– Цель. Но какую! Посмотри. Платов передал майору донесение Чайки. – Неслабо, – проговорил командир группы. – Один снаряд снес с острова Ургедон целый специально построенный город и порвал взрывной волной сотню заключенных? Интересно. – Вот и я о том же. – А кто этот Чайка, я могу знать? – Да, тебе придется работать с ним. Это наш разведчик, старший лейтенант ГБ Николай Николаевич Шамов. У гитлеровцев он – заместитель начальника штаба, оперативный офицер авиационного полка в Ольденхорсте, входящего в состав северного командования ПВО Рейха, майор Карл Биккель. Платов, достав из портфеля папку с грифом «Совершенно секретно», пододвинул ее Шелестову: – Здесь все о Биккеле, его радистке, связях с подпольем, сообщения, касающиеся нового оружия и острова Ургедон. Сам понимаешь, оставить совершенно секретные документы я тебе не могу, так что знакомься и запоминай сейчас. – Что, прямо сейчас? – Да, я подожду. А чтобы не уснуть, пойду прогуляюсь по территории. И, Максим, никаких записей. Шелестов произнес: – Петр Анатольевич! Вы меня знаете. – Знаю, но предупредить обязан. Если надо будет что-то зафиксировать письменно, мы сделаем это после согласования с начальником секретной части. Полчаса, Максим. – Понял. Платов вышел из кабинета и лицом к лицу столкнулся с Сосновским. Капитан принял стойку «смирно». Начальник Управления подал ему руку: – Как дела, Миша? – Лучше всех, товарищ старший майор. – Невесту в городе не нашел еще? – Пытаюсь, не получается. – Ничего, еще встретишь свою единственную и неповторимую. – Тем и живу. – Все шутишь? Это хорошо. – Шутки нам строить и жить помогают. – По-моему, это касается песни. – Это кому как. – В логике тебе не отказать. Немудрено, у тебя ведь за плечами Ленинградский университет, плюс работа в посольствах Германии и Франции. – И арест в Вене. – Об этом уже пора забыть. – Не получается. Платов вздохнул: – Да, наворотили в свое время дел. – Мне и ребятам из группы еще повезло, а вот остальным… – Ты не знаешь, скольких Берия выпустил из лагерей? – А сколько еще осталось там? – Ладно, занимайся своими делами. – Есть идти спать! – Я сказал, делами. – И я о том же, – улыбнулся Сосновский, – такие сейчас у нас дела. Бездельничаем между занятиями, которые, извините за прямоту, ничего не дают, ждем приказа на работу. – Считай, что дождались. А офицерам, кроме командира, передай, чтобы шли в тир, объявляю огневую подготовку. – Есть, товарищ старший майор госбезопасности. Платов вышел из дома. Тут же, как черт из табакерки, появился комендант базы старшина Лебедь. – Здравия желаю, товарищ старший майор госбезопасности. – Здравствуй, старшина. Несешь службу? – Так точно! – Да что ты так кричишь? – Голос такой. – На объекте порядок? Лебедь повел рукой: – Как видите. – Я имею в виду всю территорию. – Так точно, – уже тише отчеканил комендант. – Ну, пойдем посмотрим порядок в твоем хозяйстве. Платов заметил, как поник Лебедь: – Не волнуйся, старшина. Шелестов просил отнестись к тебе с пониманием. – Спасибо. – Но ты знаешь, мне не нравится, что ты так стремишься отсидеться в тылу, когда сотни тысяч таких же старшин сражаются с фашистами. – Я не боюсь попасть на фронт, но кто-то же должен исполнять и обязанности коменданта. Почему не я? Я прикладываю все усилия, стараюсь. Ну, а если… – Пошли, «если»… Старший майор и старшина обошли объект, за разговорами вышли к пруду. Платов спросил: – Как нынче рыбалка? – Не могу знать, товарищ старший майор. Не рыбачил. – А офицеры рыбачат? – Выходят иногда, да у них на это времени мало. Все занятия да занятия. Старший майор посмотрел на Лебедя: – Что-то сегодня они не особо заняты. – Так вас ожидали, наверное. – Может быть. Ладно, старшина, вижу, порядок поддерживаешь. Ступай к себе, а я по лесу прогуляюсь. – Вы поаккуратней, на ближних подходах «сигналки» стоят.