Я скривилась. – Но, может, ты все же присоединишься к нам? – настойчиво повторил чернявый, на его лице расцветала улыбка. Дарла дернулась, собираясь помочь. Я почувствовала себя мотыльком в банке, но страх отхлынул, стоило ощутить его приближение… Кожу на месте магического знака защекотало. Я и не думала, что появление некроманта так на меня повлияет. Смелость. Уверенность. И тень, внезапно выросшая рядом. – Отпусти. – Взгляд Даниэля был холодным и непроницаемым, но рука с остервенением вцепилась в запястье Родрига, с каждым мгновением сдавливая его все сильнее. Чернявый повел головой, будто досадуя, что его отвлекли от интересной игры. Секунда, две, и его пальцы разжались, усилив напоследок хватку так, что послышался хруст. Лефевр тоже отпустил. – Если прикоснешься к ней вновь, я сломаю тебе пальцы на обеих руках. – Это прозвучало жутко. Меня бросило в дрожь. – Мы только встретились, а ты уже угрожаешь. Не похоже на тебя, – с долей насмешки откликнулся чернявый, разминая запястье. Рафал согласно закивал. – Я не угрожаю, а обещаю. Это разные вещи. – Красный туман заплескался у ног некроманта. На мгновение дымка напомнила щупальца перема, размытые, не такие быстрые, но опасные. Родриг посерьезнел. – До сих пор слишком близок со смертью, Даниэль? – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Ладно, мы уходим. Развлекайся. Увидимся на Мертвяке. – До встречи, – сухо попрощался некромант, провожая студентов колючим взглядом. Лефевр повернулся ко мне. А я посмотрела на Дарлу, заметив, что Ридж с Клаймом тоже находились рядом. Маг воздуха торжествующе глядел вслед ушедшим. – В этот раз все закончилось слишком быстро, – заметил Ридж. Значит, это не первая перепалка? Я все еще кипела, в голове, как запись на испорченной кассете, на повторе проигрывалось: «Можешь сколько угодно играть недотрогу. Я-то помню, как ты сидела у меня на коленях». Всего лишь слова, но они выбили меня из колеи. Я была сама не своя. Застывшая. Замерзшая. Затихшая перед бурей. – Мне надо в туалет. Руки помыть. – Я с омерзением посмотрела на собственные ладони и запястья. Будто испачкалась… – Я провожу, – сказал Даниэль твердо. – Нет, я не… – За меня не волнуйся. Я не пропаду. Подожду тебя с ними, – заверила Дарла, стоявшая рядом с магами воздуха и энергии, заметив метнувшийся к ней взгляд. Я пришла с ней, а теперь будто ее бросала. Дочь ректора непоколебимо сложила руки на груди, и я кивнула, соглашаясь. Некромант повел меня вглубь дома, и с каждым коридором вокруг становилось все меньше людей. Я думала об услышанном и чувствовала себя слабой, словно вернулась на неделю назад, в полную темноту. Лефевр распахнул дверь туалетной комнаты, и я проскользнула внутрь, отмечая богатство отделки: бело-золотая плитка с выступающим узором, изумрудная мозаика под потолком. У противоположной стены стояли несколько белых кубов с мягкой накладкой сверху. Не хватало лишь столика, чтобы решить, что здесь иногда устраиваются с чашкой чая в руке. Пальцы вцепились в край раковины, и я вскинула голову, впиваясь взглядом в свое отражение. «Пока я в этом теле, оно мое! – убеждала я себя. – Но мне совершенно небезразлично, что с ним происходило». Меня вновь затошнило. «Ты должна наплевать», – уговаривала я себя, сдвигая рычажок на кране и подставляя руки под прохладные струи воды. Не могу. Должна. Это была не ты. Я зачерпнула из вазочки мыльного порошка, растирая его в ладонях и чувствуя ягодный аромат. Смыв пену, повторила вновь, докрасна натирая кожу. Не могу… – Ублюдок! – выплюнула я, пиная стену, и замерла, опять посмотрев в зеркало. Звук льющейся воды затих, уступив хаотичному стуку сердца. Я думала, он остался снаружи. Не слышала ни его шагов, ни звука открываемой двери. Щеки вспыхнули. Даниэль, сложив руки на груди и облокотившись на стену рядом с кубами, молча наблюдал за мной. Я покачала головой и смыла остатки пены с рук, видя, как алеют пятна от пальцев Родрига. Совсем скоро проступят явные синяки. Вернула рычажок на место и замерла, пока не готовая вернуться на вечеринку к Дарле и ребятам. – Запомни эту ярость. Прочувствуй до конца и смирись с ней. – Маг смерти остановился позади. Отражение Лефевра в зеркале задрожало, будто раздваиваясь. – Смириться? – сдавленно спросила я. – Да. Говорят, гнев ослепляет и разъедает. Но так происходит не всегда. В правильных дозах ярость придает решительности, награждает смелостью и избавляет от сомнений. Наверное, его слова должны были меня успокоить, но вызвали обратный эффект. Может, я вовсе не их желала услышать… Разве со всем можно смириться?! Укротил ли ты свой гнев? После рассказа Горидаса множество вопросов поселилось в моей голове. Я желала задать каждый и не могла… Лефевр ненавидит жалость, а я не смогу ее скрыть. Отчетливо понимала, что в том поместье погибло несколько невинных людей, но мне все равно было жаль того мальчика, пережившего смерть отца. – Что рассказал обо мне твой надзиратель? – Парень будто читал мои мысли. Я моргнула, понимая, что уже довольно долго стою без движения. – Ничего, – отозвалась я. – И он мне не надзиратель. – Я зову вещи своими именами. Прекрасно вижу, как он на тебя смотрит… – Ты правда можешь сломать тому парню пальцы? – перебила я Даниэля. – Да, – помедлив, многозначительно ответил он. Послышался скрип – кажется, кто-то с другой стороны пытался войти. – Ты заперся? – удивилась я, развернувшись к Даниэлю. С ним было спокойнее, увереннее, я не тонула в собственной панике. – Сегодня здесь слишком много народу. – Это точно. Опустив взгляд и глубоко вздохнув, я неожиданно призналась: – Самое паршивое, что какая-то пара фраз вывела меня из себя. Они до сих пор звучат в моей голове. – И какие же? – В голосе Даниэля звучало неиссякаемое спокойствие. Мне было стыдно. Я сгорала от ярости и смущения одновременно. С каких пор меня волновало, что подумает обо мне некромант? Сегодня… сегодня все изменилось. Может быть, я не доверяла ему сейчас, но готова была приглядеться. Слова, звучавшие в голове, ожили, транслируемые моим охрипшим голосом. Мне снова становилось дурно. Я сильная, просто немного запуталась. – Разве это имеет значение? – Его глаза становились похожи на темный бархат. – Ты – это ты, она – это она. – Как же ты беспечен! – Я не беспечен, но содержание волнует меня гораздо больше. Рука Лефевра медленно прикоснулась к моей, а пальцы стали выводить невиданный узор на тыльной стороне ладони. Я замерла, опять плавясь изнутри. Но в памяти вновь услужливо всплыло лицо Рафала, заставив вздрогнуть. Моя ладонь выскользнула из ладони некроманта, оставив пустоту и лишь усилив болезненную потребность в его близости.