Слабых стирают с карты. Остаются только сильные. Но в природе все не так. Она не устраняет, а добавляет. Интерпретацией занимается потом человек, преследующий собственные интересы. Сам Дарвин хотел легитимизировать жестокие политические системы по принципу «если победили, значит, были правы». От таких мыслей Рене впадает в глухую ярость и сжимает кулаки. То, что это все мне настолько небезразлично, неслучайно. В глубине души я знаю, что мне предстоит моя личная война. Это долг памяти. Памяти о побежденных. Памяти о жертвах, униженных палачами и лишенных возможности свидетельствовать. Их версии фактов не уцелели. Он делает себе крепкий кофе, чтобы продержаться как можно дольше, а потом обустраивает на ковре гостиной специальное место для «самогипноза». Он делает кольцо из подушек, одну подушку кладет посередине. Расставляет свечи. 23:06. На стенах гостиной ухмыляются маски. Если бы не «инцидент» со скинхедом, он бы не знал забот, а теперь эта смерть не дает ему покоя, несмотря на умиротворяющее влияние встречи с Гебом. На мне убийство. Не плата ли это за открытый ящик Пандоры с моими прошлыми жизнями? Он чувствует нервозность. Зажигает все свечи, гасит свет, чтобы не мешало электрическое освещение. Смотрит на свои часы: 23:22. До сеанса считаные секунды. Наконец-то я узнаю. Он садится в позу лотоса, с прямой спиной и расправленными плечами, как у Геба. Раз у него такая поза, значит, она самая лучшая. Во всяком случае, это правильнее, чем разваливаться в кресле, как я делал раньше. Он набирает в легкие воздух и долго выдувает его через нос. 23:23. Он опускает занавес век, замедляет дыхание, старается замедлить сердцебиение, представляет себе лестницу. Он медленно спускается по десяти ступенькам: первая, вторая, третья… После десятой он оказывается перед бронированной дверью бессознательного. Достает ключ, вставляет его в замочную скважину, поворачивает, открывает толстую дверь, попадает в коридор с красным ковром и пронумерованными дверями. Он уверенно шагает к дальней двери под номером 1. Поборов страх, он хватает ручку и распахивает дверь. 26. Ясный день, дует сильный – сильнее, чем в прошлый раз, – влажный ветер, гнутся кокосовые пальмы, на берег обрушиваются волны. Дельфинов не видно. Вдалеке сидит в точности в той же позе Геб. Подойдя, Рене видит разницу: в этот раз глаза у него открыты. Учитель истории садится с ним рядом. – Здравствуй, Геб. Как завершилось вчерашнее землетрясение? Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь