– Простите, но в девять утра у доктора… – Или вы передаете ему мои слова, или я буду говорить с вашим шефом в участке, когда его привезут сюда под конвоем, – жестко прервала Коллинс. – Я не прошу, мисс Сквоч. Я ставлю вас перед фактом. Завтра в девять утра у вас или в полдень у нас. – По какому телефонному номеру можно с вами связаться, офицер Коллинс? – совершенно другим тоном заговорила пристыженная секретарша. Кейра продиктовала прямой номер отдела и положила трубку, клокоча от ярости. Тресс принес им досье психиатра-психоаналитика минут сорок назад. Сначала в кабинете Перлза было занято. Потом эта курица Сквоч взяла трубку, заявила, что доктор не ведет записей новых пациентов, и отключилась. Потом опять занято. И только сейчас Коллинс успела вставить про полицию до того, как секретарша снова ее слила. Кейра сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, досчитала до десяти и откинулась на спинку кресла. Дженкинс сидел напротив нее, погруженный в какие-то свои бумаги. Он казался расстроенным, растерянным и в этих неожиданно живых эмоциях – очень милым. Так расстроен или нет? Какая-то мысль скользнула на границе сознания, но девушка, занятая расследованием, не успела за нее ухватиться. У нее не получалось считать эмоции коллеги. Они были слишком переменчивыми. – Тим! – позвала она. – Что с тобой? Парень встрепенулся и посмотрел ей в глаза. Ну как парень. Ненамного младше Карлина или Грина, хоть и рангом им не ровня. Пока что. Кейра успела докопаться до его досье и увидеть, что он показывает беспрецедентные успехи в рамках учебы. Осталось отметиться на работе, а здесь он пока не блистал. – Устал. – Ты весь день сам не свой. Что такого ты узнал в поездке с шефом? – Что он военный. Кейра приосанилась. – Да? При каких, интересно, обстоятельствах он с тобой так разоткровенничался? – Ей стало стыдно за зависть, которая добавила голосу металла. Дженкинс неопределенно пожал плечами, провел рукой по волосам и похлопал по пиджаку в поисках сигарет и спичек. Кейра подобрала смятую пачку и бросила ему через стол. Тим поймал ее в полете неожиданно ловким движением, выудил сигаретку и с наслаждением затянулся, откинув голову назад – так, как иногда это делал детектив Грин. Только у Грина были красивые светлые волосы, которые падали на плечи, а Тим стригся скорее коротко. – Он говорил с охранником. Как-то понял, что тот прошел горячие точки. У них сработала система «свой – чужой». А я чувствовал себя полным идиотом. А потом Грин определил связь между местом, где нашли тела, и училищем. Я даже об этом не подумал. Кейра понимающе улыбнулась. – Ты такой недовольный, потому что шеф показал тебе мастер-класс, и до тебя дошло, что в профессии ты новичок? Тим поморщился. – Ну… – Ну, признайся. Я вот чувствовала себя ненужной обузой с Карлином. – Да, – улыбнулся Дженкинс, взъерошив удлиненную челку нервным движением руки. – Ненужная обуза. И что они нас с собой брали? Оба не стремятся подтягивать стажеров. – Кто знает. Как тебе однокурсницы Лоран? Улыбка на лице парня стала шире, а в глазах загорелся плотоядный огонек. Он одобрил смену темы. – Они… жгучие красотки. И полнейшие стервы. Коллинс усмехнулась и снова открыла папку с делом. – Я сегодня сказала Карлину, но не стала озвучивать на планерке без его разрешения, свою мысль о том, почему девушку убили именно таким образом: сначала морфий, потом огонь. Ситуация представляется мне следующей. Маньяк выбрал… – Маньяк? – перебил Тим. – У нас в деле фигурирует маньяк? Коллинс непонимающе заморгала, глядя на него. – Извини, а ты думаешь, что психически уравновешенный человек способен на такое? – Теоретически им могут руководить не эмоции, а логика. Или убеждение, – предположил криминалист. – Одно другому не мешает, – отмахнулась Кейра. – Я не знаю, как его назвать. Также не могу доказать, что он серийный убийца. Но я убеждена, что он хотел девушку очистить от всех грехов. И тело, и душу. Отсюда огонь. Тим снова затянулся, блаженно зажмурившись. В кабинетике, где едва умещались два стола, пара стульев и стеллаж под документы, стало совсем тихо. По стеклу снова барабанил дождь, а глаза начали уставать от дневного света ламп. Кейра потерла переносицу, пользуясь вынужденной паузой. Думала о трупах. Думала о Тиме. О Марке. Интересно, чем они там с Грином занимаются? Читают дневники? Она бы многое отдала, чтобы оказаться с ними. Но что-то ей подсказывало, что она знает, о чем писала молодая балерина. – А «священник»? – Девушка не страдала, ее убили милосердно. А его пытали до последнего вздоха. Я думаю, это месть. Интересно только, связан ли убийца с ними лично. Либо в его собственной семье творится то же самое. – С чего ты взяла? – живо спросил Тим, полностью вовлекаясь в разговор. – Обычно так и есть. Маньяк, выбирая тот или иной способ убийства, опирается на внутреннюю картинку, либо созданную травматичным опытом, либо случайно подсмотренную и закрепившуюся на подсознании. Тема инквизиции может быть либо прикрытием – если ты прав на счет логики, либо выражением навязанного опыта. Но в целом он использует тему очищения, «костра инквизиции». Блудливый священник, кстати, сюда тоже укладывается. В Средневековье таким любили отрезать всякие разные части тела. – Серьезно? – Ну… подавляющее большинство зверств католической церкви, конечно, вымысел. Но кое-что имело место быть в реальности. – Не знал, что ты интересуешься религиоведением. – Это не религия, – возразила Коллинс. – Это история. Мы живем в самом сердце Европы. Треверберг впитал в себя все лучшее и худшее, чем была наполнена Европа. Нас учат, что он основан в конце восемнадцатого века, но я читала тысячу подтверждений, что город – ровесник европейских столиц. У нас древняя история, от которой мы бежим. И при этом у нас богатая известная история. Если инквизиция бушевала в Средневековье, не значит, что она не добиралась сюда. А если отвлечься от истории родного края, – она усмехнулась, – мне нравились истории про Средневековые пытки и охоту на ведьм. Дженкинс потушил сигарету и выпрямился в кресле, подавшись вперед. Его глаза заблестели. Если бы не особое холодное выражение, ей бы понравился этот блеск. К щекам прилила кровь. Кейра хотела улыбнуться, чтобы снять напряжение, но не смогла. Она смотрела на коллегу серьезно, почти строго. А он на нее. И за бесцветным стеклом его глаз, равнодушно отражающим действительность, она впервые за эти дни почувствовала бездну и живой интерес. Возможно, он привыкает к ней и к работе. Возможно, чувствует себя неуютно из-за возраста. Как так вышло, что он старше? Второе образование? Вынужденный перерыв? Но почему? – Правда? – хрипло спросил он. – Я думала, это нормально – интересоваться страшными сказками. И представлять, как тебя кто-нибудь спасет. Или не спасет, и ты сгоришь в священном пламени, потому что тебя испортили и ты недостойна жить. Сколько лет они с аналитиком прорабатывали это? Сколько лет терапии прошло, прежде чем она вообще осознала эту установку? Их взгляды снова встретились, и Кейра подумала, что его лицо совсем не кажется простоватым. Оно было строгим. И в нем угадывалось редкое благородство, которое маскировалось за отчужденностью. Он хорошо одевался, следил за собой, приятно пах и был умен. Кейра заблокировала поток мыслей. В ней говорит невроз. От необходимости отвечать Дженкинса избавил короткий стук в дверь. – Войдите, – произнесла Коллинс с облегчением. Карлин заглянул в кабинет. Он выглядел уставшим, но улыбался. – Это не Вонг, – сказал он. – Это Джим Преттингс. – Да ладно, – выдохнул Тим. – То есть, мы ошиблись в личности, но угадали сценарий? – Не мы. И не угадали. Дженкинс, иди к Трессу. Он запустил поиск дел. Возможно, это не первое убийство, ему явно нужна помощь. – Что в дневниках? – спросила Кейра. – Мне тоже интересно, – нахмурился Тим. Карлин вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и сел на свободный стул. Кратко пересказал содержание дневников. Про любовные отношения с Вонгом и насилие со стороны Преттингса. Кейру мелко трясло. Она старалась сдерживать эмоции, ругая себя за слабость, но ничего не могла сделать. Только не при них. Как это вообще может быть? Девочка. Лолита. Соблазнила одного. Он испугался и убежал. Хотя имел ее несколько лет. А когда осталась с разбитым сердцем, получила садиста, который просто брал то, что хочет. Как и ее отчим. – Ужас, – резюмировал Дженкинс, когда Карлин закончил. – А можно будет их прочесть? – Грин отдаст их завтра Трессу. Их скопируют, изучат. Я думаю, Артур предоставит тебе копию. – Окей, – кивнул Тим, поднимаясь с места. – Оставлю вас. Хорошо? Кейра кивнула. Карлин обходил острые углы при пересказе. Но ей не нужны были подробности, чтобы мгновенно утонуть в своем личном аду. Она не слышала, как вышел стажер, не слышала, как Марк передвинул стул. И дернулась, когда он прикоснулся к ее лицу. Она что, слезу пустила? – Кейра, что с тобой? – чуть слышно спросил Карлин. Вынырнув из бездны так же быстро, как туда провалилась, девушка посмотрела на него и опешила от его близости. Марк сидел на стуле, наклонившись к ней и протянув руку, касаясь большим пальцем скулы. Их взгляды встретились, и время остановилось. Коллинс даже приоткрыла губы, не вполне отдавая себе отчет в том, что делает. Медово-карие глаза профайлера внимательно изучали ее лицо. В них сквозило беспокойство. Не это она хотела там увидеть! Не такой реакции. Не так… Кейра выпрямилась, перехватила руку Марка и сжала ее в своих. – Все хорошо. – На тебе лица нет, – возразил он. – А как я могу реагировать на то, что вы рассказали, доктор Карлин? Это ужасно! Сначала она стала игрушкой мужчин, а потом ее убили. Никому не пожелаешь такой судьбы. Все, что у нее было, – это танец. – Все, что есть у тебя, – это работа? – Не надо меня анализировать! – Уверена? Она сжала губы, но с ответом не нашлась. Карлин не отстранился. Он смотрел на нее теперь насмешливо, а она не знала, куда деться от изнуряющего желания податься вперед еще чуть-чуть и поцеловать его. Мог кто угодно зайти. Карлин мог разозлиться, он ее начальник и преподаватель. Она может потерять работу. Поставить крест на карьере. Она снова ощупала его лицо взглядом. Дыхание перехватило. Да черт с ней, с полицией, она вернется в психологию. Она прекрасно понимала, что с ней происходит. И почему он. Недоступный во всех отношениях мужчина. Но она видела, что он балансирует на краю. И хотела спихнуть Карлина в бездну. Девушка продолжала сжимать его руку в своих. Чуть-чуть качнулась вперед, проверяя реакцию. Мужчина не отстранился. Она выпустила его ладонь, подняла правую руку и прикоснулась к его скуле. В карих глазах профайлера скользнула молния.