Я бы не заметила, но у меня на прослушке почти весь дворец стоял, так что, когда я услыхала всхлип, определить, откуда он, труда не составило. Гораздо сложнее оказалось в трех халатах и с прической лезть под лестницу. Я не толстая, нет, но халаты, пояс, грудь… – Юмичи, – окончательно осознав, что застряла, позвала я. Ребенок с бледным зареванным лицом выскользнул из темноты. Увидел меня, несмотря на ограниченность пространства, даже умудрился поклониться и спросил: – Младшая госпожа, что вы тут делаете? – Застряла. – Я была честна, как никогда. Малыш несколько секунд разрывался перед дилеммой: он еще маленький или уже мужик? Выбрал второе и сказал: – Давайте я вас подтолкну. Скептически скривившись, я решила, что… – Это не самая лучшая идея. И тут мелкий сказал: – Это единственный выход. Я, получается, тоже застрял. Обалдеть просто. Я застонала и уже собиралась вызвать кого-то из ребят, по идее, Полудохлый должен был быть ближе всего, но тут кто-то коснулся моей ноги. И с первого прикосновения его пальцев я уже знала кто. – Я позову на помощь! – вскинулся малыш, активируя свой наручный сейр. – Поздно, мелкий, нас накрыли, – печально сообщила я. И пока Юмичи пытался понять, о чем я, я, собственно, поинтересовалась у его старшего родственника: – Ты в курсе, что лестница просматривается с девяти камер? – С восьми, – не согласился Акихиро, в то время как его пальцы, пробравшись под все мои халаты, медленно двинулись по внутренней стороне бедра вверх. – С девяти, уж поверь мне, девятую я ставила! «Да ладно, пусть продолжает, интимненько у вас выходит», – по внутренней связи сообщил Слепой. Именно по внутренней, той, что Адзауро превосходно отслеживал. С тяжелым вздохом Чи взялся за мой пояс и рывком освободил вход от собственно меня. Поднявшись, я отряхнула невидимую и несуществующую пыль с халатов, гордо вздернула подбородок и под насмешливым взглядом Акихиро выдала: – Да, я толстая. Это не преступление! Усмехнувшись, Чи произнес: – Это, конечно, нет. А вот попытка застрять под лестницей – уже да. – Это как? – не поняла я. – Как в принципе можно инкриминировать застревание под лестницей? Адзауро не ответил, лишь протянул руку и поправил заколку с цветами в моих волосах. Одно движение, легкое касание его длинных пальцев к прядям моих волос, всего лишь дотронулся, но у меня быстрее забилось сердце, а в глазах… в моих глазах все четче и четче становился его образ, словно осколки разбивающихся надежд вырезали его профиль в моем сердце. Я отшатнулась, разрывая прикосновение, отвернулась, пытаясь скрыть чувства, которые… да, пожалуй, только слепой бы и не заметил, ну, в смысле, обычный слепой, а не тот, который всеми своими двумястами глаз наблюдал за каждым моим шагом. «Кей…» – раздалось тихое в наушнике по личной, доступной только мне связи. Дохлый дерсенг, как же это больно – делать вид, что все происходящее тебе абсолютно безразлично. Но я была превосходной лгуньей, и… кто, если не я? – Юмичи, – я, согнувшись, заглянула под лестницу, – поможешь мне? Малыш выполз из узкого пространства, поднялся, отряхнул свою форму, испуганно отшатнулся от Адзауро-младшего и спросил: – Вам нужна помощь, младшая госпожа? – И еще как! – заверила я. И, схватив ребенка, утащила за собой туда, где появляться ему было нельзя, и об этом знали и я, и он, и даже слуги, которые сейчас сервировали стол. Для них мое появление за руку с именинником стало шоком настолько, что одна из служанок обронила стопку тарелок, внеся хаос и смятение в помещение, где и так с нашим появлением нарушился весь упорядоченный ритуал приготовления к празднеству в резиденции Адзауро. – Младшая госпожа! – воскликнул распорядитель. – И ключевое слово в вашем возгласе – «госпожа», – мило улыбнулась я. Очень мило. Оскалившись практически. И оскал мой стал на порядок плотояднее, когда Юмичи увидел, что на каждом стуле для гостей лежит плеть. Кожаная черная плеть, прикрепленная к рукояти из красного полированного дерева. Я так понимаю, отполированного веками и поколениями. И малыш содрогнулся всем телом, а я… – Да, Юмичи, с них мы и начнем. Собирай все и тащи сюда. – Я указала на каменную плиту у самого большого камина. – А… – мальчик был в растерянности, – а что госпожа будет делать? – Праздновать, Юмичи, сегодня мы будем исключительно праздновать. Зажигаем, малыш, поверь, у тебя будет самый лучший день рождения в жизни. Но ребенок смотрел на меня испуганными глазенками загнанного зверя… Он знал, он всё знал… всё и всех, ну, кроме меня. – Мм-м, соревнуемся, ты и я, кто больше всех соберет плеток, тот получает… тот получает… тот получает… – Что получает? – не выдержал Юмичи. – Робота-шиноби! Последнюю модель! Хочешь? Юмичи ринулся собирать все плети с проворством ребенка, у которого вдруг за спиной выросли крылья, и я, конечно, собиралась дать ему фору, все-таки он сегодня герой торжества, но, почувствовав на себе взгляд, обернулась и увидела Чи. Младший господин стоял, привалившись плечом к дверному косяку, сложив руки на груди и вопросительно глядя на меня. Одним взглядом он не ограничился: – Ты что творишь, Мари? – А я не творю, Чи, я вытворяю, – весело улыбнулась ему. И разувшись, потому как бегать в местной сандалеподобной обуви я не нанималась, бросилась тоже собирать плетки. Не упомню точно, в какой момент к нам присоединились остальные дети, но эти коварные мелочи обгоняли меня на поворотах, хватали плетки быстрее, чем я протягивала руки, и в целом оказались все и полностью на стороне Юмичи. Итог – двенадцать плеток у меня и сто шестьдесят у него и мелюзги, которой было интересно, но все они были младше восьми, а потому все прятались за спиной гордого победителя. Запыхавшаяся, с растрепанными волосами, я стояла красная, пытаясь отдышаться и сдуть с лица неугомонную прядь волос. Мелкие меня загоняли! Реально загоняли, я пару раз чуть не пропахала носом пол, слава навигаторам, младший господин был рядом, поддержал. Один раз почти у пола, второй… ну, во второй раз все пошло не по плану, я оказалась у него на руках, его губы оказались на моих губах, мир весь оказался как-то неважен, ну, собственно, в результате я вся красная, у меня всего двенадцать плеток, а мелкие победили, и да – Юмичи, гаденыш мелкий, не забыл поблагодарить дядю Чи. – Обращайся, всегда искренне рад помочь, – коварно поглядывая на меня, ответил Акихиро племяннику. Оскорбленная, я просто не могла остаться в долгу и соизволила дать «жениху» совет: – А я бы на твоем месте не разбрасывалась такими обещаниями, мало ли, вдруг Юмичи решит стать спринтером на малых или больших дистанциях, тебе же тогда придется всех его соперников целовать, а с этим, скажу я тебе, не каждый мужик согласится, будь ты даже самым красивым на всей Ятори. Наглая усмешка Чи вытянулась в многообещающую мне проблемы мину. Но выяснять отношения я не стала. Не могла. Подключившись к связи, распорядилась: «Пол, тащи сюда того самого здоровенного робота-шиноби и еще, – я пересчитала малышей, – восемь плюшевых медведей». А затем, отключившись, голосом лучшего во Вселенной устроителя детских праздников я объявила новое соревнование: – Кто больше всех закидает плеток в камин, тот получит самого красивого мишку! Компактная термитная бомбочка, заброшенная в нутро камина, положила начало самому веселому пожарищу, и, если честно, с плетками мелкие управились настолько быстро, что этим не удовлетворились, и в итоге в камин улетели парочка стульев, несколько циновок и каштаны, которые решено было пожарить. Решено было не мной, меня давно уже держали в объятиях подальше от костра, а потому вовремя вмешаться я не успела – малышня сгоняла за огромным блюдом с каштанами и совместными усилиями высыпала все это в огонь. Огонь обрадованно начал трещать, разбрасывая скорлупу от каких-то на редкость взрывучих каштанов. И главное, я опасности поначалу не ощутила, а вот Адзауро, ненавязчиво контролировавший наши развлечения, сразу приказал слугам закрыть решетку камина. В итоге маленький апокалипсис случился там, не причинив нам никакого вреда, но немного подпортив особняк не то чтобы очень заметной, скромной такой, в два пальца шириной трещиной, которая дошла до самого потолка и, кажется, даже выше. – Как ты думаешь, кто-нибудь обратит внимание на это новое слово в декорировании интерьера вашей парадной залы? – осторожно спросила я. – Мм-м… – Акихиро, как и все мы, взирал на трещину, правда, мы с детьми делали это с живейшим интересом, а вот он, кажется, оценивая ущерб, – скажем так… тебе повезло, что ты не с Ятори. – Серьезно? – поинтересовалась я, искоса взглянув на него.