Оттого, что он смотрел так тревожно, сразу стало хорошо, спокойно. Анатолий подтолкнул ее к двери и, выйдя на улицу, вопросительно на нее посмотрел. Он все еще тревожился, и Маша благодарно прижалась к его рукаву. – Посмотри. Нина, жена Геннадия, ты ее видел, когда мы были у Юли в квартире. Нина прислала мне видео со своего регистратора. Она была около кладбища, когда Юлю убили. Нина уезжала, а Юля подходила к кладбищу. Посмотри! Маша достала из сумки телефон, нашла видеофайл и повернула экран к нему. – Это Юля. А это наша соседка Екатерина Борисовна, – Маша остановила видео. – Это тетка Федора, из-за которого Юле пришлось уволиться из больницы. – Так… Подожди! – Толя оглянулся и потянул ее подальше от входа в участок. – Катерина знала, что Федор любит Юлю, она заставила Юлю уволиться из больницы. А когда Геннадий умер, Федор хотел уйти из семьи, и она это тоже знала. Точно знала, Федор сам мне это сказал! – Подожди! – Анатолий дернул головой. – Дай подумать. – Толя, мне страшно! Катерина… она нам как родная была… С похоронами помогала. – Не бойся, – он обнял ее и чмокнул в лоб. – Все будет нормально. – Как ты думаешь, это она?.. – Разберемся. – Анатолий подумал. – Федор – зять мэра, я правильно помню? – Толя, какое это имеет значение? – Малыш, ты же не дурочка! – Он опять помолчал. – Нина в курсе, что ты узнала соседку? – Нет. Она прислала видео, я его посмотрела, отпросилась у заведующей и сразу побежала к тебе. – Правильно. Умница. Никому про это видео не говори. Никому! – Почему? – Потому что мне надо подумать. Это тот случай, когда нужно действовать аккуратно. – Толя, я не понимаю!.. – Не понимаешь – и не нужно. Я понимаю. Иди домой. – Я пойду на работу, – буркнула Маша. – Иди на работу, а я подумаю, как лучше поступить. Не беспокойся. – Он наклонился и снова поцеловал Машу в лоб. – Мы все сделаем правильно, только дай мне пару дней. И помалкивай. Маме не вздумай сказать. Встретишь соседку, веди себя как всегда. Ну… сама понимаешь. А вечер сегодня давай пропустим, буду заниматься этим делом. Маша кивнула. – С работы сразу иди домой, чтобы я не волновался. Анатолий подтолкнул ее, чтобы шла отсюда, взбежал по ступенькам и скрылся за дверью. Маша послушно поплелась к детскому саду. * * * Ехать на работу и делать вид, что в ее жизни ничего не произошло, Нине не хотелось, и она не поехала. У нее умерла свекровь. Работа подождет. Было очень жаль Илью Никитича, и Любовь Васильевну, и Гену, и даже себя. Ей теперь придется жить с тем, о чем она догадывается. Проводив Виктора, Нина допила кофе, позвонила Маше, потому что привыкла любое дело доводить до конца, включила стиральную машину. Пылесоса у Виктора не было, она взяла веник и принялась подметать пол. Напомнила себе, что нужно переехать в бабушкину квартиру. Сделать ремонт, купить хорошую мебель и возвращаться по вечерам в уютное гнездышко. Ей тридцать пять, давно пора иметь нормальный налаженный быт. Она будет хорошей женой. Она будет прощать невнимание и случайные обидные слова. Маша перезвонила, когда с уборкой и стиркой было покончено. Нина попробовала читать недавно купленный детектив, но читать было скучно, и она снова позвонила Маше. – Узнала кого-нибудь? – поинтересовалась Нина, точно зная, что Маша ей ответит. Маша молчала. Наверное, прервалась связь. – Маш! Маша! – Я слышу, – голос прозвучал тихо, но четко, как будто Маша находилась рядом. – Узнала? – повторила Нина. В трубке опять возникла тишина. Громко и часто застучало сердце. Нина зачем-то встала с дивана. – Маша! – Я здесь. – Где «здесь»? – напомнив себе Виктора, спросила Нина. – Маша, ты где? Ты кого-нибудь узнала? – Извините, я на работе, – торопливо объяснила девушка. – Не могу разговаривать. Нина бросила умолкнувший телефон на диван, прошлась по комнате. Сердце больше не стучало. Маша никого узнать не могла, не нужно тешить себя надеждой, что убийца – кто-то чужой, не имеющий к Нине никакого отношения. Ей придется жить с тем, что она знает. Читать не хотелось, а больше делать было совершенно нечего. Нина открыла шкаф, тронула офисный костюм, но вместо него надела джинсы и, спустившись вниз, поехала не на работу, как следовало, а к своему бывшему дому. Она давно установила правило любое дело доводить до конца, не пропуская мелочей. Нужно этому правилу следовать. В квартиру Берты она позвонила, не слишком надеясь, что соседка откроет. Но дверь открылась. – Простите, Берта Яковлевна, – замялась Нина. – Вы сказали, что, когда снимали сломанное дерево, Юля случайно попала в кадр. Можете показать мне эти фотки? – Заходи, – посторонилась соседка. – Заходи, Нина. Потертый паркет был накрыт потертыми ковриками. У двери в комнату старый книжный шкаф. На стене темный натюрморт в треснувшей раме. Нина, став на один из ковриков, прикрыла дверь. Хозяйка ушла в комнату, вернулась с десятидюймовым планшетом. Наличие планшета удивило, соседке больше пошел бы кнопочный телефон. Если она спросит, зачем Нине фотографии, объяснить будет трудно. Берта Яковлевна не спросила. – Вот они, – Берта повернула к Нине экран. Фотографий было несколько. На двух видна идущая мимо Юля, на нескольких стоящий под деревом красный «Пежо», на остальных только дерево и трава. – Ты смотри, кошмар какой! – соседка потыкала пальцем в экран. – Половина ствола в воздухе висит, а никому дела нет! Такое бревно, если на машину упадет, убьет, а уж про голую голову я не говорю! А ведь во дворе дети! – Пожалуйста, пришлите мне эти фотки, – попросила Нина. – Сможете, если я вам адрес продиктую? – Почему не смогу? – усмехнулась соседка. – Если мне лет много, это не значит, что я в прошлом веке живу. Диктуй. С электронной почтой Берта управлялась ловко, как и положено человеку двадцать первого века. – Смотри, – опять вернулась к снимкам соседка. – Машина стояла под самой веткой! А ведь за рулем женщина сидела, вроде бы должна осторожность проявлять. Я ей сказала, чтобы отогнала машину, а она на меня смотрела, как будто не понимает. Потом уехала все-таки. – Спасибо, – поблагодарив соседку, Нина, не заходя в свою пустую квартиру, спустилась вниз. Сев за руль, достала телефон, открыла электронную почту.