше свалка была вся в клеточку от дорог. Можно было проехать куда угодно. Со временем из-за обвалов осталась практически одна центральная дорога. – Но откуда ты всё это знаешь, это же было до тебя? – Родители рассказывали. Я уже была достаточно взрослой, когда они погибли. Самой взрослой, – она вдруг задумалась. – А что после войны? – Они, – она указала глазами наверх, – были здесь, хотели что бы заводы продолжали работать. Им тоже свалка ни к чему. А потом, про нас как будто забыли. Наверное, свалка никому не была интересна, и они думали, что мы тут сами вымрем. Но наши родители сумели наладить жизнь без внешнего снабжения. Продовольствие научились выращивать. На заводах стали осваивать новые производства. Аккуратно конечно, чтобы не привлекать внимания. К нам раньше часто приплывал кто-нибудь. И про сопротивление я слышала не раз. Но не подробно, в такие темы меня не посвящали. Знаю только, что мы с сопротивлением сотрудничали. Но не знаю как. Потом эта история с Инженером. Дальше ты знаешь. – Да, мне уже это рассказывали. Беш поделился, почти слово в слово. А люди с другой части острова, с ними что? Об этом что-нибудь известно? – Нет, для нас мир кончается на полпути к заводам. Дальше мы не заходим. Подозреваю, что Гадёныш мог забираться. Не удивлюсь, если он и на заводах бывал. Но он об этом никогда не говорил. Я запретила туда ходить, так что он, даже если пробирался, то помалкивал. – Да, жаль, что он пока не поправился, он был бы нам очень полезен. – Я бы не позволила взять его с собой. Хватит, он уже отвоевался. Ему всего тринадцать лет. – Возможно ты и права, но он мог бы нам рассказать что-нибудь интересное. – Это возможно. – Мы ещё не проехали половину пути? – Нет, – Женя посмотрела на карту, – наверное где-то треть. – Хорошо, скажи, а что ты думаешь о том, что двое наших решили остаться? – Думаю это отлично для племени. – Почему? – Я всегда очень заботилась об их образовании, это наверное смешно, я ведь сама была ребёнком, и не очень многому успела научиться. – Это совсем не смешно! Это вызывает восхищение, и говорит о тебе, как о очень мудром руководителе. – Да ладно тебе… – Я серьёзно! Дети, которые остались в лесу одни, скорее всего, если бы смогли выжить, то совершенно одичали. Было бы право сильного и очень жестокое общество. То, что они такие, какие есть, это не потому, что они молодцы, а потому, что ты их такими сделала. Когда с ними разговариваешь, то нет ощущения, что они выросли в лесу. Они совершенно нормально общаются, как будто росли в обычной общине. Это ты сделала, не надо преуменьшать свои заслуги. – Не знаю, мне кажется всё шло как шло. Ну, конечно, я старалась, но получилось, что получилось. – Стопроцентного результата добиться практически невозможно. Так что там с нашими? – Женщина выглядит опытной и образованной. Она действительно может многому научить. Парнишка вроде неплохой, должен влиться в коллектив. У нас полно его ровесников. – А как племя? Думаешь примет? Будут слушать то, чему их учат? – Думаю да, у нас те, кто меня сменят, разделяют мои взгляды. – Юра и Юля? – Да, они. – Конечно, эту вашу идею с кличками я всё равно до конца не понимаю… – Это защита. Пока никто не знает наши настоящие имена, мы неуязвимы. – Но теперь некоторые мы знаем, получается, мы вас ослабили?