– Голодная собака палки не боится. «Чего?» – слегка обалдел Слепой. «Ну конфликт у них, вот чего», – ответила ему, вслушиваясь в происходящее далее и, откровенно говоря, находясь в стадии оглухления из-за непрерывного пения цикад, будь они неладны. «Это я понял, что конфликт, я не понял с хрена ли?!» – выразил и мое непонимание напарник. Между тем Адзауро-старший, который после слов младшего некоторое время дышал, гневно раздувая ноздри, произнес: – Разве породистый пес, к чьим ногам падает любой цветок, может быть голоден?! Чего?! «Кей, они вообще о чем? Пес, цветы, голод? Где логика?» – Слепой явно психанул. Я уже просто молчала, ощущая накатывающую мигрень и вслушиваясь в ответ Акихиро: – Истинный ценитель никогда не пройдет мимо редкого цветка. – А следовало бы! – прорычал дед. И получил в ответ все тот же идиотизм: – Голодная собака палки не боится. «Да твою мать! При чем тут голодная шавка до цветов и в чем суть конфликта?! – возмутился Слепой. – Кей, я вообще правильно все перевел?!» «Нестабильная плазма сие ведает», – мрачно ответила я. Идея с устройством коматозного состояния для младшего Адзауро мне нравилась все больше. А что – выгодно со всех сторон, останется на месяц в поместье, под моим присмотром, недвижимый, безопасный, без закидонов и уклона в заповеди яторийского народа. Определенно шикарная идея. И тут разговор деда с внуком завершился. В смысле, дед бы продолжил, но Адзауро-младший, наплевав на этикет и правила, взмахнул рукой, стряхивая с пальцев бабочку, и покинул зал Цикад. «Нидерсенга не понял», – сообщил мне Слепой. Собственно, я тоже. Отключившись от визоров, я смыла всю косметику окончательно, переоделась, вернулась в комнату и только устроилась в длинной безразмерной майке на циновке, собираясь записать услышанное и, возможно, таким образом наконец весь этот бред осмыслить, как в двери постучали. Далее, по своему обыкновению не ожидая, пока я скажу что-то вроде «войдите», дверь отъехала в стену, демонстрируя, что и так умеет, а не только открываться, две служанки, стоящие на коленях перед входом, поднялись, снова вошли, опять сели на колени, поклонились и выдали: – Младший господин объявил вас своей невестой, высоко оценив ваш танец вееров, младшая госпожа. Я как-то сразу ощутила подвох во всем вот этом, жаль, не осознала весь размер этого подвоха. – Вам предстоит визит в Храм Цветущих Лилий, – продолжили разом обе служанки. То есть Хризантем им было мало… – Старший господин приказал подготовить вас. Старший господин приказал передать, что вы высоко оцените прогулку по садам Цветущих Лилий. Младший господин вас уже ожидает. Может, я ему сразу ноги переломаю? Ну так, чтобы избежать всяческих прогулок? – Позвольте вас подготовить, – опять в унисон выдали служанки и поднялись. * * * Следующие полчаса я тихо офигевала. Обалдевала. Впадала в состояние шокированного созерцания происходящего. Недоумевала. Эпитетов можно было подобрать много, но едва ли все они могли отразить хоть часть того, что творили со мной. Меня переодели. Весьма странным даже для Ятори образом. Для начала мне перетянули грудь. Очень туго, обмотав тканью собственно грудь, ну и следом за ней талию, лишив меня последней таким нехитрым образом. Я вообще всегда думала, что женская фигура типа «квадрат» нигде не в моде, но, видимо, ошиблась. Затем последовала водолазка, скрывшая все ими навороченное, ну и заодно всю меня от подбородка до кончиков пальцев. Но это было не все, это они только начали! На водолазку, обтянувшую визуально квадрат, надели рубашку с круглым воротом и подкладными плечами, которая вообще никому не могла бы пойти. Ну разве что шкафу. Или вешалке. Но не мне конкретно и не любой девушке в общем. Потом поверх этого последовало черное платье на тонких лямочках, подчеркнувшее мою новую квадратообразную фигуру и свисавшее чуток ниже колен. Но даже это было еще не все! После они принесли ботинки! Здоровенные, с высокой шнуровкой и толстой подошвой ботинки! Последние основательно дополнили образ мужеподобного квадрата, но не окончательно с точки зрения служанок. Потому как те в конечном итоге собрали мне волосы в неаккуратный пучок, сдобрив эту отвратную прическу изрядной долей серого геля. Сказать, что я теперь выглядела мало привлекательно, – это ничего не сказать. Но им и этого оказалось мало. Невыразительная серая помада на губы и серовато-белый тоник, придавший моему лицу нездоровый оттенок. Еще утром я считала себя довольно хорошенькой. Не без изъянов, конечно, но так, в принципе… А вот то, что смотрело на меня из зеркала сейчас, было хуже даже той толстой прыщавой школьницы, коей я не так давно являлась. И вот после всего этого эти две эскулапки мира моды отступили на шаг, оценивая ущерб своих действий, поклонились и сказали: – Вы готовы, младшая госпожа. Серьезно, что ли?! «Кей, подогнали транспорт к выходу, тебя ждет Адзауро-младший. Походу, едете только ты и он», – сообщил мне Слепой. Мне подали сумочку в окончательном добивании образа. Кирзовая суменция в половину меня размером идеально гармонировала с ботинками, на четыре размера больше моей ноги, так что… – Супер! – констатировала я, оценивая этот жуть-стайл образ. И, напялив на плечо сумку, точнее суменцию, я развернулась и покинула гордых своим маразмом прислужниц. Вопросы у меня, конечно, были, но я уже точно знала, что эти не ответят, а вот Адзауро может сказать хоть что-то, пусть и своим психопатическим завуалированным способом. * * * Когда я сбежала вниз по ступеням лестницы Хризантем, весь воск, превращающий пол в каток, уже стерли, а кто-то оттирал и пятно крови – видимо, исаку Толла здорово приложилась. Увы, исследовать место ее падения и оценить полученные ею травмы не удалось. – Маари, я жду, – произнес стоящий в холле Акихиро. Что примечательно – выглядел он, в отличие от меня, просто великолепно. Длинные волосы распущены и идеально уложены, белоснежный традиционный халат украшен вышивкой и придает образу младшего господина утонченность и аристократичность. Он выглядел несколько диковато для меня, девушки совершенно иной культуры, но очень гармонично и красиво несмотря на халат и местную традиционную обувь, которая каким-то немыслимым образом ему даже шла. И дикий контраст между нашими одеяниями был не просто диссонансом, он вызывал вопросы. – Мари, – напомнила я некоторым забывчивым свое местное имя и, собственно, перешла к вопросам: – Ничего не хочешь мне объяснить? – Мм-м? – Акихиро приподнял бровь. Выразительно указала на себя, затем на него, развела руками, демонстрируя свое негодующее удивление. – А, ты про свой наряд, – вот словно только сейчас понял он. И прямо-таки все объяснил разом: – Это традиция. – Это издевательство, – не согласилась я. – Все традиции в каком-то смысле издевательство над разумом шагнувших в настоящее. Ведь приходится сделать шаг назад, а это… печально. Ты идиот – вот это действительно печально. Но не будем о грустном. Я подошла, нервно поправляя сумку, которая, будучи абсолютно пустой, все время норовила сползти с плеча, и сильно пожалела о своей близости – у Акихиро был какой-то странный одеколон, притягательный настолько, что захотелось вдруг подойти к младшему господину еще ближе. Так что, задавая следующий вопрос, я постаралась не дышать: – Почему мы едем без охраны? Адзауро-младший улыбнулся и учтиво уведомил: – Традиция. Обалдеть просто!