– Предпочитаете генералов? – Да, разговорчик у нас вышел еще тот. – Вообще, я много кого предпочитаю, но полковников как-то нет, простите, если обидела. – Если?! – У него было такое лицо, что казалось, меня сейчас придушат на месте. Лучезарно улыбнувшись индивиду, я решила, что пора сворачивать беседу, и мило сообщила: – Кстати, вы не находитесь сейчас в карауле, соответственно… должны быть на полигоне, полковник. Как ваш инструктор по оперативной подготовке, я просто-таки обязана заботиться о вашей физической подготовке. Вперед! Несколько секунд моя жизнь явно висела на волоске, но затем… Стейтон вдруг начал раздеваться. Молча и решительно. Сначала расстегнул, снял и бросил мне на колени мундир, после потянулся к пуговицам на рубашке и, с ненавистью глядя на меня, начал самый зверский стриптиз в моей жизни. Через секунд тридцать мне на колени полетела его рубашка. Следом майка. Потом… Ну, потом мне оставалось только впечатляться более чем развитой мускулатурой полковника. – Как вы и просили – с голым торсом, – прошипел Стейтон. А я смотрела на него, на его загорелое до золотистого цвета тело, на проработанную мускулатуру, но видела… Я видела лунную ночь на Ятори и Акихиро, такого нереально красивого в каплях кристально чистой воды, в сиянии лунного света, на фоне заполненного светлячками леса… В моих глазах заблестели слезы. – Какая интересная реакция, – прокомментировал полковник. И волшебство распалось. – Какая непозволительная медлительность, – не осталась в долгу я, брезгливо скидывая его одежду со своих ног на землю. – Приступайте к тренировке! Взгляд полковника посулил мне скорую и очень мучительную смерть. Однако реально основательно психанул не он. Я переключила камеры на визоре и отследила того, кто прожигал меня взглядом, наполненным лютой ненавистью, – капрала Урхос. В отличие от полковника, он как раз находился в карауле, а потому в «издевательстве» не участвовал. Но странное дело – швырнув вверенную мне одежду на землю, унизила я полковника Стейтона, а взбесился от этого капрал Урхос. Взбесился настолько, что на какой-то миг его лицо вдруг поплыло… Но только на миг. Если бы не камеры и мое пристальное внимание, я бы не увидела, а увидев, решила, что мне просто померещилось. Однако, прокрутив момент раз двадцать, я отчетливо поняла – не померещилось. Совершенно не померещилось. Впрочем, я могла себя поздравить – тактика работала. Более чем работала. * * * Четыреста человек в одном зале для тренировок – это, конечно, перебор. В дальнейшем лучше работать с группами по сто человек, это было бы удобно и потому, что в карауле стандартно стояла сотня, так что можно было работать в пять смен, но пока что вот так. Мужики сидели на полу, с уже поднадоевшей своим однообразием ненавистью глядя на медленно прохаживающуюся по рядам меня. И я не просто прохаживалась, я врала самым занудным и менторским тоном, именно таким, который позволяет лгать всем и всегда. Сам тон и подача уже сигнализировали, что во всем сказанном нет ничего интересного, а потому получасовую лекцию наемники съели без приправ и специй, я же завершила свой унылый монолог безразличным: – Датчики, которые вам закрепили на запястье, в принципе, позволят мне наиболее эффективным образом распределять физические нагрузки. Ну и не только, но вам об этом знать не полагается. И тут один из наемников, как и большинство из присутствующих радующий мой взор обширными синяками на лице (падать нормально тут определенно не умели), поднял руку. – Слушаю. – Я повернулась к нему. Мужик лет тридцати пяти, с плечами шириной чуть ли не в мой рост, издевательски произнес: – Капитан Давьер, а вы уверены, что обладаете достаточной квалификацией для… ну, в общем, не только для горизонтальных поверхностей? И тварь широко улыбнулся, еще более усиливая акцент, сделанный на моих вчерашних «постельных утехах с генералом». – Рядовой… – я глянула на сейр, и датчик услужливо подкинул мне его имя, – рядовой Жером, встать. Он рывком поднялся. О да, я знала, что они все хотели увидеть. Все и всегда. В любом подразделении, в любом месте, где зашкаливал уровень тестостерона. Везде. И это уже давно не вызывало у меня ничего, кроме глухого раздражения. Я развернулась, отошла к стене, через голову стянула мастерку, собрала волосы и, закрепляя пучок резинкой, развернулась к рядовому. Тот стоял все так же, все там же… правда, немного с отвисшей челюстью. Да, у меня была практически идеальная фигура. Фактически у любого, кто попал бы к психу от пластической хирургии, была бы такая же идеальная фигура. Она, собственно, и была, просто… этот психопат не любил пользоваться наркозом, предпочитал резать по живому… а после такого болевого шока способны выжить не все. Я выжила. Мне «повезло»… А вот рядовому Жерому не особо. – Подойти, – приказала я, сложив руки на груди. Вышло, правда, скорее под грудью, так что степень офигения рядового, да и всех присутствующих существенно возросла, потому что в черной обтягивающей нательной майке и широких военных штанах я выглядела особенно… беззащитной. Тоненькая, хрупкая, красивая… И я сильно подозревала, что у Жерома не поднимется рука на такое… если, конечно, не довести его до нужной кондиции. И это стало лишь очевиднее, когда гигант подошел ко мне… Контраст был существенный. Настолько, что наемник почувствовал всю неправильность происходящего. Он просто был не в курсе, что из нас двоих проблемы если и будут, то у него. Исключительно у него. – Нападайте, – все так же расслабленно стоя, приказала я. – Э-э-э, – протянул мужик, пялясь вовсе не на лицо. Да, грудь у меня тоже была шикарная. Не помню точно, то ли двенадцатая, то ли тринадцатая по счету – над моей грудью Майкони работал с особой любовью и тщанием, так что ее теперь можно было вполне выставлять в счетной палате как эталонную. – Без «э», – отрезала я. – Нападайте. Это приказ. – Э-э-э… да как я… Нападать на вас?! Как? Вы же крохотная, – смутился наемник. – Молча, – отрезала я. – Сумеете удержать меня в захвате – считайте, победа ваша. И лицо рядового мгновенно просветлело. Ну это да, бить такое красивое тело настоящие мужики считали кощунственным, а вот захват – уже другое дело. Подержать меня в объятиях хотели тут все… ну, кроме капрала Урхоса, я подозревала, что единственное место, которое он хотел бы на мне потрогать, – это шея. Сжать, я полагаю, он хотел бы тоже только ее. И сжимал бы, и сжимал, до посинения… моего, естественно. – Ну, если только захват, – осклабился рядовой. И сделал шаг, протягивая руки… Уклонение, удар Гайтера. Когда рядовой летел на пол, на его и так украшенном синяками лице отчетливо читалось удивление. – Вторая попытка, – великодушно объявила я. Рядовой Жером подскочил, ринулся в бой… и снова полетел на пол, а я демонстративно принялась разглядывать свои ногти. Пока нервничала из-за Чи, сгрызла половину, надо бы подпилить. – Третья попытка, – продолжая осмотр своих ноготков, точнее того, что от них осталось, скомандовала я. На этот раз рядовой попытался нанести удар, а потому улетел в стену и сполз по ней вниз, тряся головой и пытаясь понять, что вообще произошло. Усмехнулась, поглядев на него, развернулась к присутствующим и поинтересовалась: – Еще желающие есть? И осмотрела притихших наемников, не особо сдерживая усмешку. Но усмешка исчезла совершенно, едва от дверей раздалось: – О да. Есть. Более чем желающие. Я бы даже сказал – маниакально жаждущие. Не знаю, как я удержалась на ногах! И боюсь, казаться равнодушной я не сумела вовсе. Потому что там, у задней двери, прислонившись плечом к дверному косяку и с ледяной яростью взирая на меня, стоял Акихиро Чи Адзауро! В его черных глазах плескалась ненависть, усмешка на его губах гарантировала мне проблемы, а я… я готова была просто разрыдаться от облегчения, потому что… пусть ненавидит, пусть делает со мной все что угодно… для меня важным было только одно – он живой! Господи, спасибо! Вероятно, не будь здесь никого, я бы сползла по стенке, не сдерживая слез, но… я не имела на это никакого права сейчас. – Группы по двадцать человек, делимся по секторам, – приказала, пытаясь, изо всех сил пытаясь держать лицо… держать себя… держать эмоции под контролем.