* * * До флайта идти было недалеко, все-таки лакшери-уровень – это лакшери-уровень, мы и ста шагов не сделали, как вышли к посадочной станции. Во флайте я устроилась сзади, указав взбешенному, но все же тащившему мой чемодан лорду на место рядом с водителем. Аристократ сначала покраснел, потом побледнел, после и вовсе пошел пятнами. Но я же тебя предупреждала, малыш, с оружием играть опасно. А я не игрушка, я оружие. Опасное, эффективное и бьющее точно в цель оружие. И когда мы взлетели, я приказала активировать барьер, отрезающий нас от двух передних мест, то есть от водителя и разъяренного очередным унижением лорда. Откинувшись на спинку мягкого кресла, я посмотрела на двух своих не то чтобы подчиненных оба также были в капитанских званиях и милостиво разрешила: – Рассказывайте. Старший, уже наполовину седой капитан, представился: – Тайнтон. Второй обозначил себя как: – Летон. Я кивнула обоим в знак знакомства и, собственно, промолчала, ожидая информации. Капитан Летон молча активировал глушилки, и мне не очень понравился этот явно лишний маневр в условиях и так изолированного флайта, но лишь после дополнительных мер безопасности капитан Тайнтон перешел к делу. – Другая раса, – произнес он, основательно удивив меня. – Приходят из леса, уничтожают поселения, уходят. Огнестрельное оружие против них не эффективно. Обстрел с воздуха – так же. Яды – мимо. Помолчав, я уточнила: – То есть фактически мы имеем дело с геноцидом? Тайнтон странно посмотрел на меня и сообщил: – Они не убивают стариков и детей. – Женщины? – был мой следующий вопрос. Оба капитана промолчали. – Женщин забирают, я правильно поняла? – спросила прямо. – Привлекательных – да, – сухо ответил Тайнтон. И они скрыли это от Исинхая. И даже не то чтобы солгали, ими была предоставлена информация о том, что женщин не убивают, но не было ни слова о том, что забирают с собой. Потрясающе просто! – Вы солгали моему руководству, – замалчивать подобное я не собиралась. – Мы готовы увеличить оплату втрое, – быстро сказал капитан Тайнтон. Я могла бы согласиться, но увеличение оплаты – это связь с начальством напрямую, а соответственно, ниточка, которую вполне могут отследить. В любой другой ситуации меня бы это не волновало, но сейчас… Ниточку мог отследить Чи, я боялась именно этого, панически боялась, а потому торопливо ответила: – Нет! Поняла, что ответ был слишком поспешным и излишне эмоциональным, и исправилась холодным: – Не стоит. Видеозаписи нападений есть? – Да. Лорд Виантери продемонстрирует их вам. Ясно, на большее у этих двоих полномочий нет. Отвернувшись к окну, я посмотрела на приближающийся замок и с изумлением поняла: три стены на Ятори – это было так, цветочки в сравнении с защитными постройками на Илонесе! Огромный замок на холме окружала стена, щетинившаяся по кромке железными остриями, второй линией заграждения была просто стена, но огневых установок на ней было не менее ста, затем шла внешняя третья стена, и вот от нее до ближайшего леса имелась пустошь метров сто в ширину! – Нехило так, – присвистнула я. И фанатичная забота о безопасности поразила сильнее, когда флайт приземлился не между третьей и второй стеной, и даже не во дворе перед замком, а на специальной площадке на крыше самого замка. Судя по всему, обстановка на Илонесе являлась не просто серьезной, а скорее убийственной. И еще круче стало то, что, едва мы «прикрышились», над самой крышей вспыхнул защитный купол. Паранойя была основательной, мне кажется, ее следовало диагностировать в качестве заболевания всему населению Илонеса. Но вышедший навстречу нам лорд сиял лучезарной улыбкой, выглядел совершенно счастливым и бесконечно был рад моему прибытию. – Капитан Давьер, рад, искренне рад! – заверил он меня, пожимая мою мелкую в сравнении с его ладонь и чуть не предприняв попытку облобызать мою конечность. То ли вовремя вспомнил, что я таки капитан, то ли увидел вылезающего из флайта сына. – Алек, как долетел? – безразлично поинтересовался он. И на этом с сыном было покончено, а мне указали на вход и заверили: – У вас будут лучшие покои в замке, капитан Давьер. – Я бы предпочла комнату в казарме, – недвусмысленно намекнула на свое положение я. – Не думаю, что это разумное решение, учитывая вашу… хрупкость, – нервно улыбнулся лорд Виантери. И тут же добавил: – Я полагал, нам пришлют менее привлекательную… особь. – Особь? – переспросила я. И лорд Виантери несколько сник. А затем, перестав строить из себя радушного хозяина, устало произнес: – Все великие дома собираются покинуть Илонес. Эту войну мы проигрываем, капитан Давьер. Уже практически проиграли. И в данный момент у нас две цели: первая – практически мифическая, остановить эту бойню, и вторая – успешно завершить переговоры с Танаргом и за достаточно приемлемую цену выкупить одну из подконтрольных им планет. Как видите, я максимально искренен с вами. – Вижу, – я осторожно обернулась – за нами никто не шел, так что да, предельную откровенность илонесский аристократ вполне мог себе позволить. Что ж, в таком случае и я решила спросить прямо: – Почему вы не обратились к Танаргу? Виантери нервно выдохнул и сообщил: – Эти вырезали пятерых гаракхай за одну ночь. Я остановилась, абсолютно ошеломленная данной информацией. Гаракхай практически неуязвимы! И фактически неуязвимы тоже! Они почти как десант на Гаэре, только на порядок круче. Вырезали гаракхай?! Как?! – Мне нужны все видеозаписи нападений. Вся информация, все, что у вас есть. – Я… – лорд Виантери несколько замялся, – я правильно понимаю, что Исинхай гарантировал нам полную конфиденциальность. – Абсолютно, – подтвердила мгновенно. – Я не являюсь служащей вооруженных сил Гаэры и, соответственно, не обязана сообщать ни о своей работе, ни о ее результатах. Облегченно выдохнув, Виантери попытался оправдаться: – Просто звание капитана, и я… – Звание такое же прикрытие, как и мое имя, – отрезала я. К его чести, моим настоящим именем Виантери интересоваться не стал и предложил отобедать в кругу его семьи. Отказалась. Вежливо, но непреклонно. И повторила просьбу передать мне все имеющиеся записи. * * * Двое последующих суток я провела без сна. На стимуляторах, адреналине и ноотропах. Сказать, что я была шокирована увиденным, – это ничего не сказать. Они приходили по ночам. Всегда по ночам. В самое глухое ночное время, от двух до трех часов, – это если считать сутки по гаэрским параметрам, то есть как двадцатичетырехчасовые. И камеры практически не могли их засечь. Все, что я видела, – мужчин, которых убивали. Убивали холодным оружием, в основном отрезая голову или рассекая тело на две части… эдакий способ из одного человека сделать сразу двух. Не то чтобы меня это шокировало, убийств я повидала немало в своей жизни, но их оружие… оно становилось видимым лишь на несколько секунд, и только та часть, что была обагрена кровью. Но резкое движение – и, смахнув кровь с меча, эти ушлепки снова становились невидимыми. Абсолютно невидимыми. Ни в одном из спектров. Даже тепловизоры не давали никакого изображения.