– Но выстрел я услышала. – Рабочие тоже услышали? – Не знаю. Они вдалеке копошились. Я прошла через дыру… И почти сразу ее увидела. Илья крепче прижал жену к себе. – Она лежала в траве. И… – Говори, Любочка. Не держи в себе. – Рядом валялась сумочка. – Ты достала оттуда завещание? – Я взяла сумку, – жена наконец-то заплакала. – Я ее открыла, когда уже ушла оттуда. – Завещание было в сумке? – Да. Я его скомкала, сунула в карман. Мы собирались с кладбища пойти к нотариусу. Я ей сказала, что у меня есть знакомый нотариус, и я хочу с ним проконсультироваться. Я ей еще накануне это сказала, когда она к нам приходила. Еще сказала, что адвокатская контора рядом с кладбищем. Илюша, это не я! Я хотела, это правда, но она была уже мертвая… Я бы не смогла! Я точно знаю, что не смогла бы! – Я верю, Любочка. Куда ты выбросила сумку? – Там стояла машина. Рабочие кидали в нее всякий мусор. Завещание я тоже выбросила. Порвала и выбросила. Это хорошо. Машина с мусором должна была уехать в тот же день. – Тебя кто-нибудь видел? – Не думаю, – она потрясла головой. – Рабочие толпились дальше, у забора. Седые волосы на макушке были спутаны, Илья пригладил их рукой. – Я бросила сумку и пошла на остановку… – Я заметил, у тебя новые туфли. Где старые? – Мне было страшно. Туфли были грязные, в земле. Я их выбросила. – Правильно. – Илюша, это не я! Ты мне веришь? – Люба умоляюще схватила его за руку. – Верю, – он погладил ее по руке. – Ты сказала Юлии, что к могиле пройти ближе от дыры в заборе? Жена потрясла головой. – Я сказала, чтобы она зашла с центрального входа. Это и от метро ближе, и проход в заборе с улицы плохо видно. Это было правдой, проход в заборе скрывали кусты. Про него знали только посетители кладбища. – Сказала, как найти могилу Гены. Сказала, что приеду на автобусе и зайду с другого входа. А встретиться предложила около лавочки, которая ближе всего к развилке. На лавочку около развилки они обычно ненадолго присаживались, уходя от могилы. До дыры в заборе там было всего несколько метров. Илья обнял жену за плечи, прижал к себе. – Я не знаю, как она очутилась около забора! Молодой Юлии ожидать Любу сидя на лавке было скучно. Молодой Илья и трех минут бы не просидел. Юлия наверняка прогулялась по дорожке, заметила проход. Может быть, решила пойти Любе навстречу… – Илюша, это не я! Илья поцеловал жену в висок. Пистолет нельзя выбрасывать. Он может пригодиться. – Все будет хорошо. Не думай больше об этом. – Он поднялся и позвал: – Пойдем ужинать. * * * Екатерина Борисовна подошла к их забору, когда Юра доставал из багажника сумки с Юлиными вещами. – Здравствуйте, – обернувшись, поздоровалась с соседкой Маша. Юра сел за руль, помахал Маше рукой. Она, улыбаясь, проводила глазами отъехавшую машину. Не то чтобы Юра всю дорогу шутил, нет, они разговаривали о какой-то ерунде, но Маше почему-то все время хотелось улыбаться. Соседка, держась за штакетину, строго на нее смотрела. – Говорят, ты с участковым встречаешься. – Встречаюсь! – отрезала Маша, сжимая ручки сумок. – Он хороший парень, – Екатерина Борисовна внимательно на нее посмотрела. – О нем все хорошо отзываются. Участливый, обязательный. Я о нем справки навела. – Зачем? – зло спросила Маша. – Я вас просила? – Ты бы мне спасибо сказала! – вздохнула соседка. – Вы с Юлей на моих глазах росли, вы мне не чужие. У одной личной жизни не было… Не хочу, чтобы ты обожглась! – Моя жизнь никого не касается! – Молодые все думают, что они особенные. Сами все знают, – соседка улыбнулась и тут же строго посмотрела на Машу. – Учиться надо на чужих ошибках, не на своих. Я тебе добра хочу. Участковый на первый взгляд парень надежный… – Екатерина Борисовна, извините, я не буду его обсуждать! – Не обсуждай. Все, что я хотела тебе сказать, я сказала. Соседка медленно пошла к своей калитке. Слава богу, что не направилась к маме. Маша отнесла сумки в Юлину комнату. – Обедать будешь? – отведя взгляд от сумок, спросила мама. – Буду. Двигалась мама тяжело и медленно, у Маши от жалости сжалось сердце. – Катерина навела о Толе справки. Сказала, что парень он неплохой. – Катерина действует из лучших побуждений, – улыбнулась мама. Улыбка получилась грустная. – Мы все когда-то ошибок наделали, не хотим, чтобы дети их повторяли. Не обижайся на нее. – Я не обижаюсь. Но мне не нравится, когда лезут в мои дела. Маша зашла в свою комнату, переоделась в домашние джинсы и футболку. – Ты бы никогда не стала со своими советами лезть, – вернувшись в кухню, она села за стол. – Я обычно так не делаю, – мама поставила перед ней тарелку с борщом. – Только неизвестно, хорошо это или плохо. Есть не хотелось, но Маша сделала вид, что обедает с удовольствием. – Молодым нужно подсказывать, – мама налила себе чай, села рядом напротив и грустно улыбнулась. – Только они слушать не хотят. – Подскажи мне, – засмеялась Маша. – Убегай от непорядочности, – мама вздохнула. – Никогда не пытайся оправдать непорядочность. – А что можно оправдывать? – Да многое можно. – Ну например! – настаивала Маша.