Безразличная тишина была ему ответом. – Не спец? – Вопрос, естественно, так же оставшийся без ответа. Я продолжала смотреть в окно, думая о том, что лучше бы он повел себя в ином ключе. Истерил, к примеру. Сучил ножками… Сквернословил и грозился разобраться с дедом. Нет, естественно, я понимала, что подобного идеальные маньяки Ятори никогда себе не позволяют, разве что где-то в душе, где-то очень глубоко в душе, внешне никаких проявлений эмоций они не допускали в принципе. Но, будем откровенны, я лично ожидала молчания, напряженного негодующего молчания, а этот… пытался наладить диалог. Что в принципе ни в мои, ни в Исинхая, ни даже в планы Адзауро-старшего не входило. – Еще раз, – все так же глядя в окно, сказала я, – я тебя ненавижу молча, ты меня ненавидишь молча. На этом всё. Несколько секунд во флайте было действительно тихо. Но затем психопат ровным тоном вопросил: – Почему я должен тебя ненавидеть? – Потому что это логично, – все так же глядя на пейзаж за окном, ответила я. – Не вижу в этом никакой логики, – возразил, к сожалению, вовсе не пейзаж. – Ты мне вполне понравилась. Неожиданно. Повернув голову, скептически взглянула на идеального парня лет двадцати семи и честно призналась: – Ты мне – нет. В ответ Адзауро-младший лишь вопросительно вскинул бровь. Пожав плечами, сообщила: – Ты все-таки не самый красивый парень на Ятори, согласись. – Красота вовсе не тот параметр, что делает мужчину притягательным, – ничуть не согласился этот… идол. – Возможно, – безразлично ответила я, отвернувшись к окну и вспомнив Исинхая. Исинхай был притягательным мужчиной. Самым притягательным из всех, кого я знала. Самым надежным, правильным, благородным, честным, самым… умеющим прийти на помощь в нужный момент. И именно Исинхай очень четко обозначил линию поведения с моим подзащитным. – Ты не должен проявлять по отношению ко мне никаких иных чувств, кроме ненависти, – сообщила я «жениху». – И… почему я должен вести себя не так, как мне хочется? – поинтересовался частично узкоглазый. Повернувшись, устало посмотрела на него. Адзауро-младший невозмутимо смотрел в ответ. Внезапно я поняла, что деду он будет мстить. Будет, это несомненно. Вот только это будет игрой по новым правилам – мальчик изобразит, что влюблен. В принципе неплохая месть – Адзауро-старшего это взбесит неимоверно, тут расчет верен, но… одно «но»: – Мне без разницы, что и как ты собираешься делать, главное – запомни три правила. Правило первое: куда ты, туда и я. Как минимум месяц, это если с проблемой разберется твой дед, или еще семь дней – если он не разберется и уладить конфликт поручат мне. Правило номер два: никаких подстав по отношению ко мне, мы команда, я это прекрасно осознаю, но бить так, чтобы не оставлять следов, умею превосходно. И третье: никакого секса. Внимательно слушающий меня Адзауро на последнем правиле не скрыл улыбки. Не удержался и от вопроса: – И часто ты запрещаешь себе телесные радости? Спокойно выдержав его взгляд, холодно ответила: – Всегда. Его улыбка проявилась чуть сильнее, и Адзауро спросил: – Тебе известно мое имя? – Чи? – уточнила я и, едва он кивнул, добавила: – Имечко так себе, должна признать. Насмешку над собственным именем Чи стерпел и пояснил для меня: – В переводе – мудрость. Тысячи раз благословенная мудрость. Я, уже было повернувшаяся к окну, искоса взглянула на него. Чи Адзауро продолжал улыбаться, очень странно взирая на меня. – Что-то еще? – спросила несколько враждебно. – Да, мне интересно, как зовут тебя. – На Ятори – Мари Эйтонари. Это имя выбрали, потому что оно соответствует и нашим, и вашим традициям. Чи вновь странно улыбнулся и произнес: – «Мари» в переводе на язык Гаэры – любимая. Имя тебе подходит, не буду с этим спорить. Но каково настоящее? Неодобрительно покачав головой, я вновь уделила все свое внимание пролетающим за окном пейзажам. Ятори была красивой планетой. Особенно красивой здесь, близ столицы. Бережное отношение к своей культуре и архитектуре, идеальная чистота повсюду, подстриженные кусты, вечно цветущие нежно-фиолетовыми цветами сакуры, искусственные ручьи, каскадами переходящие один в другой, журчащие по камням и населенные специальными декоративными рыбами… И три могучих, вспарывающих небо вулкана. Красиво. В этот момент Дер опустил стекло, отрезающее пассажирскую часть флайта от водительской, и, не отводя взгляда от экрана навигатора, напряженно произнес: – Кей, впереди засада. Шустро они. Я скинула с ног туфли, рывком перескочила на кресло возле водителя, подключилась к наблюдательной системе, одновременно подсоединяясь к четырем спутникам, запущенным еще по прибытии на Ятори. Активировала экран, вывела изображение на свои визоры и… чуть не выругалась. – Одно поваленное дерево, Дер. Одно поваленное дерево – и ни хрена в округе метров на сто! – Да, но… это засада, Кей, – неуверенно произнес он. – Это издевательство, а не засада, Дер. Издевательство, причем целенаправленное. Потому что, когда мы попытаемся это самое дерево объехать, вот тогда нас ждет засада. Даже две. Дер глянул на меня, потом спросил: – И что мы имеем? – А что мы имеем? – Я пересела обратно назад. – Направо пойдешь – на друзей попадешь, налево пойдешь – еще друзей себе найдешь, прямо поедешь – дерево встретишь. Дер, у нас приказ не ввязываться в потасовки, активируй двигатели – и на взлет. – Над деревьями подниматься можно? – подключаясь к двигателям флайта, спросил он. – Нет, продолжай издевательски придерживаться дороги. – Это как? – не понял он. – Это издевательски перескочил дерево и поехал дальше, а они пусть бесятся. Я вольготно закинула ноги на подлокотник переднего кресла и подключилась к полицейской базе. – Так, Кей, они же реально взбесятся, – напрягся Дер. – О да. – Я даже спорить не стала. Переключение на номер экологической полиции – и срывающимся голосом: – Уважаемый господин полицейский, тут вандалы! Они… они… – всхлип, – убили дерево! И намусорили! И сброс звонка так, чтобы у полиции остались координаты. Как быстро экологи здесь появятся? Секунд через тридцать. Это Ятори. Вот если бы я позвонила с криком «меня убивают» или «насилуют», то это час, а то и два до приезда правоохранительных органов, а срубленное дерево – это мусор. А за мусор на Ятори казнят на месте, так что… – Изобретательно, – с усмешкой похвалил Адзауро. – Порядки на вашей планете – это изобретательно, да, – согласилась я. И дальнейшую часть пути с самой злорадной улыбкой наблюдала, как обе поджидающие нас группы были схвачены полицейскими. Казнили троих причастных к вырубке дерева, еще парочка курила местный аналог гашиша: не то чтобы это было запрещено, но бросать косяки на землю им определенно не стоило. Итого – минус пять в составе наших дорогих «друзей», с которыми мы еще непременно встретимся. Определенно встретимся. Собственно, из-за конфликта с шиноби я и понадобилась Адзауро-старшему. * * * До поместья доехали примерно за час. По дороге встретили еще два дерева, которые спешно убирали люди вовсе не в костюмах службы контроля над садовыми насаждениями. На нас смотрели хмуро, взглядами провожали недобрыми, но исправно поднимали все щепки с земли. Зря они так. В том смысле, что мусор – это одна статья, а вот вырубка деревьев – уже другая… Коварно и анонимно переслала видео происходящего доблестной яторийской экологической полиции. – У нас обычно так не поступают, – уведомил Адзауро-младший. – Я в курсе. Он молчал, пока я слала доносы, но смотрел на меня очень внимательно. Не знаю, почему решила пояснить: – Я не кадет S-класса, Чи, тут ты прав. Я крыса. Крыса из стаи Исинхая. А у нас в правилах использовать системные уязвимости планет, на которых приходится работать. Мы не играем по правилам, мы используем традиции и законы наиболее удобным для нас способом. Усек?