– Ну же… – бормочу я в пустоту джунглей. – Самолет должен быть где-то здесь. Я все хожу и хожу по лесу, не забывая посматривать на часы – драгоценное время уходит. В густых, испещренных редкими лучами солнца джунглях висит землистый аромат прелого перегноя. Как много здесь укромных тенистых лакун, где можно спрятаться, как много изменчивых теней, готовых приютить в своей сени. Кажется, толку от моих поисков мало. Я возвращаюсь на тот же участок пляжа, вижу свои следы. Отчаянно всматриваюсь в опушку мангрового леса. Сил нет, как устала, – останавливаюсь перевести дыхание. Достав из рюкзака бутылку с водой, осушаю ее наполовину. Утерев краем футболки пот с лица, смотрю на часы: до отхода лодки еще час. Она пришвартована с другой стороны острова, чтобы попасть туда вовремя, нужно поторопиться. Если пойду по берегу, как раз окажусь там, где надо. Фуражку пилота я убрала подальше в рюкзак. Это улика. Вернувшись на материк, сдам ее в полицию – пусть разбираются дальше. И все же я должна отыскать самолет, то место, где он разбился. Мне важно знать… Продираюсь через джунгли в глубь острова – возможно, я здесь уже проходила. Насыщенный ароматами растений воздух становится гуще, я пробираюсь вперед, разводя руками ветки и густые заросли папоротника. Вдруг спотыкаюсь о что-то твердое и падаю вперед. Тяжелый рюкзак помогает сохранить равновесие, и я приземляюсь на колени. Присматриваюсь: похоже, не заметила торчащий корень, о него и споткнулась. Узловатое дерево зацепило меня за ногу, словно железная рука. Я слегка обескуражена, но ничего страшного – надо идти дальше. Немного пошатываясь, встаю, отряхиваю пыль с колен, замечая тонкую струйку крови на голени, в месте, где ее задел сучок на корне. Поднимаю голову и вижу в деревьях просвет. Однако, вглядевшись, понимаю: среди зелени что-то белеет. Шагаю вперед по усеянной листвой земле, то и дело спотыкаясь о торчащие стволы и тонкие саженцы, разгребаю увешанные бородатым мхом ветки и вдруг застываю на месте. Передо мной – белый остов самолета. Я нашла его! Нашла! Вдох… Выдох… Миллион раз я видела фотографии этого самолета и единственную красную линию, пересекающую его сверкающий белый корпус, который теперь утопает в джунглях, обвитый толстыми лианами и прожилками веток, доходящими до крыльев. Джунгли прокрались в зияющий вход, заползая спутанными стеблями внутрь самолета. Меня охватывает ужас. Я сгибаюсь пополам, обняв себя руками. Лори, это твой самолет! Вдох… Выдох… Надо успокоиться. Рядом с обломками замечаю четыре поваленных ствола, положенных вокруг каменного очага. Рядом свалена в кучу почерневшая от влаги древесина. С одного из деревьев свисает длинная резиновая труба, привязанная к желтоватому лоскуту. Шалаш? Раздвигая кусты с похожими на лопасти листьями, медленно подхожу к самолету. Рев пульсирующей крови в ушах перемежается доносящимся из джунглей стрекотом и гулом насекомых. Замерев, останавливаюсь у входа в самолет. Пол салона покрыт толстым слоем грязи и гниющих листьев, на потемневшем фюзеляже кишат жучки. От ужаса волосы на затылке встают дыбом: я чувствую его – зловонный, отвратительный смрад смерти. Глава 47 Тогда | ЛОРИ Хрипло дыша, Лори бежала по горячему песку, прижав к груди Сонни. Впереди, работая локтями, приближался к воде Майк: рубашка надулась сзади парусом. – Что такое? – крикнул Дэниел, раскладывавший на берегу сигнальный костер. – Лодка? Вы заметили лодку? Майк на ходу бросил бинокль на песок и, не раздеваясь, зашел в воду и поплыл. Лори остановилась на берегу, обняв ошарашенного стремительным передвижением Сонни. Не в силах унять сердцебиение, девушка схватила бинокль и, сдув песок с линз, посмотрела в сторону, куда поплыл Майк. – Что, черт возьми, происходит? – еще раз спросил Дэниел, подходя к ней. – Там Феликс! Не двигается! Колышется на воде… и рядом кровь! – Что? Дай посмотреть! – он взял бинокль из ее рук, прижал к загоревшему лицу. – Может, кровь рыбы? Да, так и есть. Рыбья кровь. У него же на поясе бечева? На которую он вешал рыбу? Оттуда и кровь. Лори так хотелось в это верить. Шли долгие минуты, Майк поплыл медленнее, стало заметно, что каждый гребок давался ему с трудом: он неуклюже хлопал по воде руками, поворачивал голову, чтобы глотнуть воздуха. Все чувства Лори обострились: солнце жгло плечи, пульс стучал в ушах, и, прижатый щекой к ее бешено колотящемуся сердцу, Сонни проснулся и что-то забормотал. Увидев, что Майк подплыл к Феликсу, она забрала бинокль обратно: ее возлюбленный все еще не шевелился, не поднимал головы из воды. Преодолевая охватившую тело дрожь, она поправила бинокль, а когда поймала фокус, увидела, что Майк плывет к берегу, буксируя Феликса лицом вниз. – Переверни же его! Он не может дышать! – крикнула она. – Да что там происходит? – спросил Дэниел. – Майк тащит Феликса, а у того лицо в воде! Дорога к берегу давалась пилоту нелегко: он плыл очень медленно, хватая воздух широко открытым ртом и загребая одной рукой, а другой – подтягивая за собой Феликса. Лори переминалась с ноги на ногу, не в силах устоять на месте, ладони вспотели. Время тянулось мучительно медленно; до нее доносился лишь плеск волн и голос Дэниела за спиной. Через несколько минут Майк, еще не доплыв до мелководья, отпустил Феликса. Просто отпустил. Тело медленно дрейфовало по течению – в боку Феликса зияла глубокая красная рана. Лори бросила бинокль на песок, отстегнула слинг и протянула Сонни Дэниелу. – Подержи. Тот отступил назад и пробормотал: – Я не могу… – Возьми его! – В голосе звенела сталь. Дэниел протянул запачканные руки и, противясь всеми фибрами души, забрал младенца. Лори зашла на мелководье и, врезавшись в волны, поплыла кролем. Она двигалась судорожно, рывками, одежда сковывала и тянула вниз. Однако Лори не сдавалась и, хватая ртом воздух, отчаянно пыталась поскорее до них добраться. Майк снова взял Феликса на буксир и уже дотянул до отмели. Лицо Феликса по-прежнему оставалось в воде. – Подними ему голову! – закричала Лори. – Подними, говорю! Он же не может дышать! Но кричи не кричи – она знала правду. – Феликс! – завопила она. – Феликс! Вот они – рядом. Лори бессильно всплеснула руками по воде. С трудом переводя дыхание, Майк проговорил: – Слишком поздно, Лори. – Нет… нет! – Она подплыла к Феликсу, взяла его голову в руки: маска для дайвинга не скрывала того, что глаза парня остановились навсегда. Лори хотела снять с него маску – ведь он не мог дышать, ему нужна помощь, она поможет… – Давай вытащим его на берег, – сказал Майк и, преодолев последние метры, вытянул парня на сушу, оставляя позади кровавый след. Пилот уложил его на спину. Лори упала рядом на колени. – Феликс… Ее взгляд скользнул по недвижному телу, задержавшись на рваном разрезе, зияющем прямо посередине, обнажая внутренности. На талии все еще держалась бечева – на ней осталась лишь одна рыбья голова, без тела. Лори поняла, что произошло. Все поняли. Стоящий позади Майк говорил что-то про тигровую акулу, что она учуяла раненую рыбу за много километров. Еще Лори услышала, как на руках Дэниела забеспокоился Сонни, начал все громче покрикивать. Кровь из раны Феликса сочилась на мокрый песок. Ноги в ластах раскинулись в стороны. Лори бережно сняла с него маску, наклонилась и поцеловала его холодные губы, щеки, лоб, ощутив соленый привкус моря. – Просыпайся, – прошептала она. – Прошу… «Я так долго жил без радости и чудес» – как-то сказал ей Феликс. Нет… нет… нет! Она обхватила ладонями его бородатое лицо, потирая большими пальцами мягкую, влажную кожу на загоревших висках. – Феликс, пожалуйста. Ты нужен мне и Сонни. Где-то глубоко в груди разверзлась бездонная пропасть неизмеримой боли. Лора завыла под безжалостно палящим солнцем, море равнодушно билось о берег.