Петр посмотрел вокруг. Солнце разливалось по закоулкам маленького города, откуда-то доносилась тихая музыка, из парка слышался смех. Он просто не имел права делать себя несчастным в такой прекрасный день. Повинуясь этой мысли, он только было хотел прогуляться до дома, как услышал голос дежурного. Тот звал его из здания «Хистори Альенте»: – Товарищ майор, мы кое – что нашли! Петр решительным шагом направился обратно в здание. Офицер протянул ему пустой шприц: – Вот, товарищ майор, это было под телом Тамары Брасс. Врач говорит, что это и есть орудие преступления. Ну то есть он говорит «подробнее после экспертизы», но Вы же знаете, он всегда так говорит. Петр взял шприц. К нему прицепился светлый волос. Волос убийцы, подумал Петр, ведь Брасс была брюнеткой. Саша, мелькнуло в голове, только она была на месте преступления и у нее светлые волосы: – Срочно, машину, едем к Александре Гориной, где– то должны быть ее данные! Машина домчалась быстро, практически мгновенно. Дверь никто не открывал, приняли решение ее выломать, ведь на руках было явное подтверждение, что они вышли на след убийцы. Ворвавшись в квартиру, перед глазами предстало жуткое зрелище. Саша лежала на полу, изо рта шла пена, рядом лежал шприц. Петр бросился к ней, чтобы помочь, но понял, что она уже мертва. Еще теплая, подумал Петр, немного не успели. Получается, что она и была убийцей. Но почему? – Вызывайте наших, – обратился он к вошедшим вслед за ним полицейским. Остаток дня длился вечность. Исследование места преступления, анализ волоса на шприце, сравнение яда в шприцах. Вывод был очевиден – именно Саша убила Алису и Тамару, а потом покончила с собой. Но, если с убийством Алисы еще можно было ее как-то связать, предположив, что она надеялась занять ее место, то смерть Брасс была для нее невыгодна. Или она испугалась? Внезапно Петр всё понял. Ведь Глеб же сразу сказал ему, где искать. Почему ее нашли в кабинете сотрудников, спрашивал он. Конечно, Тамара догадалась, кто убил Алису, и хотела вывести Сашу на чистую воду, а та ее застала за обыском рабочего стола или еще чего-то. Как же это очевидно. Очевидно и просто, думал Петр. Жаль, что он не понял этого сразу. Глеб вот понял, а он – нет. Смешно, Петр ухмыльнулся, ведь это была единственная блондинка в конторе, да и во всем этом деле. А ведь Глеб ему сразу сказал, что убила блондинка. А он не поверил. Вернее, вроде и поверил, но не проработал. Жаль, смерти Тамары можно было избежать. Петр закончил работу поздно, писал отчеты. Он уже собирался уходить, когда в кабинет постучали. Это был дежурный: – Товарищ майор, там Вас ждет этот Ваш, журналист, – с запинкой сказал сержант. – Пригласить его? – Он знает о деле? – Да, товарищ майор. – Нет, не надо, – Петр резко засобирался. – Скажите, что я уже ушел. – Но он там, в приемной, – растерялся дежурный. – Я выйду через черный ход, не хочу общаться с журналистами. – Понимаю, товарищ майор, доброй ночи. Петр выскользнул из кабинета и, пока дежурный говорил с Глебом, незаметно вышел через черный ход. Ему не хотелось разговоров. Ни с Глебом, ни с кем-то еще. Дело было раскрыто, так к чему всё это, думал он. А Глеб был любителем поговорить, и не просто поговорить, а непременно выставить Петра в дурном свете, указав ему на ошибки. А этого как раз и не хотелось. Петр решительно направился в сторону дома, ускорив шаг, чтобы не попасться на глаза Глебу, который мог в любой момент выйти из участка. 19. День выдался длинный, Петр был рад наконец-то вернуться домой и предвкушал скорый отдых в тот самый момент, как у двери его позвал знакомый голос. Это был Глеб. – Ты меня напугал, – ухмыльнулся Петр. – Чего тебе? Мы же всё раскрыли, нет? – Я хотел поговорить, хотел спросить, – нерешительно начал Глеб. Петр, до той минуты хотевший выставить незваного гостя в ночной час, от этой робости смягчился и пригласил его зайти. Но тот отказался. – Нет, спасибо, я лучше на воздухе, здесь так хорошо, – достал сигарету, закурил, глядя в ночное небо. Помолчали. – Ты пришел покурить у меня на крыльце, или есть что-то важнее? – не сдержался Петр. – Красивое небо, не правда ли? – Глеб, казалось, не расслышал ноток недовольства в голосе Петра. – Я часто думаю, Петр Сергеевич, о звездах. Я думаю, что каждая звезда – это доброе дело. А когда небо грустит без звезд – это значит, что где-то кто-то сильно нагрешил, понимаешь меня? И я спрашиваю себя, а всё ли я сделал, чтобы не дать этому случиться… – Ты говоришь о чем-то конкретном? – неуверенно спросил Петр. Обычно в такие моменты Глеб осекал его каким-то едким замечанием и Петр уже подсознательно приготовился к очередному неприятному высказыванию в свой адрес, но на удивление последовал ответ. Такой простой, спокойный ответ. – Я говорю о Кристине, ну или как ее там звали. Как ты думаешь, мы могли наказать ее за преступление? – Но она сама себя наказала, покончив с собой, разве этого мало? – Петр не понимал переживаний Глеба. – Да, наказала, но ведь это был ее собственный выбор, а не отмщение. Разве это одно и то же? – Да какая разница, не понимаю, преступница понесла наказание. Если бы мы ее посадили, то она получила бы лет 15 и вышла бы на свободу в самом расцвете сил и лет. Она наказала себя смертной казнью, как по мне, так это более строго, нежели 15 лет. – Наверное, да, – Глеб докурил сигарету, затушил окурок и молча направился в сторону улицы. – Это всё? – удивленно воскликнул Петр ему вслед. – Это всё, зачем ты приходил? Просто узнать, достаточное ли это наказание? – Скорее понять, почему оно недостаточное, – Глеб обернулся, – понять, из тех ты людей, которые хотят знать причину, или тебе всё равно. Глеб резко зашагал в сторону дороги. Петр пытался окликнуть его, ему не давал покоя этот непонятный визит. Он знал, что Глеб ничего не делал просто так и всё, что он когда-либо ему говорил, всегда имело смысл, но не это… Зайдя в дом, Петр поймал себя на мысли, что уже не хочет ни спать, ни пить, чего так жаждал пару минут на подходе к крыльцу. Его мысли занимало только одно. Этот ночной визит. Зачем, что он, Петр, должен был понять? Почему оно недостаточное? Никакого смысла. Вполне достаточное, Петр же так аргументированно всё объяснил… Или нет? Может быть, он чего-то не знает? Он не знает, а Глеб знает, и потому ведет эту странную игру. Но что же? Это не самоубийство, мелькнуло в голове у Петра. Да нет же, всё указывало на то. И зачем Глеб приходит сейчас, когда он сам говорил, что Кристина сделала это сама. Вернее, не Кристина. В этом деле было ясно и верно всё, кроме того, что ее звали Кристина. Стоп. Вот же оно. Резкое озарение подкосило Петра, и он чуть не потерял равновесие. А что, если всё наоборот, и неверно всё остальное, кроме Кристины. Надо же их как-то называть, говорил Глеб. То же он говорил про Фила и Риту. Надо же их как-то называть, но почему именно так? 20. Следующим утром, едва дождавшись рассвета, Петр бросился в архив. Он искал. Искал совпадение. Наконец, спустя несколько часов, он наткнулся на одно дело, в котором фигурировали похожие имена. Это был случай на озере, фигурантами по делу проходили некие Фил и Кристина. К делу прилагалась фотография. Взглянув на нее, Петр потерял дар речи. На ней были изображены Алан Маршак и Саша. Правда, у Алана еще не было ожога, но это точно был он. В описании к материалам дела говорилось, что на фотографии изображены как раз Фил и Кристина. Петр ничего не понимал. Он перерыл всё дело, но никакого упоминания Глеба в нем не было. Он не был замешан в этой истории с пожаром, не проходил по делу свидетелем. Не было ничего, что могло указать на его связь с этими людьми. Или могло? Петр стал более подробно изучать материалы, и нашел упоминание о Кире Солнцевой. Согласно записям, это была единственная выжившая в той истории. Но, опять же согласно делу, она находилась на лечении в спец учреждении. Но это ничего, подумал Петр, надо туда съездить и поговорить с ней. Вдруг она что-то помнит о тех событиях и расскажет какие-то детали, которые помогут ему понять роль Глеба. Телефон, его взгляд упал на номер телефона больницы, где лежала Кира. И правда, в такие места сначала принято звонить, подумал он. Набрал номер. Ответили сразу же. – Здравствуйте, Вас беспокоит майор Петр Сергеевич Мелешин, я занимаюсь делом, в котором упоминается одна Ваша пациентка, Кира Солнцева. Это верно, она у Вас лечится? – Не то, чтобы лечится, – голос в трубке звучал растерянно. – Я понимаю, наблюдается, это неважно, – Петр торопился, поэтому не стал дослушивать объяснение на том конце провода. Мне нужно с ней поговорить, это срочно, когда я могу приехать и увидеться с ней? – Дело в том, что это невозможно, – ответил голос. – Не понимаю, – Петр расстроился, – ее что, выписали? – Не совсем, – голос взял паузу, но скоро продолжил, – дело в том, что Кира Солнцева покончила с собой. – Как? Давно? Хотя какая разница, – Петр был в замешательстве, неужели он теперь никогда не узнает, как Глеб связан с этим делом. – Но Вы можете поговорить с доктором, который ее обследовал, они много времени проводили вместе, может быть, у него остались какие-то записи по ней? – голос в трубке вывел его из ступора и вселил надежду. – Да, отлично, а имя этого врача Вы мне подскажете? В материалах дела этого нет. – Конечно, сейчас, – минута ожидания длилась вечно, – вот, доктор Глеб Воронов. – Что? – голос Петра охрип, – Воронов? – Да, именно так, но только я не знаю, где его искать, здесь ничего не написано … – Ничего, я знаю, – сказал в ответ Петр и повесил трубку. Он вышел из здания архива. Он чувствовал себя ужасно. Понимал, что стал марионеткой в руках Глеба, но не то, что не мог с этим ничего поделать, он даже не понимал, как к этому относиться. С одной стороны, он нашел этих людей, но, с другой, это ничего ему не давало, он не понимал. Знал только, что произошло что-то страшное, какая-то изощренная месть Глеба, какая-то роковая игра, в которой Петр оказался пешкой. На скамейке у входа он увидел знакомую фигуру. Петр с трудом остановил себя, чтобы не пройти мимо – не хотелось ни видеть Глеба, ни разговаривать с ним. Но он чувствовал, что Глеб непрерывно смотрит на него, уйти было просто нельзя: – Что тебе здесь нужно? – резко бросил Петр. – Хотел сказать тебе, что уезжаю. Просто хотел убедиться, что ты всё понял правильно и не осуждаешь меня. Хотя если и да – мне плевать. Просто ты мне нравишься, хотелось остаться друзьями. – С тобой? Ты убийца! – возмущению Петра, казалось, не было предела. – Я? Нет. Я никого не убивал, наоборот, я помог раскрыть столько дел. Я не убийца, я – чертов герой – ухмыльнулся в ответ Глеб. – Издеваешься?