У Юли на лбу не было написано, что она шантажистка. Ленин папа мог не все разглядеть. – Но ведь почему-то ее убили, – промямлила Нина. – Убили, – кивнула Лена и посмотрела на часы. Настенные часы в деревянном корпусе, как и столик, были выполнены под старину и стоили больших денег. Нина себя бедной не считала, но и часы, и столик, пожалуй, были ей не по карману. – Спасибо, что потратила время, – Нина поднялась. Если Лена зовет ее на «ты», то и она будет делать так же. – Не за что, – хозяйка засмеялась. – Позвони, если узнаешь что-нибудь про Юлю. Нина пообещала позвонить, точно зная, что звонить не станет. Разговаривать с небожителями неприятно, чувствуешь свою убогость. Даже когда небожители доброжелательны и вежливы. – Ну что? – спросил Виктор, когда Нина села в машину. – Объяснила тебе Елена, что ты дурочка? Нина не ответила, засмеялась. – Домой? – Виктор тронул машину. – Домой, – кивнула Нина. Вечерний город был красив. Подсвеченные дома казались незнакомыми и выглядели ничуть не хуже, чем в большинстве столиц. Когда они с Геной ездили по ночной Москве, город таким красивым не был. Или Нина этого просто не замечала. Они возвращались откуда-то ночью, когда Нина спросила про его очередное расследование. – Ты будешь это публиковать? – Пока нет, – Геннадий тогда уже постоянно казался усталым. Он казался усталым, а она не обращала на это внимания. Она была плохой женой. – Такие штучки нужно публиковать вовремя, а то и пристрелить могут. Примерно на то же самое сейчас намекнула Елена. Могут пристрелить… Юлю убили выстрелом в голову. – Пойдем в ресторан, – предложил Виктор. – Не хочу, – отказалась Нина. – Хочу домой. И удивилась, что уже считает его маленькую квартиру домом. 16 октября, воскресенье Обычно дома Маша доставала телефон из сумки, только чтобы зарядить. Она и сейчас наверняка услышала бы звонок, если бы телефон продолжал оставаться в сумке, но Маша аппарат достала, положила рядом с сумкой. – Иди, Машенька, погуляй, – предложила мама. День к прогулкам располагал, небо было ярко-синее и без единого облачка. – Не хочется, – Маша принялась мыть оставшуюся после завтрака посуду. Завтракать не хотелось ни ей, ни маме, но обе поковыряли сваренную Машей кашу. – Ты за меня не бойся, ничего со мной не случится. Я и Кате скажу, чтобы больше со мной не сидела. Ничего со мной не случится, я тебя одну на свете не оставлю. Маша прикинула, что нужно сделать. Кое-что следовало постирать, кое-что погладить. Делать не хотелось ни того, ни другого. Маша села на кушетку, взяла в руки телефон, чтобы посмотреть почту. Писали ей нечасто, но почту она регулярно просматривала. Новых писем не было. Небо за окном синело, как в июне, а голые яблони возвращали в позднюю осень. Она не успела положить телефон, он зазвонил. Маша, улыбаясь, поднесла его к уху. – Привет, – сказал Анатолий. – Как вчера все прошло? – Да так… Нормально прошло. – Увидимся сегодня? – Увидимся. – Когда? – Когда хочешь. – Хочу сейчас! – И я хочу сейчас, – сказала Маша. Она вскочила с кушетки и открыла шкаф. Новый голубой свитер, который ей очень шел, следовало погладить. Она вернулась в кухню, торопливо разложила гладильную доску, включила утюг. – Мамочка, я пойду погуляю. – Ну и умница. И домой не торопись. Дома на пенсии насидишься. В свитере и легинсах Маша себе нравилась. Она торопливо накрасила ресницы и стала нравиться себе еще больше. Мамы на кухне уже не было. Надев куртку, Маша заглянула к ней в комнату. Мама лежала на постели с какой-то книжкой. Книги она брала в библиотеке. Если бы не мама, Маша считала бы, что библиотеки давно остались в прошлом. – В магазине нам ничего не надо? – Ничего. Если что будет надо, сама схожу, – мама попыталась ей улыбнуться. Наверное, это можно было назвать «они поддерживают друг друга». Толя ждал ее у калитки. Маша уткнулась ему в грудь и уже привычно поднялась на цыпочки. Сегодня щека у него была немного колючая и от этого новая. Маша провела по ней губами, почувствовала его губы и больше не могла двигаться, потому что он обнимал ее очень крепко. – Пойдем ко мне, – шепнул Анатолий. – Пойдем, – легко согласилась она. Ей было все равно, куда с ним идти. С ним ей везде было хорошо. – Я квартиру снимаю, – объяснил он. – Здесь, недалеко. – Ты не местный? Желтые листья шуршали под ногами. Слабый ветерок сдувал листья с тротуара. – Я издалека. Из-под Красноярска. Знаешь такой город? – Знаю, – засмеялась Маша. – Мы в школе географию проходили. – Там полная безнадега. Я рад, что вырвался, – он весело покосился на нее сверху вниз. – Хорошо, что вырвался, остался бы дома – тебя бы не встретил. Он свернул, не доходя до остановки, потом еще раз. В трехэтажном доме, к которому они подошли, жил Машин одноклассник. Маша изредка его встречала, он работал в Москве, хвастался, что взял ипотеку и вполне доволен жизнью. Маша ему не верила. Выглядел одноклассник потрепанным и к тому же каждый раз был нетрезв. Анатолий подошел к другому подъезду, не к тому, в котором жил одноклассник.