– Что ты мне глазки строишь? – окончательно рассвирепел Виктор. – Тоже, что ли, педик? Мало мне сына… Коля устал кривляться и раздельно произнес: – Нас с вами слушают. Виктор обернулся. Прямо за его спиной стоял человек. Невысокий, русоволосый, светлоглазый, с аккуратной бородкой, как у последнего российского императора. – Что надо?! – по инерции рявкнул на него Виктор, хотя обычно с клиентами держался официально-вежливо. – Простите, я случайно узнал о вашей проблеме… – начал незнакомец. – Знаете что?! – Виктор постарался изобразить спокойствие. – Моя проблема – это моя проблема. Слово «моя» он оба раза выделил жирным красным маркером. – Это проблема нашего общества, – продолжил человек, не отрывая от Виктора светлого взора. – Это болезнь. И ее можно вылечить. Совсем. Уничтожили же чуму или холеру. За время спича Виктор сумел взять себя в руки. – Спасибо, – сказал он почти без нервов. – Мы как-нибудь сами разберемся. – И все-таки, – улыбнулся бородач, – я вам оставлю визитку. Он ловко вонзил кусок картона в ладонь Виктора, тот только дернуться успел. Человек развернулся и вышел. Виктор повертел визитку, прочитал на ней: «Антоний Сигх, врачеватель пороков». Адрес электронной почты. Телефон. Виктор сунул визитку в нагрудный карман пиджака. – А вы заметили? – произнес за спиной голос Коли. – Он за весь разговор ни разу не моргнул. – Налей мне лучше еще, – устало сказал Виктор. * * * – Я тебя отведу до входа в парк, не волнуйся! – бодро сказала Арина. – Я не волнуюсь, – отозвался Тихон, не вынимая рук из карманов. Объяснить Арине, что он не хочет встречаться с геями, он не смог. Арина ласково обняла, прошептала что-то утешительное, мозг у Тихона заклинило, и он не то промычал, не то прокашлял, не то проблеял что-то нечленораздельное. – Ты почувствуешь себя увереннее! – сказала Арина. Тихон был бледнее смерти. – Да не волнуйся ты так! – подбодрила Арина. – Ты в классе не побоялся признаться! А они же свои! То есть твои! Тихон понял, что еще хоть слово, и он не сможет дальше идти. Одноклассников обмануть было легко. А как он обманет этих… настоящих? И тут Тихона осенило. – Я дальше сам пойду, – прохрипел он. – Да я до входа с тобой… – начала Арина. – Нет, – визгливо перебил ее Тихон, – я дальше сам! – Ну ладно, ладно… – Арина попятилась, – как скажешь. Позвони мне потом, хорошо? Тихон суетливо кивнул и почти побежал по направлению к парку. Арина долго его инструктировала, рассказывала, что геи и лесбиянки собираются у летней сцены, на лавочках. Тихон представил себе схему парка. «По главной аллее дойду до детских каруселей, а потом сверну и ко второму выходу! – решил он. – Так я точно с ними не пересекусь!» Но видимо, он слишком давно не был в этом парке. Долго плутал и вместо каруселей вышел к какому-то помосту, назначение которого не смог вспомнить. Тихон остановился и достал телефон, чтобы сориентироваться по навигатору. – Привет! – Тихон вздрогнул, почувствовав руку на своем плече. – Ты Тихон, да? – Нет, – просипел Тихон, не оборачиваясь. – Ты не волнуйся, – продолжал обладатель нахальной руки. – Тут все свои. Нам твоя подруга прислала твое фото. Тихон медленно, как в болотной воде, повернулся. Парень, который стоял за спиной, на гея не был похож. Вообще. Никакой косметики. Никаких розовых шмоток. Без серьги в ухе. Да и говорил нормально, без сюсюканья. – Я Артур, – сказал парень, – мы обычно тут собираемся, но сегодня… «Это летняя сцена, – сообразил Тихон. – Я тормоз». – …Только что мне сообщили, что тут не очень безопасно. Так что пошли? – Куда? – слабо произнес Тихон. – К остальным. Тут недалеко. – Может, не надо… Артур улыбнулся: – Да, крепко тебя запугали. Били, что ли? Тихон покачал головой. Если бы его новый знакомый убрал руку с плеча Тихона, было бы куда легче, но Артур как будто не замечал неловкости. – Пойдем, – повторил он. – Слушай, – выдавил из себя Тихон, – я вообще-то нормальный… – Это здорово, – еще шире улыбнулся Артур, – что ты это понимаешь. Ты нормальный. И я нормальный. Это они ненормальные. Те, кто нас травит. – Я не в этом смысле… Я… Тут Артур заметил кого-то за спиной Тихона, и его улыбка стала слегка напряженной. – Поговорим не тут, ладно? Наконец он убрал свою злосчастную ладонь с плеча Тихона. Но не успел Тихон обрадоваться, как Артур взял его за руку. И ласково потащил за собой. От ужаса Тихон даже сопротивляться не стал. Они дошли почти до входа в аллею, когда за спиной послышался топот. Артур прибавил ходу. Теперь он почти волок за собой Тихона. Они нырнули в просвет между кустами… и уперлись в группу очень живописных молодых людей. Все они были обриты под ноль, накачаны и одеты в униформу – простые широкие штаны и черные футболки. – Попались, – сказал самый широкий из парней, – голубчики. А потом кто-то прыгнул на Тихона сзади. * * * Истерику, которую папа устроил в участке, Тихон не забудет никогда. Наверное, первый раз в жизни Тихон плакал от стыда – жгучего, обжигающего. От стыда за отца, который кидался на Артура с кулаками, который орал матом, который угрожал и, безусловно, побил бы Артура, если бы полицейские его не оттащили. А Артур даже не обиделся, он равнодушно смотрел на отца, а когда того скрутили, сказал Тихону: – Держись! Вот это «держись» и стало последней каплей. Тихон заревел, хотя не плакал до этого весь кошмарный вечер. Сначала их били в парке какие-то молодчики, потом приехала полиция, и Артура и его друзей уложили мордами в траву. При этом молодчики магическим образом разбежались, в парке остались только десять-пятнадцать избитых ребят и пара девчонок. Потом их привезли в участок и начали систематично обзванивать родителей. Отец Тихона приехал первым. И когда он понял, что это была не просто драка в парке, а избиение нетрадиционно ориентированных, он сначала чуть не убил Артура как главного совратителя, а потом устроил дикий разнос полицейским. – Где эти уроды? – орал он. – Их, небось, вы отпустили? Они вам парк чистят, они с вами в доле, да? А там же могут быть дети! Те, кто не виноват! Те, кто по глупости! Они же убить могут! Этих-то не жалко… Папа кивнул сторону Артура. Тот сидел, закрыв глаза. Когда папа открывал машину, Тихон увидел, что у отца колотятся руки.