Пятница, 15 ноября. Кабинет доктора Кончиловски. Эванстон, Иллинойс. Мигель встретился взглядом с профессором Кончиловски и заметил в его глазах узнавание, затем шок, а потом заранее рассчитанное безразличие. Профессор знал кто он, но не знал его имени. Профессор знал его только в лицо, что казалось маловероятным, поскольку Мигель предпочитал садиться в конце аудитории, а на занятия ходили сотни студентов. Только если — если возможно — Дев с самого начала был прав. — Чем я могу вам помочь? — Профессор кашлянул, испытывая неловкость. — С домашней работой? Именно поэтому у вас возникли трудности? «Почему же, нет. Вы моя проблема, сэр. Трудно запоминать названия сухожилий, когда я только и вижу перед собой вас, ваши красивые волосы похожие на шелк, и — черт, ваши глаза серые, а не голубые — ваши костюмы и эти дурацкие бабочки, которые я хочу развязать зубами». — Вы старше большинства моих второкурсников. У вас возникли проблемы с совмещением работы и учебного плана? — Нет, сэр. «Проблемы у меня возникли с совмещением мастурбации перед окном, в надежде, что вы смотрите, и учебой. Трудно делать два дела одновременно, а мы еще даже не добрались до репродуктивной системы». — Я ушел в армию сразу после школы. Мои родители в то время платили за обучение двух старших сестер и меня бы просто не потянули. У меня есть младшие брат и сестра — близнецы — они тоже учатся здесь. Но я пошел в армию вместо колледжа, сэкономил деньги и получил льготы для военнослужащих. И еще позволил родителям немного передохнуть от всей этой образовательной ситуации. К тому же, я понятия не имел, кем хотел стать. Док невольно заинтересовался. — И вы определились? — Да. Я хотел бы стать рентгенологом. В армейском госпитале я работал лаборантом-рентгенологом, и мне понравилось. Но сейчас мне нужно образование, понимаете? — Естественно. Что ж, похоже, вы понимаете, о чем говорите. В чем же тогда сложность? Или, возможно, есть какие-то личные обстоятельства? — Нет, вовсе нет, — медленно ответил Мигель. — Я... — он замолчал, уставился на мужчину, который преобладал в его фантазиях с августа, и передумал. Mama всегда говорила, что нет смысла врать, если истина так же очевидна, как и нос на лице. — Возможно, немного. Глупо — очень глупо — но я это, эм... влюбился и только и думаю об этом. Простите. Я умею лучше. Я могу лучше. Работать на ваших занятиях, в смысле. Доктор Кончиловски хлопнул глазами. — Можете? То есть, конечно, вы можете, — он отвел взгляд и уставился в монитор компьютера, будто там хранились все тайны мироздания. — Итак, — произнес он твердо. — Если вы выполните восемьдесят пять процентов работы на следующих двух зачетах и на выпускном экзамене, то получите «три». Если вам удастся сделать девяносто пять процентов, то — «четыре». И если вы готовы работать и не пропускать занятия, тогда, вопрос об отчислении отпадет. — Конечно, сэр. Спасибо, — Мигель поднялся и протянул профессору руку. Доктор Кончиловски прикусил губу, замешкавшись, вытер ладонь об штаны и протянул руку. Ладонь была теплой и слегка влажной и указывала на то, что этот мужчина либо нервничал, либо расстроен, либо то и другое. — Рад это слышать, Мигель. Если вам что-то понадобиться, просто обращайтесь. Мигель неохотно отпустил профессорскую руку. Он хотел успокоить его и, возможно, оседлать колени и целовать до потери сознания. Проклятье. Дурацкие, неуместные мысли. Но это не помешало слабо улыбнуться доктору Кончиловски и сказать: — Спасибо. Может быть, я воспользуюсь вашим предложением. *** Пятница, 15 ноября. Квартира Мигеля. Эванстон, Иллинойс. Мигель обвел взглядом квартиру и изучил открытые окна, гадая, что ему сделать. Он не отказался бы от совета, но сомневался, что будет безопасно кого-то спрашивать, поэтому разложил все факты у себя в голове. Он влюбился в своего учителя анатомии. Профессор, о котором шла речь, был мужчиной и геем. Мигель геем не был и залезать с ногами на преподавателя — не лучшая идея, но ему очень хотелось. И, наверное, стоит считать себя «би», но с другой стороны, это же просто влюбленность. Пока нет необходимости сходить с ума, может, вообще и не нужно будет. О профессоре-мужчине, гее и супер-сексуальном красавчике ходили слухи, будто тот любил шпионить за жильцами этой квартиры. Тот же профессор — все еще не девушка, но крайне сексуальный — предположительно жил с парнем. Или даже с мужем. Или ни с кем. Слабо верилось, что напротив вообще кто-то жил, не говоря уже о двоих. И несмотря на наличие парня, или, скорее всего, отсутствие такового — это было еще большим вопросом — профессор наблюдал за Мигелем достаточно долго, чтобы узнать его. Мигель завалился на диван и принялся перебирать информацию в голове, будто кусочки головоломки или части очень раздражающей задачи по алгебре. За ним наблюдал чувак, в которого Мигель был влюблен. Чувак, о котором речь, может — а может и нет — не свободен. Что Мигель чувствовал на этот счет? — Досаду, — озвучил он. — Блядь. Бесцельно пробродив по квартире около часа, Мигель постучал в дверь Луны. Она открыла в крошечных шортах с пингвинами, свободной майке без лифчика и тапках-единорогах. Волосы на ее голове были собраны в какой-то неряшливый пучок, а на губах красовался розовый блеск. Судя по виду, она просто напрашивалась на поцелуи, а потом и на отличный секс, но Мигель был не в настроении флиртовать. С таким же успехом она могла бы быть его сестрой, поскольку член не заинтересовался. Мигель мысленно вздохнул. Проклятые бабочки. Во всем виноваты только они. — Хай, — поприветствовала она. — Чего хотел? «Подкорректировать направление сексуального влечения», — подумал Мигель. — У тебя есть маркер? Луна активно закивала. — Да, где-то тут валялся. Что хочешь сделать? Карточки? — Не-а, но это, кстати, неплохая идея. Она открывала один ящик за другим, перерывая содержимое. — Розовый подойдет? Лицо Мигеля видимо передало все его мысли, потому что Луна кинула маркер обратно в ящик. —Ладно, тогда. Фиолетовый? — она показала темно-фиолетовый фломастер. Мигель протянул ладонь. — Конечно. Спасибо. Буду должен тебе. Луна передала ему маркер, но не отпустила, касаясь его пальцев своими. — Ты мог бы пригласить меня на свидание. Он мог бы, конечно, но, наверное, не стоило. — А как же Дев? — спросил Мигель. Луна отпустила фломастер и пожала плечами с таким видом, будто ей все равно. — А что он. — Мне кое-кто нравится, — признался Мигель. — Кое-кто у кого, возможно, есть парень. Но... — Я поняла. Тогда давай сходим поужинать, как двое влюбленных, но не друг в друга. — Хорошо, так будет лучше. Тогда может через полчаса? Луна ярко улыбнулась. — Идеально. Я даже нормальную одежду одену. Мигель вышел в коридор и врезался в Дева, которого со всех сторон облепила симпатичная блондинка. — Уф. Смотри, куда прешь, — буркнула блондинка Мигелю. Дев проигнорировал ее и подозрительно уставился на Мигеля. — Что ты, мать твою, забыл в комнате Луны? — Что еще за Луна? — возмутилась блондинка.