Вот это действительно важно. – Гарантирую. – Хорошо, – сказал я и добавил: – Считай, что головой мне отвечаешь. Причем моей. Лишь смена аэродромного караула видела меня в лицо во время моего участия в нападении на остров. Никто из гражданского персонала меня не видел, никто не видел и после, когда мы вели бой у ворот и когда занимали нынешнюю позицию. Теоретически я могу сейчас встать, сбросить «лешего», снять камуфляж, в каком щеголяли напавшие на аэродром, выбросить шлем и, если найдется нормальная одежда, превратиться снова в господина Яковенко из Отдела специальных проектов. Равно как и Бонита. Впрочем, Бониту и на аэродроме никто не видел: она находилась за его пределами, на скрытой позиции. Единственное, что нас сейчас может выдать, – это камуфляж как у групп Совы и Тучи, ну и зеленая краска на лице. Свидетелей и записей не осталось. Именно поэтому я и сказал, что хорошо. – Сова, как принимаешь? – запросил я фланг нашей позиции. – Принимаю чисто. – Минометы выбивай, минометы. Как понял? – Принял, не боись. Опять у меня мандраж начался, людей дергаю не по делу. Но минометы не должны подойти к аэродрому, могут много проблем создать. От всего остального отобьемся, а если удастся на рубеж открытия огня выйти минометам… Да хоть одного корректировщика в зону прямой видимости загнать или просто беспилотники запустить… Шум автомобильных двигателей мы услышали минут через тридцать после того, как заняли позиции. Противник не спешил. Видимо, они задержались еще на площади «ворот», затем осторожно двинулись в нашем направлении, регулярно доразведываясь. Беспилотников видно не было, кстати: бензинчик кончился у их игрушечных моторов, посадили. Сейчас, после того как в течение минут пятнадцати ничего не происходило, они должны были немного расслабиться. И в любом случае они шли в составе механизированной колонны, в то время как для нас наиболее опасным противником были бы пешие патрули. Еще через пару минут из-за поворота дороги в четырехстах метрах перед нами и в ста метрах ниже вынырнули два «хамви», идущих уступом на всю ширину проезжей части и направивших толстые стволы крупнокалиберных в противоположные стороны. – Этих пропускаем! – скомандовал я. Мог бы и не говорить: и так все всё знают. Передовой дозор на наших глазах проехал открытый участок дороги и скрылся за поворотом. Теперь он попадает в зону ответственности Раулито и Луиса. А я подтянул к себе РПГ-7 с заряженным кумулятивным выстрелом. Кто-то у нас теперь из-за поворота покажется, следом за передовым дозором? Справа завозился Дмитрий, устраиваясь поудобней за пусковой установкой ПТУР. Бонита при нем заряжающей. Карлос пристроился заряжающим ко мне – хоть пару секунд, но все же можно сэкономить на том, что кто-то будет подавать выстрелы. А Маноло припал к пулемету. Шум приближающейся колонны нарастал, и через минуту на дорогу выкатили еще два «хамви» с крупнокалиберными пулеметами, броневик LAV-25 с бойцами на броне, сразу же за ним шли два «вулкана», затем – целых три сверхсовременных трехосных «кугуара» – наглухо бронированных грузовика весом в двадцать три тонны, с двенадцатью бойцами внутри. На крыше по М2 в «собачьей будке». Созданы специально против мин и обстрелов из стрелкового оружия, для Ирака. Для чего созданы – хрен его знает, денег заработать, наверное. Не дешевле и не проще бэтээра, но похуже. При этом – самый обычный грузовик, высокий, по какому не промахнешься. – Всем ждать, не стрелять… – скомандовал я, сопровождая головной «хамви» прицельной маркой. – Сова, не забудь сообщить. – Сейчас… – послышалось в наушнике. – Сейчас. Есть! Активированы «восемьдесят третьи». И почти немедленно – первые два срабатывания. Грохот внизу, как будто ослепительно яркие стрелы метнулись из кустов к дороге. Первый «вулкан» рванул сразу же, превратившись в бесконечный шипящий и трещащий фейерверк. Второй получил тоже, но уцелел. Рванулся назад, завертев по сторонам блоком-стволом, и нарвался на следующую спицу огня. И тоже рванул. – Огонь! – скомандовал я и выстрелил из гранатомета. Головной «хамви» как будто на стенку наткнулся: рвануло моторный отсек, откинув крышку капота, под ней что-то немедленно и жарко запылало. Гулко выстрелил «метис», ракета рванула вперед и поразила LAV-25, бойцы с которого успели ссыпаться на дорогу. Быстро сообразили, пятерку им. Броневик свернул с дороги и замер, упершись покатым носом в кювет. Затем быстро и сильно загорелся. Снова срабатывание «восемьдесят третьей» на дороге, один из «кугуаров» вспыхнул. И следом за ним – два срабатывания противопехотных, «монки» и ОЗМ. Последнюю по звуку ни с чем не спутаешь. «Баммм!» – донеслось из-за поворота, и в воздухе повисли ленточки с грузиками на конце. Как гайки с бинтом в фильме «Сталкер», ленточки разлетелись в стороны, опустились, и за поворотом раздался треск нескончаемого взрыва. Это сработала «двести двадцать пятая». На взрывы поражающих элементов наложились еще два, сопровождавшиеся выбросами огненных шаров и черного дыма. Это какая-то техника там накрылась, попав под кумулятивный удар сверху. Уцелевший «хамви» сначала было притормозил, но затем водитель понял, что спасет его только скорость, и нажал на газ. И через пять секунд попал в створ фотоэлементов двух установленных с перекрытием «монок», которые Маноло активировал. Броню ролики из направленной мины не пробили, но колеса и подвеску разнесли в клочья – никакая центральная подкачка не помогла. Вездеход сел на обода, завилял, попытался ускориться, оставляя за собой масляный след и клочья резины. Тем временем я успел перезарядить РПГ-7. Навел его на неподвижную уже машину, из которой разбегался экипаж, и выстрелил. Дымная полоса провела прямую между мной и мишенью, «хамви» загорелся. Из-за поворота бухали пусковые ПТУРов и гранатометы. – Сова, что с минометами? – Все извели. А вот пехоты на дороге уже до роты. – На чем? – Спешились, а вообще на «пираньях». «Пиранья» – это и есть LAV-25. Машина ведь изначально швейцарская, американцы их у себя лицензионно выпускать начали. – Много? – С десяток. И сзади еще два «вулкана»… Один уже. И впрямь за поворотом расцвел еще один дымный взрыв. Колонна влезла в засаду по полной программе, и теперь ее рвали на части. И недаром всю ночь возились наши в кустах вокруг дороги, высаживая «монки» с «озээмками» и заплетая растяжками кусты. И группа Совы не поленилась, внесла свой вклад в нашу «посевную». Несколько раз рвануло в стороне от дороги, и атаковать нас никто не рвался. Пехота занимала позиции за подбитыми машинами и в кювете вдоль дороги, который простреливался. – «Шмели»! – крикнул я, откладывая РПГ-7. Пехота противника пока никак не может рассредоточиться – мины кругом, техника горит, вот инстинктивно и сбились в кучки в местах, выглядящих побезопасней других. Явно не хватает им реального боевого опыта, ошибки делают. Я откинул рукоятки на тяжелой трубе «шмеля», озаботился ушными затычками, а то и так уже в голове гудит. В РПГ-7 стартовый заряд тоже прямо под ухом стрелка взрывается – удовольствия от этого мало. Откинул прицельную планку, сдвинул плюшку прицела на тройку с нулем. Рядом со мной то же самое повторял Маноло. Я выбрал в качестве цели кучку бойцов Патрульных сил, сгрудившихся за дымящим и развернувшимся поперек «кугуаром». Для Маноло выделил в качестве цели подобную же группу за LAV-25, уткнувшимся в кювет. Прицелился, нажал на клавишу предохранителя, сморщился от гулкого и громкого выстрела. Снаряд упал точно туда, куда я и хотел. Грохнуло, разметало людей по дороге. Второй взрыв накрыл группу укрывшихся за броневиком. Я отбросил трубу, оглядел поле боя. Разбитая и горящая техника, растерявшаяся пехота, дым, треск взрывающихся боеукладок, гранатометные взрывы. Ад на дороге. Но скоро шок пройдет и начнется сопротивление… Я схватил РПГ. Новая граната встала в ствол гранатомета. Кто у нас в зоне видимости? Еще «пиранья», но броневик уже сдает назад, прикрываясь горящими корпусами других машин. Ни мне, ни Дмитрию в него уже не попасть. Теперь ждем пехоту. Неожиданно сзади раздался взрыв МОН-50, затем, сразу за ним, взрыв от гранатометного снаряда, еще один. Грохот очереди из крупнокалиберного – и вновь гранатомет, после чего там затихло на несколько секунд. Ударил короткими очередями автомат, ему ответили М16. Что-то не так пошло там, не так. Не должно было быть очередей из американских винтовок. – Карлос, с винтовкой к тыловому заслону, оказать помощь! – скомандовал я. – Есть! – Рауль, Луис! Обстановку! В наушнике послышался голос Раулито: – Луис вышел из строя. Веду бой с двумя патрульными Они укрылись за машиной. – Рауль, к тебе идет Карлос, командуй. – Пусть поддержит огнем с фланга, с вершины хребта. – Карлос? – Принимаю. Ищу позицию. – Сразу доклад от обоих! И что с Луисом? Вот и потери. Луис убит или тяжело ранен. Послать никого к нему не могу: основные силы противника с этой стороны. А вот и они, кстати. В кустах на границе видимой зоны замелькали фигуры пехотинцев, занимающих подходящие для боя позиции. Паника закончилась, начинается противодействие. – Дима, достреливай ПТУРы в кого попало – и бери РПГ. Бонита, за винтовку, выбор целей на твое усмотрение. Всем огонь, короче! Я, пока Дмитрий выбирал себе достойную цель для противотанковой ракеты, зарядил в РПГ рубчатую дубину осколочного выстрела. Взвалил деревянную трубу гранатомета на плечо, навел его в кювет, откуда уже начали постреливать. Не промахнусь. Ловите подарок. РПГ-7 подпрыгнул немного, граната быстрой стрелкой пролетела до точки, куда я целился, и рванула. Даже отсюда я услышал крики раненых. Досталось им. А я сразу рухнул на землю, и надо мной по кустам и листьям застригли пули. Засекли позицию. Снова гулко ударил выстрелом «метис», и звездочка ракеты настигла один из остановившихся «кугуаров». Не знаю, что они везли – может быть, запасные боекомплекты, но рвануло так, что почти двадцатипятитонная машина подлетела на несколько метров и рухнула на дорогу, после чего взорвалась уже повторно, накрывая огненным шаром пехотинцев вокруг. На какой-то момент в нас просто прекратили стрелять. – Сова! – уже заорал я в микрофон. – Как принимаешь? – Принимаю. – Дострелял ПТУРы? Начинай отход! И бегом! Бегом! – Есть! Пускай его группа уходит, им до машин бежать чуть не километр. И отсечь их могут, если прорвутся, – тогда весь план насмарку. Дело свое они сделали: выбили минометы. А мы еще подержимся, хоть и недолго. Пехота противника рассредоточилась, ведет огонь. И на их беспилотники нам плевать: все равно минометов нет. Из-за скопления горящих машин высунулся LAV-25, ударил короткими очередями в нашу сторону. Снаряды почти точно по нашей позиции, мелкие осколки секанули по деревьям, но пока нас не задело. Я навел на него прицел гранатомета, рассматривая. Дмитрий тоже уже выцеливал его своим «вампиром», к которому пока выстрелов хватало. «Метис» он с увала уже убрал: к нему тоже пристрелялись. Цель маловата, но попасть можно, особенно если Дмитрий возьмется. Ну и я попробую. Сменил позицию, приподнялся на колено за кустом. Оптический прицел приблизил противника ко мне, и я увидел, как тонкое длинное жало пушки немного двигается, поправляя прицел. Выстрелили мы с Дмитрием одновременно, расчертила пространство дымная полоска от моей гранаты, граната же из «вампира» пролетела безо всякого шлейфа, мелькнула невыразительной стрелкой. Я промахнулся, рвануло на дороге, а Дмитрий попал. Его граната прожгла башню броневика и взорвала боекомплект. Все, теперь там затор, теперь они не сунутся, пока пехота не сможет подавить нас огнем. Там даже физически проехать невозможно. Хлопнули два негромких выстрела из «выхлопа», грохотал пулемет Маноло. Я перезарядил РПГ осколочным выстрелом. Техника нам уже не противостоит, а три оставшихся дубины ОГ-7В израсходовать следует. Короче, ищем цели. – Jefe, бой закончен, имеем одного «двухсотого», – послышалось в наушнике. Это Раулито. Научил я его нашей терминологии. «Двухсотый», «трехсотый» – а там наш друг погиб. У меня сердце сжалось: первая потеря в отряде. Пока нас судьба уберегала, а теперь вот как вышло. С самого начала мне не нравилось то, что со мной четверо родных братьев, потому что в случае потери одного из боя могут выбыть четверо, пораженные горем. – Карлос, как ты? – Я здесь. – Голос убитый, и, кажется, плачет. – Рауль, Карлос. Грузите Луиса в машину, затем Рауль остается в охранении, а Карлос бегом сюда. Здесь бой. Как поняли? Пулемет слева молчал. Я оглянулся на Маноло – тот застыл как в ступоре. Он тоже все слышал. – Маноло, огонь! Не время сейчас! Как понял? – уже заорал я. – Есть, Jefe. – Карлос, как понял приказ? Не слышу доклада! – Приказ понял.