Питер сменил тактику. — Когда? — Я пойму когда. Очень скоро, и я страшусь этого мгновения. Но пока я не должен расставаться с моей арфой, куда бы ни шел. — Ладно. Это твое бремя. Трогаемся, — распорядился Питер и отдал девушке факел. Питер присел у входа в туннель, спустил ноги и наконец нащупал пол. Вытянул вверх руку, нащупал потолок и пролез внутрь. За ним последовал Кей, зажавший подмышкой незажженный факел, и схватил Питера за руку. Следом за Кеем в туннель пролезли Анлодда, Корс Кант и Бедивир. Затем Кей приготовил трут. Питер внимательно наблюдал за тем, как сенешаль наклонился и высек из кремня искру. Как только одна из искр упала на трут, Кей осторожно раздул пламя и поднес факел к огоньку. Факел разгорелся не сразу, но все же разгорелся, и притом почти бездымно, что крайне порадовало Питера. Питер пригнулся и пошел вперед по туннелю. Анлодда ухватилась за его пояс. Караван тронулся в путь. Проход плавно сворачивал влево. Через несколько минут вход уже не был виден. Ноги Питера быстро устали в полусогнутом положении. Стены туннеля оказались влажными и холодными. Питер не слышал других звуков, кроме шагов и хрипловатого дыхания своих товарищей. Похоже, всем путь давался с трудом. Питер то и дело слышал за спиной вздохи и постанывания. Часто приходилось останавливаться, пока кто-нибудь из идущих разминал онемевшее колено. Остальные в это время жадно пили воду. Питер стискивал зубы и торопил товарищей. Время в этой бесконечной могиле тянулось мучительно долго. — Далеко еще? — изможденно выдохнул Питер. Туннель пошел вверх под углом примерно в двадцать пять градусов. — Мы дойдем.., до подземного.., ручья.., а он… — прямо.., под городской стеной, — ответила Анлодда. — Голос у нее был усталый, измученный. — До него.., еще далеко. Если.., не потонем.., еще довольно долго добираться.., до бань. Две свечи.., а может быть.., три.., точно не помню. — Три свечи! — в ужасе воскликнул Бедивир. Анлодда отдышалась и заговорила возмущенно: — Хватит плакаться! Я же не жалуюсь! Вечно вы, мужчины, нюни распускаете! Корс Кант, еле дышавший от усталости, задышал ровнее. Питера пугало не только то, что путь еще предстоял долгий: Он заметил, что движение воздуха в туннеле изменилось. Дым от факела тянуло вперед, а это значило, что их приближение не останется незамеченным для любого, у кого есть нос. Да и для того, у кого есть уши, тоже. Передохнув столько, сколько можно было передохнуть здесь, где ощущалось крайне неприятное давление со всех сторон, они снова тронулись в путь. Туннель сузился. Питер продвигался вперед, задевая стены широкими плечами. Будь он в доспехах, он бы уже давно застрял. «Какой ужас! Слава Богу, что я не уперся и не потащил сюда весь отряд! — благодарил судьбу Питер. — Анлодда была права». Питер никогда не жаловался на клаустрофобию, но здесь и ему стало не по себе. Он никак не мог избавиться от снова нахлынувших воспоминаний о том, как он, залитый кровью сержанта Конвея, лежит, заваленный обломками. Питер закусил губу, сморгнул набежавшие на глаза капли пота. День прошел, и еще день, уже целая неделя пролетела. Скоро минуты покажутся годами. А потом.., потом Питер вдруг ощутил удушливый запах гниения. А когда они подошли к подземному ручью, запах усилился. Питер попытался дышать ртом, но тут же чуть не задохнулся. — Намочи платок и закрой им нос, — посоветовала ему Анлодда. — Запах от этого, конечно, никуда не денется, но тебе так покажется, а это почти одно и то же. Они остановились и смочили драгоценной водой платки, превратив их в «противогазы». На бровь Питера упала капля, потом еще одна. Над его головой текла зловонная липкая жидкость. С потолка туннеля стекала вода, насыщенная известью, медью и еще кучей мерзких, опасных примесей. — На твоем месте я бы не стала пить эту воду, — произнесла Анлодда — как будто Питер сам не догадался бы, что этого делать не следует! Он бы скорее выпил воды из Ганга — реки, в которую индусы опускали своих умерших предков. Потолок снова навис ниже. Теперь всем пришлось передвигаться ползком по мокрой, скользкой земле. — И ты говоришь, что сотню раз проделывала этот путь? — недоверчиво произнес Питер. — Ну, не то чтобы сотню, — призналась девушка, — Я тут бывала.., сейчас сосчитаю… — Она умолкла, отдышалась. — Дважды. Первый раз, когда мне было шесть лет, а второй — в прошлом году, когда убежала.., то есть ушла. Питер остановился, повернул голову. Освещенные факелом волосы Анлодды казались намного темнее, чем были на самом деле. — Только дважды? — Я же сказала, что ползала тут сто раз. Но на самом деле ползла только один раз. С точки зрения логики это справедливо. Она слишком устала для того, чтобы превратить сказанное в шутку. Какое-то время они ползли вперед, издавая противные чавкающие звуки, и это напомнило Питеру о первом месяце учебы в Сэндхерсте. И вдруг туннель заполнился едким дымом факела. Питер закашлялся, вытянул руку перед собой и нащупал препятствие еще до того, как его осветил факел. Обвал! Страх сковал Питера. Потолок туннеля давно мог обрушиться и завалить их всех! Похоронить заживо! Но страх постепенно отступил. Годы опыта сделали свое дело. «Это все нереально, это только сон! — урезонил себя Питер. — Поднимись над ситуацией, взгляни на себя со стороны. Ты ползешь по грязи. Да ведь ты только этим всю жизнь и занимался!» Много лет. Слишком много вылазок. Теперь все это казалось выдуманным, ненастоящим. Кто же он, закованный в грязном туннеле? Рыцарь Круглого Стола, лжемасон, офицер СВВ? Он лежал неподвижно, зарывшись одной рукой в грязь. Никто не произносил ни слова, все только кашляли из-за едкого дыма. «О Боже! Я забыл, что такое „легенда“, а что такое настоящая жизнь!» Мысль эта напугала Питера. Словно зеркало отвернулось от него, и он стал видеть только то, что творится у него за спиной. «Неужели это я? Зачем сдался этот поход в Харлек? Чтобы найти ирландскую шпионку или для того, чтобы освободить город? Город, в существование которого я даже не верил в то время, когда жил на самом деле?» Кончики пальцев Питера все глубже зарывались в теплую землю. Велика ли преграда? Выяснить это можно было только эмпирическим путем. — Принц, мы тебе поможем, — послышался голос Кея ниоткуда. Благородное предложение — вот только Кею было никак не перебраться через Бедивира, Корса Канта и Анлодду. А вот девица могла бы действительно немного помочь. — Могу я помочь? — спросила Анлодда, словно прочитала мысли Питера. Питер скрестил усталые руки и с готовностью согласился. Анлодда подползла поближе к завалу. Она старалась при этом держаться как можно ближе к стенке туннеля, но все равно задевала Питера. По-своему Анлодда была столь же хороша собой, сколь и Гвинифра. Она излучала откровенную сексуальность. Кажется, это называлось эффектом «девственницы-шлюхи», а бывшая жена Питера утверждала, что для мужчин наиболее привлекательным является именно такой тип женщины. Между тем Анлодда была себялюбива, агрессивна и решительна. И все же ее тело было бриллиантом чистой воды — можно сказать, «голубым карбункулом». Питер ощутил прилив желания — это произошло помимо его воли, несмотря на кошмарную обстановку — тесноту и грязь. Через пару мгновений Анлодда перестала рыть землю и посмотрела на него. Она тоже почувствовала это, да и как могла не почувствовать, будучи так близко? В ее глазах светилось.., но что? Трепет? Бесспорно, некое желание… Она незаметно покосилась на Корса Канта и еще менее заметно покачала головой. Но что она при этом имела в виду — «потом» или «никогда», — этого Питер сказать не мог. Анлодда снова принялась рыть землю завала. И все же она что-то почувствовала. Но, скорее всего, поняла умом, а не телом, которое было так близко. Слишком близко. Питер нервно буркнул: — Пожалуй, теперь моя очередь. Анлодда перестала копать. Она тихо, молча лежала рядом с Питером. — Не стану тебе мешать, — сказала она и отползла назад, при этом не слишком стараясь прижиматься к стенке туннеля. Целый час ушел на то, чтобы расчистить завал. А может, и больше часа. Здесь, где не было ни солнца, ни звезд, ни несения дозора, ни даже разговоров, по которым можно было бы судить о времени, могло пройти сколь угодно часов. Наконец можно было продолжать путь. Питер чуть было сознание не потерял, надышавшись дыма. Как только они перебрались через место завала, с потолка перестало капать. — Теперь мы уже по другую сторону стены, — объяснила Анлодда. — Вдоль наружной стены идет ров. Под ним мы только что проползли. — Анлодда, — тяжело дыша, проговорил Питер. — Ты говорила, что бежала из города. Что это значит? — Бежала? — Ты дважды сказала о том, что бежала через этот подземный ход. — Не понимаю, о чем ты. Я вовсе не говорила, что бежала. — Говорила! — Нет. Я сказала, что уходила из города. Питер решил пока оставить этот разговор. Однако вопрос повис в воздухе. «Все подозрительнее и подозрительнее», — думал Питер. Но с другой стороны — разве стала бы Селли Корвин сочинять такую запутанную и легко разбиваемую в пух и прах историю? Была ли мрачная тайна Анлодды в том, что под ее личиной скрывалась террористка из двадцатого века? Нет, уж больно все выглядело замороченно. «Если только она не хочет, чтобы я именно так и думал…» Питер тряхнул головой, отбросил размышления. Классическая схема дезинформации: каждый новый факт только сильнее мутил воду вместо того, чтобы прояснять. Единственным средством сменить пластинку было отказаться от схемы «сомнение-уверенность-сомнение». И потом, парнишка Корс Кант, который и нового Ланселота уже успел заподозрить в том, что он не настоящий, наверняка уже уловил бы какие-то перемены в своей возлюбленной. «Сначала гора есть, — писал Лао-Цзы в „Дао“ — „Книге Пути“, — а потом ее нет, но потом она снова есть». Что же тогда получается? Поп-певец Донован «Донован (Donovan Beitch, 1946) — английский поп-певец. Питер вспоминает о его песне „There is a mountain“, где в рефрене цитируется Лао-Цзы.» (кстати, еще один ирландец) — китайский агент? Питер пополз быстрее — теперь это было легче, так как туннель пошел под уклон. Ему нестерпимо хотелось оказаться на воздухе. Долгое пребывание под землей пагубно сказывалось на его психике. Через какое-то время туннель вдруг резко пошел наверх. Питер и его спутники с трудом взбирались по наклонному полу, где липкая грязь чередовалась с полосами песка. Полосы песка. Расследование, где все до единого подозреваемые. «Помните, — наставлял их инструктор Хиатт в первый день работы Питера над самым первым в его жизни криминальным расследованием разряда „Ужас 101“: «При истинной конспирации все фигуры — пешки, кем бы они ни были на самом деле». — А теперь тихо, — скомандовала Анлодда шепотом. — Бани примыкают к казарме стражников. Тут они отдыхают и пялятся в греческие пергамента, где нарисованы обнаженные женщины. Как в той колоде карт, что у тебя, Кей. Господи, вот только почему мужчины придают этому такую таинственность! — Обнаженные женщины? — переспросил Корс Кант. — Где заканчивается этот туннель? — прошептал сикамбриец. — Вот это самое интересное, принц. Нам будет очень-очень жарко, но я голову дам на отсечение: саксам никогда не найти, где это. — Ютам, — поправил девушку Питер несколько раздраженно. «Вот поганка! Я и сам сакс!» — Пришли. Пропусти меня вперед, Ланселот. Питер не стал распекать Анлодду за проявленную ею фамильярность. Туннель стал гораздо шире, так что Анлодда прошла мимо Питера, не задев его. Они остановились там, где в потолке туннеля виднелся люк. — Есть только одна маленькая сложность, о которой я забыла упомянуть, — проговорила Анлодда. Ланселот молча ждал.