Я усмехнулся и подошёл ближе к нему. — В таком случае, дай мне эту камеры. Хочу убедиться, что ты заснимешь меня с лучшего ракурса, — я снова взглянул на отражение и пожал плечами. — С лучшего возможного ракурса, если всё учесть. Киран протянул свой телефон, и конечно же, он отставал на пять поколений. Я подошёл ближе к Кирану и поднял телефон перед нами, чтобы мы оба оказались в кадре. Сделал пару снимков, и как только мы оба согласились, на котором из них выглядим лучше всего — на самом деле, скорее я решал, на каком мы выглядим лучше — я вернул телефон Кирану. — Перешлёшь мне? Киран кивнул, а я не мог сдержать ухмылку. — Или, если это слишком сложно, можешь распечатать и отправить мне по почте. Киран выгнул бровь. — Ты надо мной смеёшься? — Может совсем немного. — Хмм. Я думал, ты будешь вести себя чуть лучше, раз сегодня ты в моём распоряжении. Ох, Киран, ты до сих пор ничего обо мне не знаешь? — Сладкий, если я в твоём распоряжении, единственное, что я захочу делать, это плохо себя вести. Он хохотнул, убирая телефон обратно в карман. — Ты любитель пофлиртовать. — Это разве новость? — Нет. Просто интересно, для тебя это ежедневное явление или… Киран прервался и покачал головой, но я ни за что не собирался позволять ему остановиться. Особенно, когда у меня создавалось впечатление, что он хочет сказать о чём-то чуть более личном. — Или что? Он пожал плечами. — Ничего. Ничего такого. Просто ты чувствуешь себя так комфортно, разбрасываясь комплиментами и всё такое, что это практически твоя вторая натура. — Так и есть. Однако, с тобой я говорю всё всерьёз. — Когда Киран не ответил, я сделал шаг ближе. — Тебе из-за них некомфортно? — Нет, — Киран указал жестом на главную улицу. — Мне вроде как нравится. Я пошёл рядом с ним, пока его длинные ноги преодолевали дорогу. — Вроде? Киран посмотрел на меня, затем усмехнулся. — Ладно, мне нравится. Доволен? — В восторге, — я собирался оставить тему на этом, но затем дьявол на моём плече ткнул в меня своими вилами. — За последние двадцать четыре часа это уже второе твоё признание насчёт того, что тебе во мне нравится. Мне кажется, это нужно отпраздновать. — Второе? — он задумался, а затем его взгляд упал на мои губы. — Оу. — Да, насколько я помню, всё закончилось большим О — для нас обоих. Киран ничего не сказал, но я не считал это плохим знаком. Не тогда, когда он облизнул губу, будто вспоминая, с чего начался прошлый вечер и чем так великолепно закончился. Он вспоминал наши поцелуи так же ярко, как и я. Если он не перестанет это делать, глядя на мои губы, у меня может возникнуть соблазн утащить его на землю и посмотреть, правду ли он говорил о том, что Чикаго не приветствует наготу. Чтобы избавиться от мыслей о нём и вернуться в более безопасное русло, я решил, что лучше всего выяснить, куда он ведёт меня дальше, но он не так просто выдавал свои затеи. — Это сюрприз. Мы поедем на метро. — На поезде? Я никогда раньше не ездил на поезде. — Никогда? Нигде? — Нет. Это будет мой первый раз. Это казалось справедливым, верно? Вместе испытывать что-то впервые. — Мы купить тебе только один билет, так как у меня есть ощущение, что ты не часто будешь пользоваться таким транспортом. — Эй, всякое бывает. Киран фыркнул. — Не могу представить, как ты будешь толпиться с нами каждый день. — Ты снова называешь меня снобом. Мне придётся заставить тебя заплатить за это. — Справедливо, но умный понимает с полуслова, — он шаловливо усмехнулся. — Может ты захочешь подождать и посмотреть, что у меня в рукаве, прежде чем решать, какое подойдёт наказание. Это звучало не так хорошо. — Мне стоит переживать? — Конечно, — Киран закинул руку мне на плечи, и у меня чуть не отвисла челюсть. — Рядом с тобой будет профессионал, чтобы спасти тебя, если что-то пойдёт не так. — Пойдёт не так? Какого чёрта это значит? — Это значит, что ты должен мне довериться. Киран наклонился, чтобы его губы оказались рядом с моим ухом, и я не удивился бы, если бы упал к его ногам в мертвецком обмороке. Он не только прикасался ко мне и шептал мне на ухо, он делал всё это по собственной воле. — Я бросаю тебе вызов. Глава 26 Киран — Не думай, что я забыл, что ты сегодня у меня в долгу, лейтенант. Я всё ещё не могу поверить, что ты заставил меня выйти из окна на сто третьем этаже этого чёртового здания. Я хохотнул от возмущённого тона Баша, пока мы шли по тротуару к последней остановке в нашем туре по Чикаго. С того момента, как мы остановились у входа в Уиллис-тауэр, и до момента, когда я сказал ему, что мы пойдём и насладимся Чикаго со смотровой площадки, Баш придумывал способы осуществить свою месть. — Ты не выходил из окна. Это была дверь, которая вела на совершенно безопасный балкон. — Совершенно безопасный? Ты с ума сошёл? Эта штука была стеклянной. Вся из стекла. Стеклянные стены, стеклянный пол… — Верно, чтобы лучше всего увидеть Чикаго. — Не понимаю, что не так с видом изнутри здания. Окна были во всю стену. Какая разница, стоять там или на адском балконе? Ох, подожди, я помню, сто два этажа крепкого цемента и стали между мной и землёй. А не один кусок стекла. Я сдержал смех, мы остановились на углу шумной улицы, и я посмотрел на вывеску над головой: «Сорванная вишенка». Мне не стыдно было признать, что я использовал всё, что было в моих силах, чтобы затащить Баша в Уиллис-тауэр, вверх на лифте и затем на «адский балкон», и частью этих убеждений было обещание огромного количества алкоголя в любом баре по его выбору. Так что было не удивительно, что мы оказались в месте с таким намекающим названием. Я только надеялся, что они продают что-то кроме фруктовых коктейлей вроде май-тай, который он заставил меня пить в прошлый раз. — Ты всё время был в безопасности. Я был рядом с тобой, — сказал я, открывая дверь. Баш сделал паузу и сжал губы. — Это бы очень мне помогло, если бы отвалилось дно у той штуки. У меня было сумасшедшее желание схватить его и поцелуем исправить такое поведение. Сегодня такое случалось часто. Желание быть ближе к нему, прикасаться к нему и целовать его. Это становилось менее странным и более желанным. Я потянулся к нему, не успев даже дважды подумать, и Баш просто поддался, из-за чего всё казалось таким комфортным, таким естественным, что я чуть не забыл, почему изначально должен был чувствовать что-то другое. — Зайдёшь внутрь? Баш зашёл в бар, и когда дверь за мной закрылась, я впервые хорошо рассмотрел это место. Мы прошли на основной этаж барной зоны, в толпу отдыхающих людей. Я был совсем не удивлён, что посетителей было множество. Это была середина лета, и, видимо, у этого места была хорошая репутация.