Этот урок она тоже усвоила. К 20.00 она выбирала один из шелковых халатов, которые он дарил ей в большом количестве. И ждала в гараже. Мерзла. Но ждала. Он мог прийти сразу. А мог через час. Или два. Или даже три. Но не дай бог ей уйти раньше. Он всегда приходил. Она ненавидела его красивое тело и холеное лицо. Ненавидела его теплые сухие руки, его движения, его власть над собой. Все эти ухищрения и устройства в подвале. Ненавидела то, что в какой-то момент начала ждать вечера. Даже не могла думать ни о чем другом. Ее глаза были сухи. Он закончил. Отошел в сторону. Она услышала, что он стянул и бросил в ведро использованный презерватив. И теперь смотрит на нее. Отпустит или продолжит? Ей нужно было продержаться год. А потом принять решение. Уходить. Или нет. Год спустя – Тебе восемнадцать, – с улыбкой сказал он. Наверху, в доме, он неизменно был милым. – А это значит, что я больше не обязан тебя защищать и обучать. Вот документы на дом, – он протянул ей папку. – Ты можешь продать его или жить здесь. – А ты?! – Я? – Темно-зеленые глаза сверкнули, и ей впервые подумалось, как мало в нем от живого человека. – А я уеду. И он действительно уехал через некоторое время. Дом она продала за бесценок. Положила все средства на депозит. Проценты позволяли кое-как питаться. Институт выделил общежитие, а социальная служба оплатила половину стоимости психотерапевта. Начиналась новая жизнь. Без него. Была ли она к ней готова? Часть третья. Смотри на меня 1. Куда исчез король драмы? Привет, Треверберг. Это колонка Торры Топаз, и мы говорим о шоу-бизнесе и шоуменах. Обычно мы с вами обсуждаем браки и разводы, деньги, роли, фотосъемки и контракты, но сегодня я сделаю над собой усилие, можно сказать, превзойду сама себя и влезу в шкуру криминального корреспондента. О нет, никто с собой не покончил и вроде никто никого не убил (не уверена, это же шоу-бизнес). Но второй день фан-круги нашего обожаемого Кевина Дарси обсуждают то, что он приехал в Треверберг и… испарился. Мне удалось связаться с директором Кевина, несравненной Мадлен Арустки. Мадлен в шоке и слезах. Она приехала в Треверберг на два дня раньше, чтобы организовать прием, соответствующий уровню актера, утрясти моменты с премьерой фильма «Следопыт из Зазеркалья», где Кевин сыграл загадочного эльфа-следопыта с туманным прошлым и подселенцем в голове, потом поехала на вокзал, чтобы встретить мистера Дарси, но с поезда тот так и не сошел. Кевин Дарси всегда отличался жгучим, я бы сказала, взрывным характером. Но он никогда не подводил своего директора. Мадлен взяла его под крыло, как только его нога в превосходном английском ботинке (вы же помните его страсть к хорошей обуви?) ступила на благословенную французскую землю. Она выхватила его на одном из кастингов и сорвала джек-пот. Мы с вами помним, что его звезда неожиданно вспыхнула на международной арене кинематографа пять лет назад, когда Кевин переехал из Треверберга в Канны, показался на нескольких просмотрах и получил сразу три главные роли. Он сыграл знаменитого Джека-раздевателя в драме «Последний заказ», серийного убийцу, которого так и не удалось поймать, который орудовал в Лондоне в шестидесятых. Безусловно, вы помните, что он убивал проституток, чьи обнаженные тела потом находили в Темзе. Кто не смотрел фильм, обязательно посмотрите, кто бы мог подумать, что красавец Кевин перевоплотится в настоящего монстра? К слову, я ездила на премьеру этой ленты в Париж. Такого праздника ни один из продюсеров Европы не устраивал ни до, ни после. И даже Джек-потрошитель померк перед гениальной игрой Кевина и его Джеком-раздевателем. Фурор и миллионные сборы картине были обеспечены. И Кевин мгновенно стал суперзвездой. Но он не дал публике расслабиться. Не больше месяца прошло, как киномир сотрясла новая громкая премьера. Параллельно с «Последним заказом» он, загримированный до неузнаваемости, сыграл графа Сант-Аренцо в экранизации «Марианны» Жульетты Бенцони. А потом была роль «Хирург» про гениального врача, спасающего людей во время Второй мировой и после нее, которая окончательно подняла Кевина на один уровень с такими мастерами своего дела, как Жерар Депардье, Винсент Кассель и прочими французскими знаменитостями. «Следопыт из Зазеркалья» для Кевина – первая попытка сняться в сказочно-прекрасном и мрачном фильме. Если до этого Кевин воплощал почти реальных героев, то сейчас оказался существом мистическим. Премьера фильма пройдет сегодня в Центральном доме кино. Известно, что список приглашенных гостей давно перевалил за три сотни самых известных фамилий этого города. Только вот главной звезды вечера, скорее всего, не будет. Он не сошел с поезда, на который совершенно точно сел в Праге (есть фото подтверждения и свидетельства многочисленной свиты провожающих). Что с ним случилось, где он мог сойти с состава, у которого всего две остановки, почему это осталось в тайне? Никто не понимает, что произошло. Я нашла контакты проводника, но он не пролил свет на происходящее. Он говорит, что господин Кевин был в купе всю поездку. Что он спал на своей полке наверху. Подозрительно? Почему же его никто не ищет? Этой заметкой я призываю управление полицией Треверберга, которое занимается пропавшими людьми, взять это дело в разработку немедленно. Иначе ваши коллеги из Праги вас опередят. Ведь это честь и слава для того, кто найдет известного актера первым. А мы – все его поклонники – будем внимательно за вами следить. Крайне внимательно. Специальный корреспондент и свободный художник ТОРРА ТОПАЗ 2. Аксель 27 октября, среда Центральное управление полицией Треверберга Штатный художник Центрального управления полицией города Треверберг Санд Леонар сидел перед Грином, нервно сложив руки на груди. На фотороботы, которые он принес из трех компьютерных клубов, мужчина старался не смотреть, в отличие от Акселя, который то и дело опускал взгляд, ловя себя на мысли, что такая прекрасная, стройная, просто замечательная версия рушилась на глазах. Более того, она уничтожена. Художник принес фотороботы разных людей. Во-первых, администраторы, перед глазами которых проходят десятки, оказались не совсем надежным источником информации; во-вторых, возможно, Дилан ошибся. Или – и Грин допускал это – преступник оказался еще хитрее, чем они предполагали, и маскировался каждый раз, когда нужно было показаться в одном месте с потенциальной жертвой. – Ну прости, детектив, – раз, наверное, в пятый сказал Леонар. – Вы задачу поставили, я сделал. Жаль, что время потрачено зря. – В этих портретах есть что-то общее, – будто не услышав его, проговорил Грин. – При большом желании в любых портретах можно найти что-то общее. Я не взялся бы утверждать, что это один и тот же человек. Возможно, кто-то из администраторов вообще перепутал посетителей. То волосы светлые, то темные, то прямые, то кудрявые. Рот то маленький, то большой, губы то тонкие, то толстые. Я же и планировал изначально нарисовать три портрета. А потом соединить. Но соединить не смог и принес тебе то, что есть. – Думаешь, проблема в свидетелях? – Или вы не там ищите. Аксель промолчал, а художник прикусил язык. Аксель привычно повернулся к окну и закурил. Признаться, на фоторобот он надеялся больше, чем на поиски через старые дела. Тем более Катарина испарилась. Не в том смысле, что ее не было на работе, а в том, что ей приходилось просматривать дела вручную, искать их в несистематизированном хаосе. Детектив решил не прессовать ее раньше времени, приставил к ней Кейру, которая вела себя в последние дни подозрительно тихо, только один раз попросила вернуть Дженкинса в команду, но Грин сделал вид, что не услышал. По поводу стажера он серьезно сомневался. С одной стороны, парень казался умным и перспективным. С другой – этот мерзавец посмел взять отпуск в разгар расследования, показав тем самым, что ему глубоко плевать на то, что делает полиция. Да, можно долго спорить о приоритетах, о том, что семья – это важно, что это святое. Но если ты идешь в полицию, приоритет у тебя один: спасение жизней других людей и поиски упырей, которые этих людей убивают. Все. Ты не имеешь права на то, чтобы просто взять и уехать тогда, когда в городе разворачивается очередная серия, на которую никто годами не обращал внимания. Старсгард отдал ситуацию на откуп Грину. Мол, хочешь – возвращай его. Не хочешь – не надо. Акселя удивило то, что Коллинс решила попросить за парня. Что это? Солидарность студентов? Скорее всего, да. Увидев, как легко вылететь из рабочей группы, она не могла не задуматься о том, что на месте молодого человека могла оказаться сама. Насколько Грин мог судить, глупая мысль о том, что ей надо уйти из полиции, растворилась, уступив место жгучему вовлечению в процесс. О результатах (вернее, их отсутствии) в архиве, о том, что они делали и что находили, Грину докладывала именно Кейра. Пока она и Куге тратили время в бесполезных поисках зацепок по старым активностям Инквизитора, сам Аксель взял в разработку дело Тайры. Но до этого он позвонил знаменитому криминальному адвокату Луи Берне и попросил его взять дело Маркуса Арво. После непродолжительного диалога адвокат согласился, и Аксель переключился на текущие вопросы. А именно на отсутствующее дело Тайры Тувински. Потому что для того, чтобы установить истинную причину ее смерти, никто не делал ничего. Она прошла как самоубийца, которая попала на учет полиции только потому, что была наркоманкой. На место смерти (вернее, на место, где она была обнаружена, потому что Грин не был уверен, что это и есть место смерти или, вероятно, убийства) выехал только патрульный. Он подписал документы для скорой. И все. В крови нашли тонну наркотиков. Когда он позвонил в госпиталь имени Люси Тревер, тамошние специалисты удивились, почему вдруг полиция заинтересовалась материалами осмотра и вскрытия почти двенадцатилетней давности. Но покорно сделали запрос в архив. – Понимаете, детектив, – лепетала администратор госпиталя, – прошло больше десяти лет. Вероятнее всего архив уничтожен. Мы храним данные по подобным делам только десять лет. – У убийств нет сроков давности, леди, – прервал ее Грин. – Пожалуй, стоит поговорить с вашим руководством, чтобы оно пересмотрело подход к уничтожению потенциально важных для расследований улик. – Но детектив, – возразила девушка, – полицию не интересовали эти материалы. Что случилось? Двенадцать лет прошло. – Тайна следствия, – отрубил Грин. – Когда ждать результаты проверки? – Может, несколько дней… – Вы с ума сошли, леди? Даже день промедления из-за вашей бюрократической волокиты опасен. Да что с этим городом не так? Он притормозил себя на повороте и решил, что правильнее будет явиться в госпиталь лично. Сообщил об этом администратору (не запомнил ее имени), взял портмоне с деньгами и документами и вылетел из кабинета, на ходу подсвечивая в сознании те моменты, которые его напрягли в деле Тайры. Во-первых, дело никто не расследовал. Наркоманка и наркоманка. Следователь, который заполнял документы, уже пять лет как мертв. Его напарник перевелся куда-то в Чехию и был недоступен. А документы, которые они оставили после себя, заполнены так коряво, что даже Грин, ненавидящий бюрократию во всех ее проявлениях, себе такого не позволял. Во-вторых, никто не обратил внимания на то, что ожоги на ее теле не похожи на естественные. Грубо говоря, если бы она уронила сигарету на себя, то даже в случае вспыхнувшей одежды жара не хватит, чтобы сжечь кожный покров. К тому же, если верить скудным фотографиям, кожи на передней стороне тела не было вообще. Это навевало на мысль, что сжигали ее целенаправленно. Туристическая горелка вполне подойдет. Средний уровень жара. Внутренние ткани (предположительно) почти не пострадали. Ему было необходимо увидеть отчет о вскрытии, чтобы убедиться в своей гипотезе или же опровергнуть ее. Аксель вздрогнул, когда кто-то коснулся его руки. Он стоял у входа в управление, курил и собирался с мыслями, чтобы отправиться в больницу. Опустил глаза на Кейру, которая остановилась рядом. Она держала бумажный пакет из «Кофейного дома» и выглядела потерянной. – Детектив, можно с вами поговорить? – Сейчас? – Да. Можно и здесь. Все равно никого нет. Грин выбросил недокуренную сигарету в огромную пепельницу и повернулся к ней. Она изменилась. Помимо неопытности и скромности в ней проступило ощущение безнадежности и обнаженности, которое раньше пряталось под маской человека, пытающегося казаться профессионалом. А еще жесткость человека, который за последнее время увидел больше жестокости, чем хотелось бы, и она его не сломала. – Я хотела поговорить о моем отчиме. – Слушаю. – Я не рассказывала, но он уехал из Треверберга пять лет назад и стал актером. Взял псевдоним. Его зовут Кевин Коллинс. То есть Кевин Дарси. Он должен был приехать на премьеру своего фильма. Но до Треверберга не доехал. Он пропал. – Кевин Дарси? – задумчиво проговорил детектив, вызывая в памяти лицо актера. – Я слышал о его пропаже.