А потом как-то запоздало я поняла, что приятно и другое – Адзауро нес меня. Сбегая по лестницам, не оборачиваясь, одним взглядом заставив отпрянуть кинувшихся было к нему яркой льстивой стайкой привратниц, он пронес меня через весь сад, донес до флайта и отпустил, только когда усадил на кресло. И вроде бы все было в порядке вещей, я все-таки на его базовых инстинктах сыграла безжалостно, но то, с какой бережностью он меня нес, как бережно пристегнул, как посмотрел в мои глаза… Мне вдруг захотелось, чтобы все это с его стороны тоже было только игрой. Всего лишь игрой, и ничем больше. И мне бы расставить приоритеты в этот самый момент, но я смалодушничала. Не хотелось, чтобы после такого триумфа и победы он все понял, развернулся и ушел обратно к этим… змеюкам. И потому я молча сидела, ожидая, пока он займет свое место, пока мы взлетим навстречу только вот сейчас догнавшим нас моим людям, когда сияющий белизной распустившихся лепестков Храм Лилий скроется за горизонтом… А потом уже просто ничего не успела сделать. Он остановил флайт резко. Так резко, что меня швырнуло бы на панель управления, если бы не ремни безопасности, но Адзауро отстегнул их в мгновение ока, схватил меня, и я оказалась сидящей у него на коленях, к нему лицом, а дальше… – Прости, – он держал меня крепко и в то же время так бережно сжимая. – Прости, я должен был понять, предусмотреть, принять меры… Ты слишком неугодна моей семье, но я не думал, что дед решится на подобное! Прости, Кей, я больше никогда не отвернусь от тебя ни на мгновение. Прости, я виноват. Прости меня. Я… была в афиге. И мой афиг основательно усилился, когда Акихиро рывком прижал меня к себе. Не поцеловал, не начал приставать, не попытался облапать… к сожалению нет, он не сделал ничего из этого. Он прижал меня к своей груди, и я, оглушенная его реакцией, его словами, его поведением, замерла, слыша, как безумно бьется его сердце. Его полное страха за меня сердце. Почему-то почувствовала себя последней мразью. Хуже, чем все гейши храма Идиотских Лилий разом. Просто… в отличие от меня, Чи был искренен. Это для меня было игрой, а вот для него, похоже, вообще нет. Зря я все это затеяла. Вообще зря. Тупость с моей стороны невероятная – и низость тоже. И молчать дальше было бы окончательной подлостью с моей стороны. – Чи… – очень тихо позвала я. – Напугал? Прости. Сейчас успокоюсь. Дай еще секунду, – отрывисто ответил он. Твою мать… кажется, я перестаралась. Кажется, сильно. Кажется, даже более чем сильно. Еще никогда я себя такой тварью не чувствовала. Просто никогда, но выбора не было. Тогда, в доме Лилий, еще был, и мне следовало поступить иначе… Дохлый дерсенг, мне следовало поступить иначе, а я повелась как девчонка. Ну посмотрела на меня эта гейша с чувством превосходства во взгляде, ну и дальше что? Пережила бы, не проблема, и не такое переживала. А после вполне могла бы улизнуть из зала унижений и проконтролировать его «оказание знаков внимания другой женщине». Но нет, гребаная гордость взыграла! На хрена?! Просто вот на хрена мне все это надо было? Ведь был же выбор. Тогда был. А сейчас… выбора просто не было. Прости, мужик, я тварь, да, знаю. Судорожный вдох, и максимально холодным официальным тоном я потребовала: – Господин Адзауро, будьте так любезны прекратить это! И его сердце пропустило удар. Мое, боюсь, тоже. И оно вовсе прекратило биться, когда Акихиро, отстранив от себя, взглянул в мои глаза, еще не веря, но уже начиная осознавать случившееся. Мне было очень тяжело, безумно… даже не думала, что будет тяжело настолько, но, глядя на него без сожалений и эмоций, я сообщила: – Никакой змеи не было. И в его темных глазах что-то разбилось. Это сложно передать словами, это невозможно было описать, но я смотрела в его глаза, а там что-то рушилось, разбиваясь на осколки… и каким-то образом эти осколки задевали мое сердце, причиняя боль, которую, по идее, я не должна была испытывать в принципе, заставляя ощутить, насколько подло я поступила, вынуждая чувствовать себя хуже последней из гейш едва покинутого нами клана. И возможно, мне стоило сказать хоть что-то еще, возможно, объяснить, подобрать слова или еще что-либо… но яторийский я знала не слишком хорошо, а потому, используя максимально простые речевые обороты, жестко и холодно напомнила: – Ты – моя работа. Тебе об этом известно. Ты мог заниматься сексом с кем угодно и сколько угодно, но в моем присутствии. Ты знал об этом. А я не могла допустить, чтобы ты ушел в помещение, недоступное мне, и остался без охраны. Извини, но правила игры тебе были известны. И ты их нарушил. Его руки медленно разжались, освобождая меня из плена… В его глазах уже не осталось даже осколков. – Извини, – почему-то повторила я. И, осторожно высвободившись, пересела на свое место. Пристегнулась. Посмотрела на Адзауро-младшего, который, кажется, уже ничего не видел, застыв как статуя, и предложила: – Хочешь, я поведу? Он медленно повернул голову, и его взгляд полыхнул такой ненавистью, что я перестала дышать, а вот он начал. И звук его дыхания, тяжелого, опасного, напряженного, накалил и так напряженную атмосферу во флайте до критического уровня. И если бы он сказал что-то. Хоть что-то. Оскорбил, выругался, выразил негодование… было бы не так мерзко на душе, мне стало бы легче. Но Адзауро ограничился лишь взглядом. Полным отчетливой лютой ненависти взглядом, и я отвернулась, ощущая себя наиредчайшей сволочью… Просто сволочью. * * * Мы вернулись ночью. Адзауро, приземлив флайт, молча выключил двигатели и ушел. Даже не взглянув на меня. А я, смотря ему вслед, отчетливо понимала, что совершила ошибку. Страшную ошибку. Потому что еще утром Акихиро Чи Адзауро был живым. А сейчас он двигался как киборг. И, видя его четкие, выверенные, абсолютно безжизненные движения, я чувствовала боль. Где-то в груди. Где-то там, где сжималось мое сердце. И когда слуга открыл мою дверцу флайта, я ушла не в дом, я развернулась и пошла к Слепому. * * * – Кей? – М? – Кей, что случилось? – Все зашибись. – Кей? Я отрицательно дернула головой, прекращая эти расспросы, и сделала еще глоток саты. Местный аналог спиртосодержащего напитка, собственно, только спирт и содержал. Он обжигал горло, выбивал воздух из груди и притуплял боль, которая рвала мое сердце. А еще основательно туманил сознание. И мне бы спать пойти, но вместо этого повтор на звуковую запись и, закрыв глаза, полное погружение в «синапс». Курс, присланный Леей Картнер, был гораздо более полным и основательным, а также оговаривал нюансы, которые я даже не брала в расчет по незнанию. И, учитывая новые знания, я поняла, насколько оскорбила Адзауро. В контексте моей культуры и языка я произнесла: «Ты – моя работа», в контексте яторийского языка это звучало примерно как «Ты всего лишь моя ненавистная обязанность». Потому что на Ятори слово «работа» не говорят, здесь используют оборот «дело моей жизни», это априори означает, что человек любит то, чем занимается, а я… я не скрывала своего негативного отношения к заданию. Так что нанесенный удар оказался куда сильнее, чем я могла бы себе даже представить. Дохлый дерсенг! – Кей, да что с тобой? – не выдержал Слепой. Я сидела в его наблюдательной каморке и своими страданиями явно портила ему настроение. Но даже если так, пришлось признать очевидное: – Я облажалась, Слепой. Сильно. Основательно. Конкретно. Больно. Очень больно. Да и облажалась я впервые. Просто впервые. Так что ничего удивительного, что мгновенно помрачневший Слепой прямо спросил: – Связаться с Исинхаем? От осознания того, что я подвела шефа, стало еще больнее. Я поднесла бутылку к губам, сделала глоток, проглотила, напрочь сжигая горло и пищевод, и хотела было сказать: «Нет, справлюсь», но вспомнила зауженные глаза Адзауро, чувство, что в них что-то разбивается, боль от осколков, которую ощутила почти физически, и тихо сказала: – Да. Я не справилась. Один из самых мерзких дней в моей жизни. Или одна из ночей. Скорее ночей, потому что к себе я ушла только под утро, неся в сердце ответ Исинхая, прожигающий каленым железом: «Плохо, Кей». Я подвела шефа. Я подвела шефа… * * * В комнату забралась привычным путем – по стене и через окно. Бутылку, уже пустую, забросила в мусорную корзину, потом, шатаясь, пошла в душ. И вот там меня и застиг вызов по пси-связи.