Он посмотрел мне в глаза. – Насильственное проникновение. Недоброе предчувствие подтвердилось. Я уставился в пол. – Вот почему на одеяле кровь… Он кивнул: – Именно так. Улик осталось немного, но лучше к таким вещам привлекать женщину. Девочка слишком упрямилась для осмотра, поэтому доктор Грин оказала большую услугу. – Я позвоню вниз и скажу Марлине, чтобы она отложила стирку их одежды. Может быть, там остались какие-то улики. – Это хорошая мысль, но сомневаюсь, что мы много найдем. – Что вы можете сделать? Он покачал головой: – Я прописал ей превентивный антибиотик, но у меня нет рецепта против того, что на самом деле больнее всего. Я кивнул, вертя шляпу в руках. Он немного помедлил, прежде чем продолжить. – Мисс Дайсон просила сказать тебе… Когда она узнала… о разрывах… это было большим ударом для нее. Я пожал ему руку. – Не могу и сказать, как я благодарен. Он потянул меня за воротник, открывая шею, и постучал пальцем по мочке уха. – Я слышал о твоих неприятностях. Читал о них. Это было во всех газетах. Звони мне, если что-то понадобится. Что угодно. И еще, Тайлер. – Да, сэр? – Это хорошие люди. Сделай для них что можешь. – Сделаю. Еще раз спасибо, сэр. Он пошел к лифту, а я стал расхаживать по коридору, задаваясь вопросом, во что я ввязался и как мне теперь постучать в дверь. Но через несколько минут дверь приоткрылась, и рука Сэм поманила меня внутрь. Мы стояли в дальнем конце комнаты перед облицованным мрамором умывальником, а Хоуп резвилась в ванной за закрытой дверью. Огни Нового Орлеана сияли за окном. Сэм потерла ладони и оглянулась через плечо. – Она полюбила купаться в этой ванне. Говорит, что она похожа на бассейн. Напустила туда пузырьков. Бурбон-стрит находилась в двух кварталах от нас. Люди ходили взад-вперед, словно крупные муравьи. – Пусть плавает сколько хочет. Здесь нет лимита на горячую воду и пузырьки. Сэм повернулась, сжав кулаки. Ее трясло. Она обратилась к собственному отражению в стекле: «Что за человек?..» На ее запястьях проступили синие вены, и она повернулась ко мне. – Вы должны спрашивать себя, что за мать… – Мэм, я вас не осуждаю, – оборвал я. – Вы могли бы прекратить это? – Что именно? – Называть меня «мэм». – Хорошо. – Наверное, я должна вам рассказать… Какая-то часть меня задавалась вопросом, не лучше бы было это сделать в присутствии ее адвоката, но другая часть упрекала первую за такую мысль. Десятилетия на службе закона могут закалить человека. Перевернуть его взгляд на мир. И сделать его чертовски ловким чтецом чужих мыслей. – Вы не обязаны мне ничего рассказывать. – А что, если я хочу? Что, если мне нужно… Я выжидал. – Он был… красивым в своей форме. Чистеньким, для разнообразия. Говорил нужные слова. – Она коротко рассмеялась. – У него было немного денег. Я подумала: «Насколько плохим он может оказаться?» Он покупал мне хорошие вещи. Имел небольшой дом. Общий с соседним, соединенный крытой дорожкой. Предлагал нам жить там. Это был наш маленький мир. Он построил его для матери, прежде чем она умерла. Какой взрослый мужчина по-прежнему может любить свою мать? Я не знала, пока… я работала допоздна на кассе. Позвонила Хоуп, чтобы проверить, как она там. Она не ответила, что было странно. Она всегда отвечала. Тогда я позвонила Билли, и он не ответил, а я знала, что он должен быть дома, потому что я бы не оставила ее без… – Она перевела дыхание. – Поэтому я позвонила боссу и отпросилась с работы, приехала домой и не нашла Хоуп в маленьком доме его матери. Она была в другом доме. Ее голос замедлился, как будто она воспроизводила события перед своим внутренним взором. – Я позвонила ей, и она не ответила. Я снова позвонила, и она опять не ответила. А потом я нашла ее, сидевшую на постели. Голую. Она подтянула колени к груди… моя детка… – Она отвернулась и вытерла слезы. – Я видела кровь. Видела, как она сидела. Дрожь и гримасы. – Ее глаза снова наполнились слезами. – Я подхватила ее, потом мы украли автомобиль, и… – Она дрожала всем телом. – Клянусь, я не знала. После небольшой паузы я спросил: – Как его зовут? Она посмотрела в окно на Бурбон-стрит и протекавшую вдали Миссисипи. – Билли Симмонс. Урод. В дверь постучали. – Мисс Сэм, это Марлина. Я протянул Сэм салфетку из мини-бара, и она вытерла глаза. Марлина вошла в сопровождении двух девушек, кативших стойки с развешанной одеждой. – Благодарю вас, леди, – новые крики из ванной. – Пусть они выберут, что захотят. Оставьте мне счет. Я вышел в коридор, подошел к окну и позвонил по мобильному телефону. Она сняла трубку после двух звонков. – Дебора Винигс. – Привет, как ты? Ее голос потеплел. – Сам знаешь. Что тебе нужно? – Все, что ты можешь сообщить о сотруднике правоохранительных органов. Где-то на юго-востоке от нас. Приблизительно в окрестностях Сан-Антонио… Билли Симмонс. Мог быть связан со SWAT и с отделом по борьбе с наркотиками. – Что-нибудь еще? Я помедлил. – Да. Я дам тебе номер водительского удостоверения. – Кому оно принадлежит? – Я надеюсь, что ты это скажешь. – Давай. Я продиктовал номер. – Дай мне несколько часов. – Конечно. – У тебя тот же сотовый? – Номер? Да. Телефон? Нет. Она рассмеялась. – Я это слышала. Сомневаюсь, что «Моторола» делает огнеупорные телефоны. – Пока нет. Может быть, я должен написать им письмо. Спасибо, Дебби. – Не за что. – Все равно, спасибо.