– У меня самый высокий процент раскрываемости в Треверберге за последние сорок лет, капитан, – негромко, но твердо сказал Грин. – Только благодаря тому, что я работаю согласно собственной методике и не трачу время на ерунду. Как, например, этот разговор. Ты сказал, собираем группу. В девять летучка, поторопите Тресса. Стажеров ждем к одиннадцати. 6. Кейра 4 октября, 10.55 утра Центральное управление полицией Новый Треверберг Кейра Коллинс стояла у кабинета детектива Акселя Грина, чьи блестящие и нестандартные расследования они проходили в академии на практических занятиях, нервно дергала заусенец, грозя расковырять палец до крови. И не решалась войти. Больше жизни ей хотелось увидеть знаменитого детектива за работой. И его команду. Поучаствовать в процессе. Она была готова даже носить им кофе, лишь бы получить право присутствовать на брифингах и планерках, но страх сковывал по рукам и ногам, не позволяя пошевелиться. Лучшая в группе, она показывала исключительные способности в части переговоров, допросов и составлении психологического портрета убийцы. Ну, по меньшей мере в рамках образовательной программы. Она была достойна особого шанса, и академия его предоставила. Старший курс, пора и в поле, одной производственной практикой сыт не будешь и способности там не разовьешь, а себя никак не проявишь. Она засиделась за партой и в зале, теперь хотела присмотреться к реальности. Кейра была достойна этого шанса и после разговора с директором академии полетела в управление, не успев переодеться. Но как найти в себе силы, чтобы постучать в дверь, открыть ее и сделать этот невозможный первый шаг? Первый шаг в свое профессиональное будущее. Все-таки мечтать об этом и делать наяву – вещи настолько разные, что девушка мгновенно растеряла всю свою студенческую уверенность. А вдруг это не для нее? Вдруг она просто перечитала детективов и триллеров и решила, что хочет стать профайлером, а на самом деле ей надо вернуться на психологический и окончить магистратуру, которую она бросила прямо перед сдачей магистерской научной работы (на тему девиантного поведения серийных убийц, кстати)? Нет. Она не простит себя, если просто не попробует. Кейра глянула на часы. 10.56. Ее предупредили, Грин ненавидит опоздания. Он может выгнать ее, так и не позволив раскрыться. И тогда что? Психологический? Последние главы магистерской и вечная практика в частном кабинете или в клинике? Этого она может добиться всегда, у психоанализа нет возрастного порога, до которого можно войти в профессию. Чем ты взрослее, тем лучше. Девушка нервно провела рукой по густым красно-медным волосам и подняла руку, чтобы постучать. – Чего стоишь, не пускают? Его святейшество Грин передумал и стажерам тут не место? Полузнакомый мужской голос заставил ее вздрогнуть и застыть. Кейра медленно повернула голову. Перед ней стоял молодой привлекательный мужчина чуть выше среднего роста с аккуратным, но простоватым на первый взгляд лицом и внимательными карими глазами, в которых она заметила характерное для криминалистов выражение. Смотрит на тебя как на улику и уже думает, в какой пакетик положить и какую цифру приклеить. Холод, предельная концентрация и мгла. Она развернулась к нему корпусом, не вполне контролируя собственное лицо, на котором, видимо, застыло удивление. – Не узнала, что ли? – удивился молодой человек. Все-таки знакомый, они пересекались на общих занятиях в академии. Только он после второго курса ушел в криминалистику, а она – в психологию. – Я Тимми. Тим Дженкинс. Ну ты чего? Милая внешность парня совершенно не сочеталась с выражением глаз, которое не изменилось, даже когда молодой криминалист улыбнулся Кейре, блеснув белоснежными и неожиданно ровными зубами. Он из богатой семьи? Дженкинс – фамилия знакомая. Или просто повезло? – Идем? – подбодрил ее Тим. – Две минуты неловкого молчания – и ты в лучшей команде этого города, а может, и всей Европы. – Входите оба, – донеслось из-за двери. Стажеры переглянулись, синхронно сделали по глубокому вдоху и вошли. Без стука. Кейра внимательно осмотрела кабинет, скорее, по привычке выхватывая всех действующих лиц и определяя, кто где находится, какую позу занимает и как по отношению друг к другу стоит. У огромной белой стены, на которой уже появились первые фотографии (она потом посмотрит внимательно) с маркером в руках стоял высокий атлетического телосложения мужчина лет тридцати – тридцати пяти. По светлым, непозволительно для полицейского длинным (чуть ниже плеч) волосам и пронзительно-синим глазам она узнала детектива Акселя Грина. Напротив него в мягком кресле, забросив ногу на ногу, с пачкой документов в руках сидел мужчина, который и без того не давал ей спать по ночам, а теперь придется проводить с ним больше времени без барьеров в виде преподавательской трибуны и аудитории. Карие глаза, темные удлиненные (чуть ниже третьего позвонка) волосы, открытое, обманчиво доброе и одновременно строгое лицо. Марк Карлин улыбнулся им, откинувшись на кресле характерным, так знакомым ей жестом. Кейра покраснела и направила внимание на третьего участника процесса. Невысокий невзрачный мужчина с такими же цепкими глазами, как у Тима. Только если Тим скорее пытался быть криминалистом и соответствовать ожиданиям от профессии, то этот мужчина отработал явно не один год. Он расправил плечи и приветливо протянул руку сначала Тиму, а потом и ей. Его рукопожатие оказалось крепким. И сухим. – Проходите, – низким приятным голосом проговорил Карлин. Кейра разозлилась на себя и чудовищным усилием воли заставила посмотреть ему в глаза. Ее личные чувства к преподавателю – полный бред. Надо сосредоточиться на работе. На карьере. На мечте. А не вот это вот все. – Детектив Грин, это лучшие студенты своих курсов. Кейра Коллинс, будущий профайлер. Тим Дженкинс – криминалист. – Дженкинс? – удивился Аксель, посмотрев на стажера. – Да, фирма его отца перестраивала часть управления в прошлом году. В холодных глазах Грина скользнула эмоция, которую Кейра расшифровать не смогла. Смесь презрения и надменного удовлетворения. И еще что-то. Надежда? На что? На то, что Тим здесь не только из-за отцовского протектората? То есть он готов дать шанс. Значит, с ним можно договориться. – Садитесь, – сказал детектив. Голос у него был почти таким же приятным, как у Карлина. Мягким (конечно же, обманчиво) и звучным. Только вот от ощущения, что от каждого произносимого им звука в кабинете становится на четверть градуса холоднее, избавиться Кейра не могла. – Доктор Карлин, они в вашем безраздельном пользовании. Если мне что-то будет нужно, я скажу сам. Стажеры, этот офицер, – он указал на криминалиста, – Артур Тресс. Он второй заместитель руководителя отдела криминалистической экспертизы. Нам несказанно повезло, что он вошел в рабочую группу, это редкость. Доктора Карлина вы знаете. Здесь он – профайлер. Я так понимаю, вы, мисс Коллинс, будете работать с ним. Что касается вас, мистер Дженкинс, Карлин ваш руководитель в рамках этого дела, но ваша задача – внимательно слушать офицера Тресса. Заодно и подучитесь. Я руковожу расследованием и имею право вето на любое распоряжение коллег. Обычно им не пользуюсь, надеюсь, и в этот раз не придется. Грин прервался, чтобы стажеры наконец заняли свои места. Кейре было крайне некомфортно на перекрестье взглядов трех взрослых профессионалов-мужчин. Она опустилась на кресло поближе к Артуру, как самому нейтральному из присутствующих, подумала, что не хочет быть единственной женщиной в мужском коллективе, вспомнила, что она обречена на это, раз выбрала такую профессию, и подняла глаза на Грина, который почему-то смотрел на нее в упор. Краем глаза она заметила, что Тим занял место рядом с ней, и в кабинете повисла тишина. – Приказ о вашем назначении передадут ближе к концу дня, – сказал Карлин, отвлекая на себя внимание. – Соглашения о конфиденциальности подписываются в момент зачисления на курс. Детектив Грин, вы можете погружать ребят в суть нашего расследования. Аксель оторвался от Кейры и перевел взгляд на Карлина, который встретил его с легкой улыбкой. Сколько раз она пыталась нарисовать эту улыбку. Не получалось. – Хорошо. Слова детектива Грина вырвали ее из задумчивости. Кейра вздрогнула и посмотрела на него. Детектив в свою очередь перевел взгляд на белую стену, мысленно формируя речь. Судя по всему, он не любил говорить, но право вести брифинг никому не передавал. – Вчера в одиннадцать утра на горячую линию управления поступил звонок от гражданки Ритолины Рэксон, ведущего риелтора девелоперской компании «Мун Девелопмент». Она проводила показ особняка «Екатерининские мечты», расположенного в Старом Треверберге в районе усадеб, потенциальным покупателям: мужу и жене Арнольд. Особняк выставлен на продажу, право его реализовать получила вышеупомянутая компания, а мисс Рэксон выиграла этот проект в свое портфолио. Риелтор сообщила о двух трупах в фойе особняка. Дежурный приказал свидетелям выйти из особняка и дожидаться полиции и передал звонок в управление. Получив сообщение, я выехал на место, не дожидаясь криминалистов… – Как всегда, – буркнул Тресс, вызвав у Карлина улыбку. – …и прибыл к особняку через двадцать пять минут после звонка, – спокойно продолжил Грин, будто не заметив, что его перебили. – Я переговорил со свидетелями, принял меры предосторожности с точки зрения порчи улик и осмотрел особняк и тела. К счастью, первые снимки за ночь подготовили. У нас есть общий вид и несколько крупных планов. Коллеги их уже видели, а Тресс был на месте преступления. Артур, передай, пожалуйста, снимки стажерам. Тим чуть не подпрыгнул, когда криминалист отдал тонкую пачку фотографий Кейре, а не ему. Он хотел вскочить и подойти к ней, но застыл, повинуясь решительному, но миролюбивому жесту криминалиста. А Коллинс взяла в руки фотографии и замерла. То, что она увидела, не укладывалось в голове. – Если вы подумали, что это кадр из фильма, мисс Коллинс, то вы ошибаетесь, – проговорил Грин, будто прочитав ее мысли. Кейра подняла на него глаза. – Это реальное преступление и реальное место. Два трупа. Девушка лет двадцати. Сожжена. Оставлена на кострище на манер средневековой инквизиции. Мы ее называем «ведьма», надеюсь, она не обидится. – По кабинету разлетелись короткие смешки. Смеялись все, кроме оцепеневшей от ужаса Кейры. – Второй – «священник» – стоял напротив «ведьмы» на коленях. Запястья, глаза и, как позже выяснилось, пенис удалены острым предметом. Мягкие ткани – предположительно ножом с коротким, не более пяти сантиметров, тонким лезвием. Что касается запястий, разрез слишком гладкий, тут не обошлось без хирургической пилы, но точной информации у нас пока нет. Равно как и нет пятен и брызг крови в самом особняке. – Нет, – подтвердил Тресс. – Мы облазили каждую пядь, изучили все с люминолом[1], ничего не сияет. Кровь не разливалась. Либо ее удалили специализированным химическим составом, либо в особняк принесли уже мертвые тела. – «Священник» сидит перед «ведьмой» в молитвенной позе, которая выражает сожаление, – продолжил Грин. Кейра отдала первые несколько снимков Тиму, перегнувшись через стол, и остановила взгляд на изображающем «священника». – Пока что личности обоих установить не удалось. Отсюда первое задание. Нам нужны данные по всем пропавшим за последний месяц, кто подходил бы под описание. С описанием тоже сложности – тела обезображены. У нас есть только вес, рост, телосложение и примерный возраст. Дженкинс, эта задача для вас. Также доктор Абигейл, наш судмедэксперт, сделала запрос в госпиталь имени Люси Тревер, чтобы те сравнили рентгеновские снимки зубов. У девушки была сложная реконструкция челюсти, пара зубов вставные. Если она делала операцию в Треверберге, мы ее найдем, но на это требуется время. Данные доктор Абигейл мне передаст, когда получит. Кроме этого, Коллинс, выясните, кто занимался уборкой усадьбы. Уход за садом, дом. Дорожки подметены. Тресс, тебя я попрошу поднять на уши химиков. Установите, что за веревки такие огнеупорные, что за брус, откуда он… ну и ты сам знаешь. Для стажеров: речь о брусе, к которому была привязана «ведьма», веревках, которыми она была привязана. Обычно криминалисты такие детали подмечают самостоятельно. Изредка я подчеркиваю на брифингах то, что считаю важным. Тим и Кейра синхронно кивнули. Кейра передала коллеге оставшиеся фотографии и уперла взгляд в нервно сжатые руки. Какая невиданная жестокость. Хотелось бы верить, что эти двое не невинные жертвы. Что кто-то решил добиться справедливости. Что этот «священник» никакой не святой человек, а такой же урод, как…. Нет, не здесь. Кейра быстро заморгала, чтобы не позволить слезам брызнуть из глаз, улыбнулась и огляделась. К счастью, за ней никто не следил. Кроме, кажется, Грина, с чьим взглядом она опять встретилась. Да что с ней не так? Детектив будто видел насквозь ту ее бездну, к которой она даже с психоаналитиком прикоснуться не решалась уже три года терапии. Тот страх, который цепко держал ее столько лет. – Тресс, – позвал Грин, будто с трудом отрывая от нее взгляд. – Сколько твоим ребятам понадобится на отчет? – День. – Оптимистично. Доктор Карлин, задержитесь, пожалуйста. Остальные свободны. Тресс, покажешь ребятам их кабинет? – А мы будем работать не с вами? – удивилась Кейра. И тут же прикусила язык. – Со мной, – спокойно ответил Грин. – Но в соседнем кабинете. Жду вас на вечерней планерке с результатами по вашим задачам. Планерка в пять. 7. Аксель 4 октября Центральное управление полицией Новый Треверберг Когда за стажерами и Трессом закрылась дверь, Аксель пристально посмотрел на Карлина, который, казалось, витал в облаках. По меньшей мере выглядел спокойным, довольным и подозрительно добродушным, хотя это обычно сосредоточенному и строгому профайлеру не было свойственно от слова «совсем». – Это что это вообще такое было, Марк? – приглушенно спросил детектив. Карлин вздрогнул, возвращаясь в реальность, и поднял на коллегу изумленный взгляд. – Ты о чем? – невинно спросил он. – Она влюблена в тебя по уши. И ты это прекрасно видишь и потакаешь ей. – Что? – Ой, не отнекивайся. Не надо знать ваших психологических штучек, чтобы видеть, как ты попал в ее персональную травму. Сильно и глубоко. – Не понимаю, о чем ты. Аксель приглушенно выругался, взял со стола бутылку с водой и сделал несколько глотков. – Будем считать, что ты меня услышал. Надеюсь, это не станет проблемой для расследования? – Проблемой? Слушай, Грин, влюбленность студенток в преподавателя – нормально. Чего ты так прицепился? Ничего же не было. Аксель мысленно досчитал до пяти, прежде чем ответить. Он сел за стол, закрыл бутылку, провел руками по волосам, выпрямляя запутавшиеся пряди, посмотрел в окно, потом в потолок. И перевел взгляд на Карлина, который безуспешно пытался продемонстрировать злость или хотя бы раздражение, но у него ничего не получалось. – Ничего не было еще, ты хотел сказать? – сложив руки на груди, спросил детектив. – Карлин, неужели ты из тех профессоров, которые спят со своими студентами?