Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 44 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я снял с пальца массивный золотой перстень и бросил его слуге. Саншо ловко поймал и ошарашенно воскликнул: — Мессир! Это же подарок от маркизы Гуэрра! Как можно? — Можно, мой друг, можно… — я безразлично пожал плечами. — Но не продавай, пока просто заложи. Может со временем выкупим. — Как прикажете, — баск тщательно завернул перстень в тряпицу и спрятал себе в кошель, все еще продолжая осуждающе качать головой. Да уж, самому слегка жалко. Золото, россыпь изумрудов вокруг большого рубина — работа тонкая, изысканная, стоит немало. Сам-то я с оной маркизой не знаком, но по воспоминаниям Антуана горячая была штучка. Но с монетой у нас действительно скверно. Из Мадрида пришлось сваливать спешно, последняя клиентка не расплатилась, а сам Антоха особой бережливостью не страдал. Мигом проматывал все что зарабатывал. Так что увезли только то, что было в кошелях. Но ничего, к счастью, у нас есть рекомендательное письмо, так что за деньгами дела не станет. Может быть. Особенно не уверен. — Мессир… — встревоженно зашептал Саншо. — Сюда идут люди. И я готов прозакладывать свой кошель против дырявых чулок, они идут сюда не драться. Я уже и сам заметил довольно колоритную, но короткую процессию. Впереди под ручку шествовали расфуфыренный кавалер и девица. А позади них брел сутулый, худющий малый, скорее всего слуга дворянина, он тащил огромную корзину со снедью. — Ваша милость? — баск посмотрел на меня. Я подал знак не обращать внимания, мол, пусть идут себе — в роще всем места хватит. Но чертова парочка направилась прямо к нам. — Вы заняли нашу поляну! — с апломбом заявил кавалер. Полненький, с румяными щеками, козлиной бородкой и тщательно завитыми кудрями он был несколько похож на павлина в брачный период. Сходство усиливала пестрая одежда, вся обшитая кружевами и ленточками. Даже приспущенные сапоги по краю раструба были обшиты кружевами. Да и рапира на богатой перевязи сверкала позолотой. Девица жеманно покраснела. Несмотря на яркую, нарядную одежду, по ней было видно, что она далека от благородного сословия — это я понял сразу. Прическа, покрой платья, непородистая, хотя и симпатичная мордаха все свидетельствовали об этом. Опять же, благородные дамы пешком в рощи не ходят. Я отметил все это походя, все-таки хозяин моего тела был плоть от плоти этого времени. Да и я сам, похоже, не совсем профан в этом деле. Знать бы еще откуда я все это знаю. Запыленный носок сапога кавалера словно невзначай опрокинул наш кувшин, сидр янтарной струйкой пролился на траву. Саншо украдкой убрал руку за спину, взявшись за наваху, но смолчал. — Вы опрокинули наш кувшин, мессир… — я неспешно встал. — Сидр? — рот кавалера скривился в глумливой гримасе. — Констанция, ты слышала, они пьют сидр, ха-ха-ха… Констанция тем временем не отрывала от меня глаз и никак не среагировала на своего дружка. Слуга стоял в сторонке, по выражение на плоской морде было видно, что ему плевать на все вокруг. — Получите и убирайтесь! — пафосно заявил дворянин, бросив на скатерть мелкую монету. — И поскорее! — Шевалье де Бриенн, — я церемонно поклонился. — Позвольте узнать ваше имя? Вежливость, черт бы ее побрал, вежливость визитная карточка дворянина. — Вы дворянин? — картинно удивился кавалер, хотя не мог не заметить мою шпагу и шпоры на сапогах. — Ах, ну да! Ну что же, шевалье Оноре де Ганделю! К вашим услугам! При этом выпятил грудь, приняв горделивую позу. Похоже, меня совершенно не опасался, даже наоборот, решил показательно унизить перед своей девкой. Впрочем, как и многие, в дальнейшем жестоко поплатившиеся за ошибку. Всему виной моя внешность, а точнее внешность Антуана де Бриенна. Худющий, несмотря на широкие плечи, скорее хрупкого телосложения, морда нежно-красивая и невинная, светлые патлы вьются — вылитый херувимчик. На женщин внешность действует убойно, а мужчины все норовят доминировать. Правда глаза все портят, глаза ледяные, зеленые, как у волка, но в глаза редко кто смотрит. Саншо не дожидаясь приказа мигом убрал с поляны скатерть с едой и переметные суммы. Баск уже знает, чем все закончится. — Вы имеете ко мне какие-то претензии, шевалье? — ухмыльнулся кавалер. — Все претензии исчезнут, если вы сейчас извинитесь и пойдете прочь, — вежливо сообщил я. — В противном случае, я вам сделаю очень больно. На самом деле, никакие стычки в мои планы не входили. Еще не хватало, в первый-то день в Париже. Морда у меня молодая, но мозги-то далеко нет. Опять же, чертов эдикт короля, запрещающий дуэли. Так и на эшафот могу сволочь. Но, черт побери, уже поздно, понесло. Время такое, дурное, стоит дать слабину — никогда не примут за своего. Этот же хрен раструбит на весь Париж, который по сути, большая деревня, что я слюнтяй. Оттого и режут друг друга пачками дворяне, несмотря ни на какие эдикты. — Ха-ха-ха! — заржал де Ганделю. — Вы меня рассмешили! Констанция, прошу меня извинить, милая, я на минутку отвлекусь. Я принимаю ваш вызов, как вас там… Баск взглядом показал на слугу, я в ответ едва заметно качнул головой, запрещая убивать парня. Его мотив просто — слуга и девка свидетели, а самый лучший свидетель — это мертвый свидетель. Говорю же, Саншо просчитывает обстановку на несколько шагов вперед. Но сегодня никто не умрет — не хочу портить себе карму. Констанция раскраснелась, судя по всему, ей очень нравилось, что мужчины из-за нее дерутся. На самом деле мы собирались драться из-за кувшина паршивого сидра, но она по женскому обыкновению об этом даже не вспомнила. Дальние события заняли даже меньше минуты. Мы заняли позиции, обменялись формальными фразами, а потом я первым же выпадом проткнул бедро де Ганделю.
Все просто и незатейливо, несколько подло, но эффективно. После первого же касания шпагами, быстрая атака со стремительным броском вперед, клинок скользит по лезвию противника, одновременно сдерживая и отводя его в сторону. Весь фокус в работе ногами, надо перед атакой показать движением, что отходишь назад. Даже для мастеров фехтования подобный прием опасен, а Ганделю мастером явно не был. Уродовать ногу дворянина я не стал, хотя мог. Аккуратный укол, никаких разрывов мышц, которые образуются при извлечении клинка с проворотом или рывком в сторону. — Черт! — ахнул дворянин и с размаху сел на задницу, не отрывая глаз от быстро расплывающегося кровяного пятна на штанине. — Но как, черт побери? Я вежливо поклонился и приставил клинок к его шее. — Вы сдаетесь, мессир? — Да, черт побери… — едва прошевелил губами дворянин, стремительно бледнея. — Саншо… — я показал на де Ганделю. — Помоги… Констанция ахнула и брякнулась в обморок, но тут же встала, сообразив, что никто не обращает на нее внимание. Баск принялся за дворянина; помимо всех остальных талантов, Саншо отличался немалыми медицинскими знаниями в области ранений. После быстрого осмотра Саншо довольно заявил: — Мышца цела, вены не задеты, если его милость будет содержать рану в чистоте и меньше скакать козликом — уже через три недели сможет танцевать. Я сделаю перевязку, но надо будет как можно скорей показаться этим коновалам, которые здесь себя называют врачами. Эй, как там тебя, не стой столбом. Слуга с корзиной наконец ожил и принялся помогать баску. — Мадемуазель, — я поклонился Констанции. — Прошу меня извинить, увы, я не хотел лишать вас вашего кавалера. — Пустое! — отмахнулась девушка. — Он мне уже надоел своим бахвальством и мелочностью. Но как вас зовут? — Антуан, мадемуазель… Я с ней болтал машинально, на самом деле гадая сколько монеты найдется в кошельке Ганделю. По неписанным законам все наличное состояние и оружие проигравшего переходило в собственность победителя. Поэтому на дуэли старались ходить с пустыми карманами. А этот кавалер выглядел не бедным. К счастью, несмотря на фанфаронство и задиристость, Ганделю оказался благородным человеком. Никаких претензий он не предъявлял и горячо поблагодарил за помощь. И даже пообещал отрекомендовать своим друзьям, когда узнал, что я первый день в Париже. Кошель он отдал сам, шпагу тоже. И даже корзину с провиантом. Дальше его слуга сбегал за лошадью и увез своего господина, Констанция тоже ушла, но предварительно горячо прошептала мне на ухо. — Улица Лебедя, таверна «У мамаши Мадлен», я дочь хозяйки! Мы сдадим вам комнату! Езжайте прямо сейчас, я только отделаюсь от этого петуха! — Семь золотых экю! Один золотой луидор! И серебра на десять экю! — восторженно прокомментировал Саншо, пересчитав добычу. — И шпагу можно продать за пять-шесть экю! Прекрасно, ваша милость, прекрасно. Так что перстень я вам возвращаю и не спорьте. Я молча пожал плечами: все сложилось наилучшим образом. На эти деньги можно прожить, не мелочась даже пару месяцев. А перстень будет лучше смотреться у меня на пальце, чем в сундуке ростовщика. Дальше мы плотно перекусили трофейным провиантом и отправились в таверну, где мамаша Мадлен сдала нам неплохую комнату за небольшие деньги, в основном, потворствуя своей дочери. Добрались мы туда благополучно, без эксцессов, разве что я по пути обратил внимание на одного молодого кавалера, судя по всему, тоже впервые посетившего Париж. Сам не знаю почему обратил, просто в глаза бросился. Возможно почувствовал в нем человека одной крови со мной… Глава 2 Наваррец — En guarde![4] Что за черт? Через мгновение к моей груди устремился клинок. Лишь благодаря чуду, я сумел спастись, слегка отшатнувшись назад и автоматически парировав рапирой чужой выпад. Рапира? Откуда у меня в руке рапира. И что вообще происходит? — Merde![5]
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!