Итан пробежал несколько кварталов до Рокфеллер-центра. Добравшись до Пятой авеню, он свернул между 49-й и 50-й и проскользнул в цветущий Ченнел-Гарденс, парк рядом с «Тауэр-Плаза». Ветер трепал флаги и нарушал идеальную симметрию водяных струй, бьющих из фонтанов. Только сегодня программа шла не из студии, расположенной в Дженерал-Электрик-билдинг, а транслировалась прямо с улицы, у всех на виду, на знаменитой эспланаде в двух шагах от катка, под взглядом сверкающего бронзового Прометея. Итан едва успел к гримеру. И вот уже на съемочной площадке его встречает Мэделайн Дэвин, звезда утреннего эфира. Беседа с ним должна была занять минут пять – между прямым включением Джеймса Бланта[8] и журналистским расследованием загадочного исчезновения Элисон Харрисон, богатой наследницы, скандально известной благодаря беспорядочному образу жизни. Конец рекламной паузы. Эфир через тридцать секунд. Мэделайн Дэвин в костюме пастельных тонов в последний раз перечитывала свои заметки. У нее было кукольное личико, фарфоровые зубки и платиновые волосы, убранные в хвост на затылке. Гример закончила освежать ее макияж, и ведущая жизнерадостно объявила: – Наш следующий гость размышляет о мудрости в проявлении чувств и самоуважении. Его советы помогают пережить сложные периоды в жизни и разглядеть ее светлую сторону. Его имя возглавляет все списки лауреатов, а его книги помогают раскрыть неожиданные стороны нашей личности. Дамы и господа, встречайте Итана Уитакера! Итан занял свое место под грохот аплодисментов. Нелегко идти после самого Джеймса Бланта, но он им сейчас покажет силу своей всепокоряющей ха ризмы. Казалось, что на съемочной площадке «Субботы в Америке» страшно жарко из-за дымящихся кружек с кофе, стоявших перед каждым гостем. Большие корзинки с венскими булочками и фруктами создавали ощущение, что вы пришли на завтрак к друзьям. Мэделайн Дэвин начала беседу самым дружеским тоном. Программа выходила в самое лучшее время, когда у экранов зрителей больше всего, все было согласовано, Итан знал, что подводных камней и заковыристых вопросов бояться не стоит. Самое главное – быть достаточно убедительным и улыбаться. Он поудобнее уселся в кресле и расслабился, отдаваясь гладкому ходу беседы. Ведущая: В своих книгах и выступлениях вы постоянно напоминаете о необходимости позитивного отношения к жизни… Итан: Это правда. Для своего же блага мы должны гнать от себя негативные мысли, всегда видеть стакан наполовину полным, а не пустым. Чтобы добиться этого, нужно избавиться от внутренней предвзятости по отношению к самому себе, которая мешает идти вперед. Прочь сомнения! Не говорите себе больше – я бы хотел, говорите – я хочу! Не говорите больше – я бы мог, говорите – я могу! Вынужденный из раза в раз повторять одни и те же фразы, Итан чувствовал себя какой-то заводной куклой. Ведущая: Не следует путать удовольствие и счастье, не так ли? Итан: Это верно: поиск простейших удовольствий не приводит к длительному счастью. Настоящее счастье возникает, когда ты повернут к другим, нацеливаешься на долгие отношения, на дружбу и на любовь, совершаешь бескорыстные поступки… Индивидуализм – это иллюзия. Только делая хорошо другим, мы получаем шанс добиться чего-то хорошего для себя. Сколько красивых фраз, которых он никогда не говорил самому себе! Ах, как легко играть в профессора и выдавать перлы мудрости, и совсем другое дело – жить так самому… Итан: Мы живем в обществе, которое все богатеет и богатеет, но вовсе не становится от этого счастливее. Ведущая: Почему вы так думаете? Итан: Видите ли, Мэделайн, наша страна потребляет три четверти производимых в мире антидепрессантов… Ведущая: И как вырваться из этого порочного круга? Итан: Нужно придавать больше смысла повседневному существованию. Ведущая: То есть? Итан: Мэделайн, у вас никогда не возникало ощущения, что жизнь от вас ускользает? Никогда не возникало ощущения, что вы живете в мире, где царит барахло? В мире, где наши желания формируются рекламой, где то, что мы покупаем, зависит от точки зрения соседа, а наши мысли – от того, что передают по телевидению?… Все чаще и чаще на него стала накатывать усталость от участия в этом медиацирковом представлении, но как еще в наше время выгодно показать себя перед конкурентами? Ведущая: Существует ли рецепт счастья? Итан: Мы должны дерзнуть измениться, стать хозяевами собственной жизни, рискнуть заглянуть в глубь себя. Ведущая: А у каждого ли есть шанс достичь счастья? Итан: Я уверен, что не существует такой штуки, как судьба. Я думаю, мы должны брать на себя всю полноту ответственности за то, что происходит, и еще мне кажется, что у каждого есть шанс стать счастливым, только нужно развивать эту способность в себе. Итан несколько раз прищурился, чтобы скрыть зевоту – следствие бурной ночи. Необходимо было сосредоточиться. Он настороженно относился к прямому эфиру, ведь малейшая оговорка способна оказаться роковой. И если удачная передача может вознести до небес, то провал наверняка разрушит карьеру. Несколько секунд он в шутку себя запугивал. Что произойдет, если он позволит себе некорректное замечание по поводу национальных меньшинств, женщин, религии, секса? Что произойдет, если он, например, разоткровенничается: Знаете, Мэделайн, вчера вечером я отдрючил девочку по вызову, к тому же так торопился, что по дороге домой раздолбал машину… День-два этот эпизод был бы № 1 на Ютюбе и Дейлимоушн, камня на камне не оставляя от его репутации терапевта и прокладывая ему прямую дорогу к безвестности и нищете. Он попытался сосредоточиться, кинул быстрый взгляд на монитор (голубая рубашка неплохо смотрелась на экране, а благодаря автозагару казалось, что он только что вернулся из отпуска), слегка откашлялся и уверенно объявил… Итан: Нужно научиться жить в настоящем. Слишком часто, оглядываясь на прошлое, мы мусолим чувство сожаления и вины. Слишком надеяться на будущее означает убаюкивать себя иллюзиями. Единственное, что имеет значение в жизни, – настоящий момент… Ведущая: И последний совет для наших телезрителей… Итан: Торопитесь жить, торопитесь любить, ведь вы не знаете, сколько времени вам осталось. Нам всегда кажется, что время еще есть, но это не так. В один прекрасный день мы понимаем, что прошли точку невозврата и уже слишком поздно. Ведущая: Точку невозврата? Итан: Это момент, когда понимаешь, что назад пути нет. Момент, когда понимаешь, что шанс упущен… * * * Итан в гримерной смывал экранный макияж. Он был доволен выступлением: эта мысль, которая пришла ему в голову в конце интервью – про точку невозврата, – была интересной находкой, которую, пожалуй, имеет смысл доработать на семинарах или в книжке. Мэделайн Дэвин зашла к нему, чтобы поздравить с удачной передачей. Ей было нужно снять несколько кадров с Итаном «в жизни», чтобы выложить на сайт программы. – Идеально было бы поснимать вас в кабинете, если вам удобно. Итану было неудобно, но он не подал вида. Никакого желания тащить за собой какого-нибудь любопытного проныру у него сегодня утром не было. – Фрэнк может поехать прямо сейчас, – предложила Мэделайн, указывая на оператора. – Через час все будет отснято. Итан секунду поколебался. Мэделайн Дэвин нельзя говорить «нет», и Эн-би-си нельзя говорить «нет». Это деловой вопрос, а Уорхол был убежден: бизнес есть бизнес. С другой стороны, он не планировал появляться в офисе сегодня утром. Образ рыжеволосой девушки – загадочной и опасной – не выходил у него из головы, и он испытывал только одно желание: вернуться на яхту и убедиться в том, что она исчезла из его постели. – Ну, что же, Итан, договорились? «Нет, Мэделайн, давайте не сегодня», – наконец решился он. Но вместо этого услышал, как его собственный голос произносит: – Конечно, скажите Фрэнку, пусть едет за мной. 3 Тайна Уитакера Дверь, через которую проникает к нам печаль, ведет в мир обманчивых образов и суетности. Элен Гримо Манхэттен Суббота, 31 октября 10 ч 35 мин Прочно вросший в берег Ист-ривер, небоскреб в стиле ар-деко занимал целый квартал на Уолл-стрит – самой знаменитой финансовой артерии мира. Он был не так высок, как его сосед, постмодернистский восьмиугольник Континентал-центра, сверкающий зеркальными окнами. Но высота не имеет значения. Интересно впечатление, которое он производит, сила его воздействия. А ослепительно-белые известковые стены, резкие углы и четкий силуэт дома № 120 по Уолл-стрит полностью соответствовали нужным параметрам. Итан молниеносно пересек холл, оператор почти бежал за ним по залу, отделанному розовым мрамором, красным гранитом и блестящими никелированными деталями. Перед тем как войти в лифт, он позвонил Лиззи, своей секретарше. «Беседа» заняла не больше двух секунд, Итан коротко сообщил: – Буду через минуту. * * * На тридцатом этаже Лиззи повесила трубку, размышляя, что же сегодня утром за настроение у патрона. В последнее время ей стало казаться, что он стал раздражителен, ничем не интересуется и выглядит усталым и разочарованным. Она работала с Итаном все эти годы, наблюдала за его взлетом от маленького кабинета в Гарлеме до роскошного здания на Уолл-стрит. Первый раз они встретились девять лет назад, Лиззи была тогда безработной. Толстая, невзрачная, без образования и квалификации, с нулевой само оценкой. За талоны на питание бюро социальной помощи требовало несколько часов в день работать уборщицей в районных конторах, которые нуждались в подобного рода услугах. Так она и появилась у Итана, но тому больше требовалась секретарша, чем уборщица. Она так хорошо справлялась, что Итан, в конце концов взял ее на работу. Добившись признания, он сразу же продал свой кабинет и переехал в шикарный комфортабельный район. Лиззи не питала никаких иллюзий насчет своих шансов остаться на прежнем месте. Она знала амбициозность Итана и ни минуты не сомневалась, что молодой терапевт будет искать секретаршу, соответствующую уровню новых клиентов. Красивую блондинку с ясными глазами, изящной фигурой, тонкой талией, хорошими манерами и чувством юмора. Такую, какой она никогда не была и никогда не станет. Но Итан против всех ожиданий предложил ей последовать за ним. Она была тронута таким доверием, но сочла, что следует отказаться: – Очень сожалею, но не могу. – А в чем дело?