– Конкордия Райалин? Я оторвала взгляд от бумажки, обнаружив перед собой девушку. Маленькая, худенькая, она смотрела на меня снизу вверх. Но взгляд был не под стать наружности – острый и испытующий. – Да? – Я староста первого курса. Госпожа Фаден попросила меня рассказать тебе о правилах академии. – Спасибо, ты вовремя. Я как раз не могла разобраться с расписанием. – Давай сюда. – Перехватив лист, девушка, сдвинув брови, поглядела чуть больше секунды и бросила: – Идем. Между первым и вторым занятием перерыв короткий, а нам в другой корпус. – Как ты это поняла? – На некоторую грубость мне было плевать. – Буквы – номер корпуса, а цифры – кабинет. Приглядись, я тоже не сразу заметила. Наверху, – показала девушка ладонью в потолок. Проследив взглядом, я с удивлением обнаружила в тени под потолком выщербленную в камне цифру, прямо над дверью в одну из аудиторий. Так, становится понятней… Староста огибала студентов, стремительно перебирая ногами. Оглядываться по сторонам времени не было, и я словно смотрела сквозь остальных студентов, даже не пытаясь вглядываться в их лица. – Что значат красные и черные чернила? – Красные – это те, что предусмотрены программой академии, на них ты ходишь вместе со своей группой. А черные – те, что ты выбрала сама. Это короткие курсы, длящиеся не больше пяти месяцев. Но посещать их может кто угодно, как первокурсник, так и выпускник, – отчеканила девушка. – Кроме того, в академии запрещено применение магии против другого студента, если только это не предусмотрено занятием. Маги и прикладники ходят в общую столовую, и хочу предупредить, первые любят задирать нос. Еще успеешь с этим столкнуться. Перебежав по узкому коридору в другое здание, мы спустились в подвал. Староста, чеканя каждое слово, словно робот, рассказала привычные любому учебному заведению вещи: не опаздывать, с магистрами не пререкаться и не связываться со старшекурсниками. Понемногу вырисовывалась местная иерархия. – Особенно с огневиками! Хуже только некроманты, но их немного. – Почему? – Огневики вспыльчивые и мстительные. Насчет госпожи Фаден – она же по твоей вине в медицинском крыле? Жди привета. Возможно, не сразу, учитывая твое состояние, но не расслабляйся. С некромантами лучше вообще не заговаривать, со временем сама поймешь. – Девушка вернула мне листок с расписанием. Подвал оказался чистым и достаточно светлым, не обнаружилось даже привычной паутины, просто темный коридор с ковровой дорожкой, подобной той, что в холле. Вскоре я увидела знакомые лица одногруппников. – Я пойду. Дальше разберешься? – остановившись, спросила староста. – Попробую. А если вдруг у меня возникнут вопросы? – А у своих ты спросить не сможешь? – Сомневаюсь в их дружелюбии. – Я с большим сомнением поглядела на группку студенток. Парней не было, лишь девушки. – Ладно. Я учусь в параллельной группе. Расписание висит в холле возле колонн. Спросишь Райзен. – Староста умчалась, на прощание махнув рукой. Раздался щелчок замка, и дверь в аудиторию распахнулась, впуская студентов. Хвала небесам! Магистр лишила меня общения с одногруппниками, которого я пока старалась избегать. Но, судя по записке, это желание не являлось обоюдным. Занятие вела изящная дама с длинными волосами цвета полированного золота. Ресницы ее трепетали, словно крылья бабочки, и казалось, она вот-вот взлетит. Не думала, что местные жительницы тоже балуются наращиванием ресниц, только такой длины я не встречала даже у наших модниц. В отдельной комнатушке хранились музыкальные инструменты. Вереница духовых – одни маленькие, другие побольше, отполированный белый металл сверкал подобно драгоценности. В другом углу обнаружились струнные. В самой аудитории стояло нечто напоминающее арфу, только в два раза больше, видимо, играть на ней приходилось стоя. Я уже смирилась с тем, что в этом мире большинство вещей оказались привычны, имея отличия лишь в деталях. Но в этих деталях и таилось волшебство, заставляющее душу пылать в предвкушении новых открытий. Пусть так, но мне надо скорее попасть домой… – Скорее берем свои инструменты, – поторопила преподавательница. Который мой? Я озадачилась, не зная, с какого бока подступиться. Я лишь единожды держала в руках гитару, и то в гостях, ну и дома – воображаемую, в классах этак седьмых или восьмых, играя роль рок-музыканта. – Райалин, идите за канадиль. – Простите, что? – Девочка, неужели вы и это забыли? Ну ничего, руки вспомнят! – прозвучали полные уверенности слова. Меня заставили вернуться в аудиторию, а потом, указав на то, что я восприняла за арфу-переростка, добавили: – Идите к ней. – Вы, должно быть, шутите… – я и не заметила, как произнесла это вслух. – Какие шутки, дорогая? Вы же учились этому с малых лет. Открытие за открытием! Конкордия, ну почему же ты не выбрала ничего попроще? Я обошла музыкального монстра несколько раз, но легче не стало. Преподавательница пока была занята и моих метаний не замечала. – Наша Конкон действительно все забыла? – Конкон? – повторила я, словно пробуя слово на вкус. Пренебрежение – вот чем оно отдавало. – Так это правда? Я до последнего думала, что это розыгрыш. – Девица выглядела уверенно, словно имела несколько козырей в рукаве. – Правда, – скупо подтвердила я, чтобы потом, не удержавшись, брякнуть: – Думаю, сто?ящих людей я скоро вспомню, но сомневаюсь, что ты есть в этом списке. И настоятельно прошу: больше не коверкай мое имя. Девица опешила и, сделав шаг в мою сторону, яростно прошипела: – Видимо, Конкон надо напомнить о том, какое место она на самом деле занимает. Поверь, я расскажу обо всем Ивонне. Тебе стоит быть осторожнее, сестренка. – Что?! Мы с тобой сестры? – опешила я. Пожалуй, в номинации самых удивительных открытий текущего дня эта новость могла занять первое место. – Дурында, ты даже этого не помнишь. Я из младшей семьи рода, – сказала она свысока. – Лишь из младшей? – Моя бровь иронично выгнулась. Невинный вопрос подействовал не хуже красной тряпки, лицо девушки покрылось пятнами – видимо, я задела больное место. – Девушки, что у вас происходит? Разойдитесь. Занятие начинается, – вовремя появилась преподавательница. Я усмехнулась, довольная собой. Планы оставаться тихой и незаметной шли прахом. Горидас меня за это по головке не погладит… Быть тихой и не высовываться? Нет, у меня не получается. Дело не в глупости, а в нарастающем гневе, с которым я не могла совладать. Моего двойника выживали, долго и тщательно, морально издеваясь, и это не давало покоя. Но пока моя главная проблема – что же делать с этой гребаной арфой? Я одарила инструмент не самым приятным взглядом, словно желала выместить на нем всю ярость. Несмотря на уверения преподавательницы, руки не вспомнили… Совсем, ни капли! После того как я помучила на прочность присутствующих и саму канадиль, беспорядочно дергая струны, магистр заставила остановиться. – Хватит! – Ее руки прильнули к голове, массируя виски. – Вы будто впервые его видите! Это так, впервые и никогда прежде. Но мне понравилось. – Как можно так отвратительно играть? – Я предпочла оставить этот вопрос без ответа и лишь мило улыбнулась, шаркая ножкой по полу. – Ладно, Райалин, просто посидите. Мы позже решим, что с вами делать. Такой вариант меня полностью устраивал, я с удобством устроилась на стуле, слушая переливы живой музыки. Лишь моя сестренка, имени которой я даже не знала, постоянно лажала. Почему? Непонятно. Может, мое пристальное внимание не давало сосредоточиться? Следующий перерыв между занятиями я провела в поисках аудитории по ядам и противоядиям. Обед пропустила, мне бы кусок в горло не полез. «Почему Конкордия выбрала этот предмет? Это не в ее стиле», – думала я, разглядывая черную надпись в расписании. Шла неторопливо, не смотря перед собой, уже зная, что нужная аудитория где-то поблизости. В Холиральской академии имелось ни много ни мало – целых семь корпусов, стоящих полукругом на огороженной территории. Несложно догадаться, что в центре находился главный замок с двумя башнями. На поиски я потратила весь обеденный перерыв, чувствуя себя первопроходцем, побывала в нескольких корпусах перед тем, как отыскала нужный. Мои шаги гулко разносились по древним коридорам, казалось, вот-вот из стены выйдет бестелесный серебристый призрак и станет меня пугать. Стоит мне остаться одной, и мрачные мысли лезут в голову… Как там родители? Что стало с моим телом? Будто последний кусок воспоминаний перед переносом в этот мир просто выдрали со всеми корнями. Если я раскопаю правду о Конкордии, то они вернутся? Внезапно бедро обожгло и закололо, словно сотни мелких комариков прильнули к нему. – Ай! – невольно вырвалось у меня, и я выронила лист с расписанием, который, словно осенний лист, спланировал к ногам студентов.