— Дойдем до тех, кто живет ввосьмером, — продолжил я. — Посмотрим, как у них обстоят дела. Вдруг им не слишком это нравится? — Все же решил сходить? — Но не всей толпой. — Собрание окончено? — Крол уже схватился за ручку двери. — Мне ведь еще работать надо. — Всем надо работать, — привстал Отшельник. — Ония пойдет со мной. И Аврон тоже. Мы не пойдем все, — продолжил я. — Прочие могут возвращаться к своим делам. — А гильдии? — спросил Отля. — Послезавтра в это же время, — уточнил я. Все заспешили к выходу, кроме Аврона и Онии. — Это правда, что сейчас сказали? — спросил я, надеясь услышать другой ответ от тех, кто все же больше времени проводит с народом, чем я. — Самая что ни на есть правда, — кивнула мне Ония. — Есть люди, которые живут вчетвером, впятером. Редко, когда больше, но крупные семьи, которые сами по себе представляют общину, живут вместе. Иногда по-дружески кого-то зовут. Ты же был в Полянах, Бавлер. — Был. Но я не заходил в дома к людям. — И зря. Очень зря, — поспешила ответить Ония. — Ты не представляешь, как тесно они там живут. У тебя комнаты какого размера получаются? — Около тридцати метров. Может, чуть меньше. — А там человек лег в кровать и все, он меж четырех стен, — проговорила девушка. — Иногда кому-то удается пожить более свободно, более просторно — но это означает лишь поставить еще одну кровать для супруги. Или для ребенка. — Ты шутишь? Я же видел дома! — почти крикнул я. — Надо не смотреть, а заходить, — снова повредничал Аврон. — Но я… — и тут на ум пришла история с бабкой. — Слушай, я же когда с Фелидой там был, бабка выходила… Дом и правда маленький. — И скорее всего два входа. Или четыре, с разных сторон. Комната такая же, как у тебя здесь, в Рассвете, но там еще стоят перегородки. И живет по восемь совершенно разных людей. — Это… — я не вспомнил ни одного подходящего ругательства. — И люди живут там? — Да как ты не поймешь, — горячо произнесла Ония. — У людей в том мире, по ту сторону реки нет ничего. Они за жизнь цепляются. Денег мало, еды чуть больше, но если вдруг родится ребенок, то семья не протянет и года! — Это в Полянах? — Везде! Поэтому люди идут в солдаты. Чтобы заработать на хлеб. Нет там никакого патриотизма. Им и не пахнет. Жалование платят семьям солдат, чтобы те могли хоть как-то существовать. Зачем деньги солдату, которого и так кормят? — Ты-то откуда это знаешь? — нахмурился Аврон. — Слышала напрямую от солдат, отряда, который отходил на пару дней к Полянам. На отдых. — Хороший отдых, — продолжил мой помощник. — Шлепать от фронта на отдых в такую даль! — Зато у нас было спокойно. Но суть не в этом. Бавлер, люди в Рассвете не из-за того, что нет войны или не нужны деньги. — Я думал, что у них есть все, о чем они мечтали. — А ты знаешь, о чем мечтали люди в Пакшене? — Ония буквально наседала на меня. — Я… я… нет. — Люди хотят мира, — сказал Аврон. — Свободы, — продолжила Ония и тут же добавила еще: — А свобода для большинства, если не всех — твой Рассвет. Если нужно жилье, а для жилья надо работать двадцать лет — это не свобода. Свобода, это когда тебе дали жилье, пусть не идеальное, но хорошее, а ты делаешь то, что тебе хочется, но на пользу людям. Есть выбор из хорошего. Приложить силы к тому, чтобы, если ты сам хорошо живешь, хорошо жили и другие. — Вот теперь ты перегибаешь, — ответил ей Аврон. — Даже я никогда так не идеализировал Рассвет, — поддакнул я. — Ребята, вы чего! Даже мой отец здесь счастлив, — сказала Ония. — Кирот по-своему счастлив, хотя живет отдельно от всех. — У него свое мировоззрение, — сказал я. — Пускай! Люди могут работать, не думая о заботах. Они выбрали дело по вкусу и на нем сосредоточились. Не все. — И все же, — я не удержался и перебил Онию, — я бы очень хотел посмотреть, как живут люди. А еще нам придется найти стекольщика, чтобы тот плавил песок. Стекла нам понадобится очень много. — И новые рабочие места, — продолжил Аврон. — Да уж… Похоже, что план придется немного подкорректировать, — я достал свою карту Рассвета и пересчитал дома. С десяток двухэтажных домов. Это больше ста помещений. Если в каждом живет по пять человек, выходит, что пять сотен могут разместиться уже в них. Но строится еще и едва ли понадобятся те десятки домов, как я того хотел. — Нет, не будем менять планы, — отказался я. — Сперва смотрим, потом делаем. Глава 7 Быт и бытность — Бавлер, раз уж мы начали говорить начистоту, — Аврон, не успели мы выйти из дома, решил высказаться: — По стандарту производства строятся в два этажа. — С чего ты взял? — спросил я. — Я общаюсь с людьми, — коротко добавил он. — Изучаю, исследую. — Похвально, — кашлянул я. — Но почему в два этажа? — Чтобы сверху жить, а внизу работать. — И стеклодувы тоже? Кожевники? — я взялся перечислять те производства, в которых обилие ароматов может навредить. — Тебе бы хотелось жить в таких ароматах? — Не очень-то, — нехотя признался Аврон, — но все же так было бы правильно… — Правильно, потому что так делают в других местах? — Ну… да. — Так, — к нам вернулась Ония, которая успела выйти. — Вы чего застряли? — Мы обсуждаем, что есть правда, — отозвался я. — Давайте наружу, здесь надышали… душно! — и она оставила открытой дверь. — Нет, такие вещи не стоит обсуждать на улице, — добавил я. — Скажи, ты бы хотела жить над комнатой, где занимаются кожей? Или металлом? — Будет пахнуть, — наморщила переносицу Ония. — И другие не захотят. — Но… — начал Аврон. — Нет! — перебил я. — Погоди, — попросила меня Ония. — Дай ему высказаться. Пожалуйста. — Хорошо, — смирился я. — Слушаю тебя. — Но все равно ведь не сделаешь? — И объясню почему, — добавил я, не выражая никаких эмоций. — Ладно, — сказал Аврон. — Чтобы не добираться до рабочих мест. Плюс там всегда тепло. И печи наверху не нужны! — Ты точно учился, общаясь со знающими людьми? — спросил я. — Бавлер! — воскликнула Ония. — Да что⁇