- Да уж, с таким отношением к обороне немудрено японские брандеры проворонить! - Господа-господа, - Стессель попытался затушить, готовую снова вспыхнуть перепалку, - давайте о деле! Если флот гарантирует невозможность высадки противника в Дальнем... - О да, целостность прохода они уже гарантировали... - Ваше превосходительство, - не выдержал Алеша, - если генерал Фок не будет тщательнее подбирать слова, ему придется подбирать себе секундантов! На какое-то время все собравшиеся замолкли, пытаясь осознать слова великого князя, но тут тишину разорвал совершенно сатанинский хохот Бориса Владимировича, которого это происшествие привело в совершеннейший восторг! - Браво Алешка! Так его крысу в лампасах! - Борис Владимирович, как вы можете, - попытался урезонить его растерявшийся начальник укрепрайона. Однако успокаиваться член императорской фамилии явно не собирался, а, наоборот, впав в аффектацию, принялся выкрикивать брызгая слюной. - Трусы! Драться надо, а не в крепости отсиживаться! Бедлам продолжался еще некоторое время, пока Борис так же внезапно не успокоился и не впал в апатию. Совещание было скомкано, и адмиралы сухо откланявшись, вышли вон. За ними двинулись некоторые генералы, а следом вывели почти несопротивляющегося лейб-гусара, и Фок и Стессель, наконец, остались одни. Довольно долго прослужив на Дальнем Востоке, генералы прежде были мало знакомы, но оказавшись в Порт-Артуре неожиданно сошлись. Трудно сказать, что их свело, общие воспоминания о войне на Балканах или Китайском походе, но отношения довольно скоро стали вполне приятельскими, если не дружескими. - Право, Александр, что на тебя нашло, - принялся было выговаривать хозяин своему, - зачем ты так? - Да ладно тебе Анатоль, - крутнул шеей Фок, - скажи лучше, зачем ты позвал этого клоуна в венгерке? - Как ты можешь так говорить? - выпучил глаза Стессель, - это же оскорбление члена... - Если бы этот член, - генерал сделал паузу, и почти выплюнул - императорской фамилии не вмешался, все вполне можно было обратить эти слова против его августейшего дядюшки. - Но Алексей Михайлович практически сделал тебе вызов! - Велика беда! Сам знаешь, на проституток и великих князей не обижаются! К тому же они не могут участвовать в дуэли без разрешения государя, и вряд ли он его получит. Ну, а уж коли получит, то пусть пеняет на себя. Я вообще не понимаю, чего вы носитесь с ним как дурак с писаной торбой? Ах, Алексей Михайлович то, ах Алексей Михайлович сё! - Однако его заслуги неоспоримы... - Какие еще заслуги! Оказаться в нужном месте в нужное время - невелика заслуга. А что награждают его паче всякой меры, так, когда это великих князей наградами обходили? Давай лучше поговорим о нашем деле. - Каком деле? - Испугался Стессель. - Брось Анатоль! Ты прекрасно знаешь о каком. Грядет осада, как бы не выпендривались наши морячки, вместе с их... кстати, знаешь как его зовут матросы? Алешка! А ты заслуги! Так вот, грядет осада, слава от которой может превзойти Севастопольскую. И кто будет героями этой осады нужно решить сейчас. Флоту довольно и былой славы, а эта должна достаться армии, а конкретно - нам! - Ты думаешь это возможно? - Послушай, дорогой мой, ты немного моложе, а мне уже скоро шестьдесят. Еще немного и мы выслужим ценз после чего отправимся в отставку на половинном жалованье. Имений у нас нет, богатой родни тоже. Кем мы будем? Отставниками, которых в России столько, что ими можно улицы мостить. А вот герои войны это совсем другое. Тут и чин при отставке очередной могут пожаловать, и аренду, а может, чем черт не шутит, в сенат! - Эко хватил, сенат! Мы, брат, с тобой туда рылом не вышли! - Сейчас - да! А вот после героической осады, как знать.... Многие ли слышали о Тотлебене до Крымской войны? Кто он был, инженеришка - тьфу, а вот, поди же ты, полный генерал и член государственного совета! Это тебе не фунт изюму! - И что ты предлагаешь? - Во-первых, нужно любой ценой подчинить флот армии! Ни за что нельзя соглашаться на план, предложенный этим "Алешкой". Пусть дают людей, пушки, снаряды, но не смеют ни во что вмешиваться! - Но великий князь никогда с этим не согласится! - А вот для этого есть следующий пункт. Во-вторых, его императорское высочество надо бы спровадить отсюда. Порт-Артур слишком мал, для двух великих князей. Сказать по правде тут и одного много. - Осмелюсь заметить, - осторожно подбирая слова, принялся размышлять Стессель, - но и без великого князя моряки вряд ли согласятся на полное подчинение. Иессен конечно не столь авторитетен, как погибший Макаров, однако он уже одержал две победы и отмечен за них... - А вот для этого есть и в третьих! - ничуть не смутившись, парировал Фок. - Если мы не задерживаясь отступим к крепости, Иессену ничего не останется, как самому увести эскадру отсюда. - Но как же он выйдет, - растерянно спросил Анатолий Михайлович, - проход то закрыт? - Так не вечно же ему быть закрытым, - кротко вздохнул начальник четвертой дивизии. - Ясно же что морячки будут землю носом рыть, а освободят проход! Вот как освободят, так пусть и убираются. - Но ты же говорил, что флот надобно подчинить... Фок посмотрел на своего начальника с жалостью, как на слабоумного, но все же решил объяснить. - Послушай меня, Анатоль, - вкрадчиво сказал он глядя приятелю в глаза, - но ведь адмиралы то наши тоже не дураки. Это пока им с японцами везло, но ведь в открытое столкновение один на один они не полезут. Так что Иессен, не будь дурак, возьмет только самые быстроходные броненосцы и крейсера, да и будет таков. Нам же и тех что останется, с лихвою хватит! - А если все-таки сцепятся с Того... - А вот чтобы не сцепились, надо с эскадры снять как можно больше людей и пушек. Пусть тогда идут куда хотят, хоть во Владивосток, хоть еще куда и требуют пополнений. Ничего, флот у нас большой, пришлют им еще корабликов, пусть играются. Мы же тем временем, дело сделаем! - Но вот как спровадить-то, нашего Алексея Михайловича? - Всему тебя учить надо, - снова вздохнул тот, - садись и пиши всеподданнейшее донесение государю, о поведении Алешки! Дескать, покуда был полезен, терпели его выходки, а теперь совсем распоясался, и как бы чего не вышло. И дегтю то не жалей, расписывая! - Боязно, - честно признался Стессель, - отец то у него с братцами уж больно большие посты занимают. - А у этих братцев кузены есть, - тут же парировал Фок, - коим засилье Михайловичей поперек горла! Не веришь мне, у жены спроси, она в этих раскладах хорошо разбирается. Начальник укрепленного района поохал, но решил все же последовать совету приятеля и отправился поговорить с супругой. Фок тоже засобирался, но выходя из зала совещаний, наткнулся на Рейса. Рассеянно скользнув взглядом по его лицу, генерал тут же понял, что тот подслушивал и на минуту застыл на месте. - Вы что-то хотели, ваше превосходительство? - Да так, - неопределенно пожал плечами генерал, - хотелось бы предостеречь вас полковник. - Предостеречь? - Ну, да. Вы ведь, верно, думаете, что припомните хорошенько все, что услышали, глядишь, когда и пригодится... так вот, категорически не рекомендую-с! - О чем вы? - Да так, об одной истории приключившейся с вами в прежние времена на минеральных водах. Не забыли еще? Вижу-вижу, помните. Да не тушуйтесь вы так, дело то молодое, с кем не бывает... закончилось, правда, скверно. Если кто прознает... Ладно, пора мне, не провожайте голубчик. Оставив смертельно побледневшего Рейса в кабинете, генерал вышел мурлыкая себе под нос шансонетку. Полковник с ненавистью посмотрел ему вслед и пробормотал: - Чертов жандарм! Едва моряки вышли из здания штаба крепости, Иессен развернулся к великому князю и обеспокоенно спросил: - Что на вас нашло, Алексей Михайлович? - Не могу сказать, Карл Петрович, - поразмыслив, ответил Алеша, - просто этот генерал меня отчего-то бесит. Я вот нутром чую, что от него следует ждать неприятностей. - Право, не ожидал от вас. - Ох, я и сам от себя не ожидал. - Ну ладно, что сделано, то сделано. Вот что дальше делать? - Надо самим браться за укрепление позиций на перешейке. Иначе Фок после первых выстрелов отведет войска к крепости и ничего хорошего из этого не выйдет. - Но что мы можем, не снимать же в самом деле с броненосцев и крейсеров пушки? Сразу говорю, ваше мнение о полной бесполезности малокалиберной артиллерии я не разделяю! - Воля ваша, но даже и без этого можно кое что предпринять. На каждом перворанговом корабле есть две пушки для корабельного десанта. А всего их никак не менее трех десятков. Плюс трофеи, захваченные на Эллиотах. Этого вполне хватит, чтобы надежно укрепить перешеек. - Кстати, а что за опыты вы проводите в Дальнем на пару с Меллером? До меня дошли слухи о неких диковинных железнодорожных установках... - А хотите посмотреть? - вопросом на вопрос ответил Алеша. - Не откажусь. На следующий день Иессен и Алеша в сопровождении нескольких артиллерийских офицеров прибыли в железнодорожные мастерские Дальнего. Поначалу адмирал хотел, чтобы изготовленные по заказу великого князя установки доставили в Порт-Артур, но тому удалось настоять на посещении вверенного ему порта. Встречал прибывшее на поезде начальство капитан второго ранга Шельтинг. Тепло поздоровавшись с последним командиром "Бобра", адмирал велел показывать ему пушки. Железнодорожные платформы с установленными на них орудиями уже ждали, и офицеры с интересом принялись их осматривать. Первой была уже знакомая нам шестидюймовка с погибшей канонерки. Затем, две армстронговские стодвадцатимиллиметровые пушки с японского крейсера. - Платформы выдержат? - заинтересовано спросил кто-то из офицеров. - За наши не поручусь, - охотно пояснил великий князь, - но техники использовали американские четырехосные. Их немного, но для подвижной батареи хватит. Правда перед стрельбой надобно выставлять домкраты, но много времени это не занимает. - А отчего, такой разнобой в орудиях? Неудобно же... - Увы, господа, что есть то и ставили. Впрочем нет худа без добра, полагаю испытания в боевой обстановке помогут выяснить какой из вариантов является наилучшим. - А это еще что? - удивился адмирал, узрев стоящий на путях паровоз, обшитый котельным железом, на тендере которого красовалась трофейная двенадцатифунтовка*. - Небольшая импровизация, - усмехнулся Алеша, - на случай если японцы прорвутся к батарее, прежде чем ее оттащит паровоз. - Остроумно, - не то похвалил, не то пожурил Иессен, - а это как прикажете понимать?